— Подожди-подожди, Люциус. Ты говоришь так, как будто уже думал об этом… Но… мы же никогда не обсуждали детей, — с вытаращенными глазами пролепетала Гермиона.
«Что за бред вообще? Я что… собираюсь рожать детей?»
— Я не собирался больше заводить детей, дорогая, но если мы вдруг решим и захотим, чтобы он появился на свет — пусть так и будет. Однако сейчас я доволен тем, как все идет, — Люциус видел, как напряглась Гермиона, и изо всех сил пытался успокоить ее.
— Всегда хотел братьев и сестер. Думаю, я вообще предпочел бы быть старшим братом, чем отцом, если честно, — категорично возразил Драко.
— Прекрати нести этот бред! — Гермиона нахмурилась и оглянулась на Люциуса, лицо которого приобрело какое-то задумчивое выражение.
«Черт! О чем это он задумался?»
— Никогда не говори никогда, Грейнджер, — Драко очень любил поддразнивать ее и видел, что отец явно задумался над его словами. Он уже понял, что тот увлекся Грейнджер гораздо сильней, чем признавал это вслух.
«Ого! Неужели у меня и впрямь могут когда-нибудь появиться маленькие братья и сестры полукровки?»
— Уже поздно, и я думаю, что наш разговор пока подошел к концу, — заметил Люциус, наблюдая, как лицо Гермионы вспыхивает от мелькающих в голове мыслей. Слова Драко подняли серьезные вопросы об их будущем, о чем-то, что они договорились пока не обсуждать, но, что готовы были принять, если это случиться. — Спасибо за ужин, Драко, увидимся в понедельник за бранчем.
Драко усмехнулся и попрощался с отцом, а затем удивил Гермиону и Люциуса тем, что, прощаясь, даже приобнял ее и поцеловал в щеку. Люциус с Гермионой воспользовались камином, чтобы вернуться в Малфой-мэнор, оставив Драко улыбающимся и планирующим навестить свою милую Элизабет.
_____________________________________________________________________________
Немного взволнованная и задумчивая Гермиона прошла прямиком через спальню в ванную. Она еще никогда не задумывалась о том, что у них с Люциусом могут быть дети. Да и вообще никогда не думала о семье. И это погружало в некую раздвоенность. Из опыта общения с несколькими подругами она знала, что большинство женщин думают о будущих детях чуть ли не сразу, как только начинают отношения. Каким мужем будет этот мужчина, как будут выглядеть их дети… и так далее. Гермиона никогда не думала о таких вещах. Конечно, ведь в ее жизни была лишь пара мужчин, отношения с которыми можно было и впрямь назвать отношениями, остальные же едва шагнули за порог того, что, как правило, называлось коротким романом.
Она открыла стеклянные двери душевой кабины и включила воду. А отрегулировав температуру по себе, отступила назад и начала раздеваться, бросая грязную одежду в корзину. Когда же вошла под душ, вдруг задалась вопросом.
«Интересно, каким мужем будет Люциус?» — она видела его несколько раз с Нарциссой, но тогда он казался холодным и довольно безэмоциональным человеком. Но с ней он был совершенно другим. С ней он Люциус был теплым и ласковым, часто дотрагивался, целовал ее, прижимая к себе. Каким он будет во втором браке: таким же отчужденным, как и в первом, или… или она смела надеяться на что-то большее? И как выглядел бы их ребенок? Ее уже начали преследовать образы пухленького херувима с золотистыми кудряшками и большими серыми глазами, и Гермиона почувствовала, как внутри что-то сжалось.
«Так может, я и не так уж враждебна по отношению к материнству? И смогу стать хорошей матерью? Но будет ли Люциус хорошим отцом? Драко, конечно, получился не подарок, но сейчас Люциус стал совсем другим человеком, может быть, теперь он сможет стать лучшим родителем? Сможем ли мы создать семью? И хочу ли я этого?»
— О чем ты так упорно думаешь? — Гермиона даже подпрыгнула, когда руки Люциуса легли ей на плечи. Она не слышала, как он вошел в ванную, оставив его внизу, чтобы запереть дом и проверить охранные заклинания.
— Да так… Ни о чем важном, — пробормотала она, наклонив лицо под струйки воды. Он притянул ее к себе и прижал губы к ее уху, обняв за талию.
