Когда мы оказались на мосту, я увидел глубину разлома, и мне стало жутковато. Навскидку около ста метров вниз, одним словом без шансов остаться живым при падении. Вскоре мост остался позади и за управление снова встал я, Нодро уже не мог больше стоять и присел на ящик. Плечо у него болело, вот только промыть рану и сменить повязку, у нас было уже нечем, поэтому он терпел и ждал, когда доберёмся до места.

Через полчаса ландшафт стал меняться, появилась клочки пожелтевшей травы и низкорослые кустарники, ещё через несколько минут я увидел первое дерево. Ствол у дерева был настолько кривой, что при всём желании из него не сделать ни одной доски. Дорога вскоре пошла на подъём, паровоз пыхтел и начинал терять скорость. Угля у нас осталось мало, ведра два, не больше, и я вопросительно посмотрел на Нодро. Если не добавить его в топку, мы просто остановимся, не взобравшись наверх холма, а если добавить, то через полчаса остановимся уже навсегда.

— Всё, — Нодро показал жестом на уголь и кивнул на топку паровоза.

— Ну, всё, так всё, как скажешь, — через несколько минут остатки угля были заброшены в топку и паровоз стал потихоньку набирать скорость, заползая на вершину холма. Как только мы оказались наверху, я понял, почему Нодро велел потратить весь уголь. Впереди в нескольких километрах от нас виднелись крыши домов, большие и маленькие, плоские и куполообразные. Это был Уштар, о котором мне и говорил Нодро. Мы всё-таки добрались до конечной точки. Из Нодро словно выдернули стержень, он обмяк и свалился с ящика.

— Эй, не смей умирать, осталось совсем чуть-чуть, там тебя подлечат! — кричал я, шлёпая его по щекам, чтобы привести в чувство. Мне удалось его вернуть в сознание и усадить в угол, чтобы силы на удержание равновесия не тратил.

Весь посёлок пришёл в движение, увидев паровоз Нодро на вершине холма. Спустя несколько минут я остановил состав, въехав в посёлок, и осторожно выглянул в окно. Жители окружили паровоз и стояли в полном недоумении, увидев вместо Нодро меня. Никто из них не спешил подходить, а у некоторых в руках появилось оружие. Я тоже под пули подставляться не спешил, прекрасно понимая, что я тут никто. Если сейчас Нодро не скажет пару слов в мою защиту, мне конец. Сам Нодро увидев вблизи крыши родного Уштара, слегка повеселел и даже попытался самостоятельно встать, но не смог, пришлось ему помочь. Лишь после того, как жители увидели его, опирающегося на моё плечо, они опустили оружие и, к нам наконец-то пришла помощь.

Вскоре Нодро унесли куда-то, уложив на носилки, а меня стали одобрительно хлопать кто по спине, а кто и кулаком в грудь бил, не сильно, конечно, лишь обозначив удар. Через несколько минут появился Шото, прыгающий на одной ноге, но довольный тем, что вернулся живым. Вагоны вскрыли, и я увидел, что находилось внутри. В первых двух вагонах лежали мешки с гречневой крупой, пшеном, горохом, солью и какие-то ящики, содержимое которых осталось для меня тайной. В последнем вагоне были тюки с одеждой, связки с обувью и рулоны тканей. Народ ликовал, получив всё это, и был готов носить на руках того, кто привёз. Они кричали похвалы Нодро, но его нигде не было и вместо него, я ещё раз испытал на своей спине и груди благодарность поселенцев.

Чтобы не мешать разгрузке, отошёл в сторону и увидел Шото. Он сидел под навесом в компании двух мужиков, уже что-то жевал и взахлёб рассказывал о поездке. Увидев меня, он махнул мне рукой, предлагая присесть к ним за стол. Я отказываться не стал, так как хотел и есть, и пить, а у них это всё было, и поделиться со мной, они были просто обязаны. Так оно и произошло, мне выдали хлеб, сало и кружку воды. На несколько минут я просто выпал из реальности, а когда в неё вернулся, за столом было тихо. Шото и его друзья куда-то ушли, вместо них за столом напротив меня сидел хмурый мужик, внимательно меня разглядывающий.

