— Эй, Майри, ты о чем задумалась? — голос Киары выдернул ее из размышлений.

— Я, дорогая, задумалась о том, что какая бы там аристократия ни пошла, а у нее вон доминант Эйдан Дейн, а не кто-нибудь там. И отличненько у нее все. Нам до такого далеко.

— Тот самый Эйдан Дейн, что ли? — Бонни прикрыла рот ладонью, как всегда делала изумляясь.

— Ну ясное дело, тот самый, — фыркнула Майрет. — Какой тебе еще должен тут, на "Маготеке", быть?

— Просто… потрясающе, — Киара снова всплеснула руками. — Приходит вся такая эта, розовая. И ведет себя так, будто она тут принцесса из династии Йорвиков, а мы у нее в свите. Будто ровно так и надо, как она, а остальные ничего вовсе не понимают. И тарталетки ест с такой скоростью, что сразу понятно: на диетах не просиживает. Вообще не парится. А у нее еще и Эйдан Дейн.

Еще бы она парилась. О чем Майрет и сказала:

— Ну, если бы ты родилась какой-нибудь баронессой, и ты бы не парилась на отличненько. Думала бы, что ты такая вся неотразимая даже с огуречной маской на лице. Потому что, само собой, будешь тут неотразимый, когда у тебя титул, замок и наследство.

Киара скорбно вздохнула, а потом подозрительно покосилась на Бонни, уткнувшуюся в свой медальон.

— Эй, ты чего там делаешь вместо того, чтобы с нами разговаривать?

Та немедленно залилась краской и пробормотала:

— Да вот… смотрю, про дневной неформальный дресс-код, советы всякие, — и прижала медальон к своему третьему размеру, будто Киара собиралась его отнимать. Разумеется, такого Киара делать не стала, но возмутилась:

— Да ты что? Собираешься слушать эту розовую аристократку? Она тебе что, авторитет?

Бонни, на удивление, не стала соглашаться, хотя как раз Киара обычно была для нее авторитетом. Протянула:

— Ну-у-у… я думаю, что чего-то она понимает, раз из магической семьи, да еще и такого мужика себе отхватила.

— Как мужиков отхватывать, тебе в интернете все равно не расскажут, — съехидничала Майрет. — Для этого не дресс-код нужен, а как бишь ее… харизма. Вот такая вот отличненькая, когда ты в кедах на босу ногу чувствуешь себя принцессой бала. Ну и длиннющий титул, для поддержания харизмы. Хотя дай посмотреть, что там у тебя.

Дело, конечно, и впрямь было не в том, что на себя напяливать, саба с розовыми волосами им это сейчас уверенно доказала. Но Мэдди смутно надеялась заполучить хоть немного такой же вот уверенности в себе. Знать, что выглядишь хорошо, ну, хотя бы потому, что в этом разбираешься. Вот еще бы Сида на должность коммерческого директора взяли, вместо начальника. Впрочем, начать можно и с дресс-кода.

Сидеть с Тэвишем на кухне было, как всегда, хорошо и уютно. К тому же довольно занятно на этот раз: Лейтис обучалась искусству чистки артишоков. Эта сложная конструкция не годилась для автоматической овощечистки в кухонном комбайне, как картофель или морковь. Но Лейтис только порадовалась тому, что можно освоить что-то новое и к тому же занятное — отделять вручную лепестки, похожие на цветочные, казалось почти священнодействием. Словом, она всерьез увлеклась и вовсе не обращала внимания на то, о чем жужжит голоскрин, включенный Тэвишем, чтобы посмотреть новости, пока эти самые новости не добрались почти до самого финала, где рассказывали обо всяких событиях культуры и светской жизни.

"Сегодня королевская семья почтила своим высочайшим вниманием выставку "Три столетия Нортумбрии", посвященную культуре и истории нашей страны от йоргианских времен до середины прошлого века. Ее королевское величество Элсбет в сопровождении обоих сыновей, наследного принца Шиана с супругой и герцога Гвентского с супругой, и внуков, принцев Алана и Райберта, также в сопровождении жены, осмотрела экспозицию, открывшуюся вчера в музее, уделив особое внимание залу, посвященному правящей династии Йорвик…"

Лейтис громко фыркнула и переключила канал, очень для себя удачно, так как там тоже показывали новость, и какую.