— Что-то не верится, — Малфой поцеловал ухо, нежно куснув маленькую мочку. — Что… комментарий Драко о детях действительно обеспокоил тебя, правда?
— Немного… знаешь, я никогда не думала о детях. И уж, конечно, никогда не думала, что у нас с тобой может быть семья, — она не хотела лгать ему. Она могла бы солгать ему и сделать вид, что ничего ее нынче вечером не потревожило. Но знала, что если хочет действительно серьезных отношений, то он должен знать ее всю, такую, какая она есть. Тяжелую, мягкую, хорошую, плохую, храбрую или испуганную. Всю, полностью.
— Хочешь поговорить об этом? — Люциус уткнулся лицом в ее шею и поцеловал пульс, бьющийся у его губ.
— Не знаю, не уверена, что знаю, чего ж я чувствую по этому поводу. А ты думал об этом? — спросила она, откидываясь ему на грудь и позволяя обнять себя.
— Я знал, что когда просил тебя переехать сюда, то надеялся на что-то долгосрочное, Гермиона. Я не знаю, окажется ли это в конце концов браком или не окажется, время покажет. Но я не зеленый юнец. И знаю, что регулярный секс всегда сопряжен с риском случайной беременности. Ничего — ни зелья, ни заклинания никогда не давали полной гарантии, значит, я должен был рассмотреть и эту возможность. Так что мой ответ — да, я думал о том, что у нас с тобой может быть семья, — наконец ответил он. — И, черт возьми, это было б не так уж плохо, полагаю, тебе и самой это понятно.
— Я просто не знаю, готова ли к чему-то подобному, — помолчала, прежде чем ответить Гермиона, хотя сердце и смягчилось от его слов.
«Значит, он думал о семье со мной, и ему это нравилось…»
— Гермиона, тебе не нужно зацикливаться на этом, давай просто радоваться, проводя время вместе. И наслаждаясь нашими отношениями и друг другом. Будущее будет таким, каким и должно быть, я обещаю, — он крепко обнял ее, и Гермиона расслабилась в его объятьях.
— Ты прав, — она вздохнула и потянулась, чтобы схватить его за бока и пальцами впиться в мускулистую плоть. — Я тоже просто хочу наслаждаться тобой, поэтому не будем больше говорить об этом сегодня вечером.
— Я не против, — зарычал Люциус и зубы его задевали шею Гермионы. — Давай займемся более приятными вещами… Например, насколько я помню, ты что-то там говорила о том, что позволишь мне взять тебя так, как я давно хочу, — он толкнулся бедрами вперед, слегка потирая уже напрягшимся членом между ее ягодицами.
— Ах да, говорила, точно, — промурлыкала Гермиона, потираясь ими о Малфоя. — Итак, мой грозный Пожиратель смерти, как ты собираешься воспользоваться моим позволением?
Люциус застонал ей в плечо, а затем резко повернул к себе, не выпуская из рук. Ладони тут же заскользили по гладкой женской коже, поглаживая изгиб спины и сильно прижимая, будто растворяя ее в себе. Он жадно целовал ее, посасывая тоненькие пальчики, которые запутывались в его волосах, словно ища еще более тесного и полного контакта. Гермиона любила целоваться с ним и любила, каким разным он может быть в своих поцелуях. Поцелуй мягкого и романтичного Люциуса мог длиться часами и быть настолько нежным и сладким, что Гермиона готова была разрыдаться, тая от него, словно мороженое. Сильный и властный Люциус мог жестоко наброситься на ее рот, используя зубы и оставляя на припухших губах синяки. Страстный Люциус мог превратить поцелуй в чистой воды секс, трахая языком и словно бы высасывая ее рот, пока Гермиона не начинала дрожать и не доходила почти до оргазма. Еще был игривый Люциус, который превращал простой поцелуй на прощание в сотню едва заметных прикосновений его губ, который касался ртом всех местечек, прикосновение к которым было щекотно и вызывало у Гермионы приступы смеха. И она любила каждого из этих Люциусов.
— Почему-то я не думаю, что на это потребуются силы, — он приподнял ее, радуясь, что она не сопротивляется, а вместо этого обхватывает его ногами за талию. — Ты действительно готова к этому?
— О-о-о… да ты просто испуган, Люциус. Боишься, что я захочу вернуть услугу? — она обхватила его за затылок и прижала сосок к его губам, закрыв глаза и вздохнув, когда Малфой нежно прильнул к нему.