— Андрей, — я вытер об себя руку и протянул для пожатия.

— Арей, — мужик кивнул, но руку пожать отказался. Я слегка напрягся, не понимая, чего ожидать дальше. Вроде бы хорошее дело для всех сделал, продовольствие помог доставить, а тут на тебе, даже поздороваться не хотят.

— Волат, — представился мужик и потом выдал длинный монолог, из которого я понял процентов десять, но, по отдельным словам, догадался, чего он от меня хочет. Хотел он поговорить со мной, но не здесь, а где-то в другом месте. Я осторожно намекнул что не местный и говорить на их языке не умею, и что для того чтобы они меня поняли, нужен Нодро. Он всё-таки за несколько дней хоть что-то стал понимать по-русски, а где не понимал, мы договаривали жестами. В принципе нам так общаться было уже не сложно, и я рассчитывал, что он мне в дальнейшем поможет, найти своё место среди этих людей. Волат, выслушав уже мой монолог, кивнул и повёл меня в большое здание, построенное из железа.

Что для меня было удивительным в этом посёлке, так это то, что всё было построено полностью из металла, видимо дерево здесь было сильным дефицитом из-за отсутствия в этих краях деревьев. То кривое, что я видел недалеко отсюда, скорее всего, было единственным в радиусе нескольких километров. Пока я не спеша шёл за Волатом, крутил головой, рассматривая, как тут вообще люди живут. Вся техника, что попадалась по пути, имела только паровые двигатели. Люди были одеты однообразно, в рабочие комбинезоны серого, грязно-зелёного и синего цвета. У некоторых были кожаные куртки, либо чёрные, либо коричневые. Женщин было в несколько раз меньше чем мужчин, хотя я мог и ошибаться, в одинаковых комбинезонах не сразу поймёшь, кто перед тобой мужчина или женщина.

Вскоре мы вошли в здание, и я увидел, что электричество у них тут тоже есть, только используют они его как-то слишком мало, лишь для освещения, да и то далеко не везде. Здание куда меня привёл Волат, представляло собой ангар, а если точнее, то цех по ремонту всего чего угодно, начиная от паровоза и заканчивая лопатой или ведром. В конце этого цеха у стены на кровати лежал Нодро. Рану ему уже нормально обработали и сменили повязку. Возле него сейчас находились двое, женщина средних лет и седой дед, судя по опрятному внешнему виду, это был местный доктор.

Минут за пятнадцать я ответил на все вопросы с помощью Нодро, кроме одного — откуда я? Не то, чтобы не захотел, просто честно сказал, что, если расскажу, они мне всё равно не поверят и посчитают обманщиком. Я лучше вообще промолчу, не ответив на этот вопрос, чтобы не казаться лгуном. В целом они были удовлетворены моими ответами и предложили работу, чтобы не быть нахлебником. В посёлке работали все без исключения, кроме детей, конечно, которых я тут пока видел пока только троих лет семи на первый взгляд. Работу мне предложили самую тяжёлую с моей точки зрения — добывать уголь. Поселение жило за счёт добычи угля, а добывался он открытым способом, так как частые землетрясения не позволяли делать шахты. Выбора у меня не было, я согласился поработать углекопом.

После устроенного мне допроса от меня отстали, я так понял, что только на некоторое время, потому что вопросы ко мне ещё будут в процессе вхождения в их общество. Поселили меня к очень маленькой комнате в железном доме похожем на контейнер, стоявший на самом краю посёлка. Вещей у меня естественно никаких не было, поэтому мне выдали тарелку, кружку и ложку, всё это было сделано из какого-то сплава с содержанием алюминия. Продуктов тоже выдали, своеобразный сухой паёк местного изготовления с расчётом на один день. В него входило десять ржаных сухарей, соль, сушёные яблоки и литр воды в глиняном сосуде, похожем на бутылку с широким горлышком. Посмотрев на всё это богатство, вспомнил узелок Нодро, там был тот же набор, видимо это некий стандарт для тех, кто в пути. Я сейчас был пока не в пути, но утром за мной придут и переправят к раскопу, где мне и предстоит добывать уголь. Где расположен этот раскоп, мне никто не сказал, но судя по наличию пайка, добираться до него будем весь день.