— "Кириан Крейн, более известный многим, как Собачник, считающийся одним из лидеров организованной преступности Луденвика, по-прежнему остается в тяжелом состоянии после состоявшегося три дня назад покушения. Напомним, что флайер Крейна был обстрелян двумя неизвестными снайперами при заходе на посадку. Водитель отделался легкими ранениями, а сам Кириан Крейн был доставлен в критическом состоянии в больницу Гвендолин Милосердной. На данный момент, по словам врачей клиники, Крейн находится в коме, прогноз остается неизвестным. Исполнители покушения пойманы не были, полиция ведет расследование".

Кириан Крейн действительно был преступником. А еще он был единственным человеком, которому оказалось не все равно, что Лейтис подыхает на улице от приступа аппендицита. Лечить его, как говорят, несложно, но вот вовремя попасть на операционный стол важно, а Лейтис могла бы и упустить свой шанс выжить, если бы не Крейн. Их знакомство едва ли можно было назвать даже шапочным: Лейтис как-то выполняла его мелкое поручение. Ну, из тех, которые порой дают бродягам — на двадцатку купи цветы и отдай вон той девушке, не говори, кто послал, сдачу оставь себе. Едва ли бродяг при этом запоминают, а Крейн — запомнил, и когда Лейтис лежала, скрючившись, и стонала с приступом сраного аппендицита, заметил ее и отвез в больницу.

Так что теперь она не имела никакого права бросить его умирать, хоть и вовсе не была уверена, что сумеет помочь — но ничего не делать Лейтис просто не могла. И действовать она решила срочно: неизвестно, сколько Крейн еще протянет. Так что, решительно расправившись с остатками артишоков, она сказала Тэвишу, что собирается поработать в саду, действительно переоделась соответствующим образом — это была удобная и неприметная одежда — и вышла из дома. Но для того, чтобы углубиться в дальний конец сада, прокрасться через забор и побежать в сторону флайбусной остановки известным ей маршрутом. Наличных карманных денег у нее водилось не очень много, разумеется, но на билет до центра Луденвика хватало более чем. И вскоре двухэтажный флайбус уже нес Лейтис в сторону больницы Гвендолин Милосердной. Все получилось легко, хотя она всерьез подозревала, что в самой больнице так же просто не будет.

Впрочем, попасть в приемный покой ей труда не составило тоже: ее "чихательный газ" вполне действовал и на нее саму, так что она смогла вполне убедительно прикинуться человеком в острейшей стадии простуды, с текущим носом и слезящимися глазами. И с замотанной шарфом шеей, что вполне удачно прятало ошейник. И, ко всему прочему, без медстраховки, что автоматически приводило ее в длиннющую очередь "социальных" пациентов, вынужденных ждать записи по часу, а то и дольше. Для больных это было плохо, а вот для Лейтис — хорошо. Во-первых, ей не пришлось регистрироваться, и она была тут совершенно анонимно. Во-вторых, все время ожидания в очереди она могла с полным правом и не вызывая подозрений расхаживать по больнице. И рассчитывала улучить возможность пробраться туда, куда ей нужно. Хотя для начала Лейтис следовало узнать, куда именно, то бишь, где лежит Кириан Крейн.

Немного подумав, нетрудно было догадаться, что раз он в коме, то находится в реанимации, а значит, ей следовало найти нужное отделение, а еще — аптеку и кофейный автомат. Пара вопросов, указатели, лифт — и она уже была в нужном крыле на втором этаже со стаканчиком местного кофе в руках. Подождав, пока дежурная медсестра отлучится с поста, Лейтис подскочила к ее столу, взглянула на бумаги и, запомнив первое попавшееся имя: Бриан Югентс — отправилась к палатам интенсивной терапии. Где почти сразу столкнулась с санитаркой, везущей по коридору маленькую тележку с постельным бельем.

— Девушка, вам что нужно? — спросила она, и Лейтис порадовалась собственной предусмотрительности.

— Я к Бриану Югентсу. Навестить и справиться о его здоровье, — уверенно сообщила она, бодрым голосом, потому что последствия чихательного газа уже почти прошли. И это тоже было кстати: не пустили бы ее к тяжелым больным с насморком. А так — санитарка строго сказала: