Можно было вернуться на своё место и, наконец, отдать должное еде. Кассиэль поглядывал на меня и старался повторять традиции поедания великого американского фастфуда. Потом я переодела спортивную форму и засела за стол с конспектами. А серафим привычно взял один из альбомов, разлёгся на кровати, откинувшись на её спинку, и принялся что-то рисовать углём.

– Я когда-нибудь увижу хоть один рисунок? – проворчала, собирая учебники и тетради после двух часов старательной зубрёжки.

– Да. Сегодня. Один увидишь, – заключил он, аккуратно отрывая лист из альбома.

– Неужели?

– Да. Хотел это нарисовать, – невозмутимо ответил он.

– Что нарисовать?

Нетерпеливо схватив лист, я присмотрелась к рисунку. Сердце болезненно сжалось в груди. Кассиэль оказался талантливым художником, сумев обычным углём изобразить столь тонкое и, как мне казалось, незримое. Я была изображена по плечи. Волосы распущены и тонут длинными прядями в вязких тенях. На моих губах грустная улыбка, а горящий надеждой взгляд устремлён куда-то вперёд, откуда сияют лучи света. Вот только девушка на изображении нашла свой путь вперёд, а я не была уверена, что мне это удалось. Что ж, серафим уже бьёт по слабым местам.

– Возрождение, – пояснил Кассиэль, заставив меня вздрогнуть и оторваться от рассматривания рисунка.

– Спасибо. Очень красиво, – хрипло произнесла я. – И часто ты меня рисуешь? – подозрительно уточнила в стремлении скрыть разразившуюся в душе бурю.

– Возможно, – загадочно отозвался серафим, улыбнувшись краешками губ.

– Однажды я умру от любопытства. И в этом будешь виноват ты.

– Нет, Натали, это слишком лёгкая смерть, – он вновь откинулся на спинку кровати, чтобы сосредоточиться на следующем рисунке.

День свадьбы неумолимо приближался, но я, признаться, со своим графиком совершенно не думала об этом событии. Помимо учёбы в академии, тренировок и обучающих лекций в разведке мне теперь приходилось работать с неопытными стражницами, что прибавило забот и головной боли. Число желающих посещать вечерний факультатив росло, а я начинала осознавать, что выбиваюсь из сил и готова брать плату за занятия энергией.

– Ты выглядишь усталой, – заметил Коул во время ужина в академии.

Недавно он коротко постригся. Смоляные кудри исчезли, отчего черты его лица казались теперь острее, чётче. Зелёные глаза смотрели в мои с беспокойством. Коул привлекательный мужчина, заботливый и чуткий друг, но… суккуб на него не реагировал. Наверное, потому что знал о его не совсем традиционных вкусах.

– Я очень устала, – призналась, положив голову на его плечо.

На самом деле хотелось забраться на его колени и немного пожаловаться на сложности с девушками. Коул бы выслушал, погладил меня по голове, а потом повёл бы кормить сладким. Но мы не одни.

– Ну вот, снова началось ми-ми-ми, – язвительно протянул Брайан. – Друзья, не кладите сахар в кофе!

Альфы дружно расхохотались. Мы с Коулом обижаться не стали и присоединились к их смеху. Наверное, со стороны мы действительно слишком милые: никогда не ругаемся, не спорим, всегда поддерживаем друг друга и нежно воркуем. А скоро свадьба, после которой наши отношения станут ещё теснее. По крайней мере, мою проблему с проснувшимся суккубом нужно решать, и я не собираюсь делать это на стороне. Коулу тоже придётся оборвать все связи, если они, конечно, есть.

– Натали, – к столу подошёл Майкл.

Стоило взглянуть на его бледное лицо и в ставшие невероятно серьёзными глаза, стало понятно, что произошло нечто серьёзное. Ни о чём не спрашивая, я поднялась из-за стола, прихватив сумку и рюкзак. Оставался мой поднос с ужином, к которому я не успела притронуться.

– Я уберу, – заверил меня Коул, озадаченно хмуря брови.

– Спасибо, – только и успела бросить, прежде чем Майкл взял меня за руку и настойчиво потянул за собой. – Что случилось?

– Не знаю, – почти неслышно ответил он. – Отец звонил. Что-то с Майей.

– Она ранена?

Я помнила младшую сестру Майкла смущённой девчонкой, которая должна была со временем стать настоящей красавицей. Мне приходилось редко бывать дома у друга, потому мы с ней мало общались лично. Но уровень её энергии был немного выше обычного человека. Я предполагала, что в следующем году он возрастёт достаточно для поступления. Потому считала, что сейчас произошёл спонтанный всплеск энергии.

– Не знаю, Нат, – отозвался друг, судорожно стиснув мою ладонь.

Мы покинули главное здание академии и устремились к административному. По дороге молчали. Майкл слишком беспокоился о сестре, и мы оба не понимали, что происходит. Из штаб-квартиры удалось уйти без происшествий и лишних встреч. Перейдя через портал, мы оказались в гостиной, оформленной в белом и сером цветах. Из глубины дома послышался женский крик, на который мы тут же поспешили. Но стоило покинуть комнату и выйти в коридор, как мы столкнулись с отцом Майкла. Джиму Коннору было около сорока пяти лет. Форма стража, застёгнутая под горло, подчёркивала статную фигуру. Ворот украшала нашивка синего цвета. Мы не пересекались с ним раньше, но я знала, что он часто выступает в этом статусе, правда, временно.

– Что она здесь делает? – яростно прорычал он.

– Натали может помочь, – упрямо заявил Майкл, выступив передо мной.

Отец и сын оказались очень похожи. И, глядя на замерших напротив друг друга мужчин, создавалось впечатление, что я наблюдаю два отражения в зеркале, где запечатлено «до» и «после». Примерно одного роста, широкоплечие. Правда, старший Коннор более массивный и волосы его были темнее. Он коротко стриг их, что придавало большую строгость суровому лицу. А вот глаза его были такого же светло-карего цвета, как у Майкла.

– Она специальный агент…

Снова раздался крик девушки, прервавший старшего Коннора на полуслове. Наконец, просканировав дом и отметив наличие мощных щитов, я отыскала энергию Майи. Точнее, я предполагала, что чувствую именно сестру Майкла. Её энергия постоянно менялась, то слабея, то становясь настолько мощной, что различались отголоски силы архангела.

– Мы уже здесь, Коннор. Нечего обсуждать, – жёстко отрезала я. – И у нас нет времени на споры.

– Что происходит, отец? – потребовал ответа Майкл.

Он никогда не сталкивался ни с чем подобным, потому не понимал, что воздействует на его сестру.

– Идёмте, – глухо бросил мужчина и развернулся, чтобы провести нас в соседнюю комнату.

Это оказалась просторная спальня, оформленная в бежевой гамме. Стены украшали постеры красивых парней каких-то музыкальных групп. На смятой кровати металась Майя, которую крепко обнимала её мать, Миранда Коннор. Вьющиеся волосы девушки разметались по подушке со смешными единорогами, кожа побледнела и блестела от пота. Она вскрикнула и вдруг с силой толкнула мать в грудь. Миранда взмахнула руками от неожиданности, подалась назад, но раньше, чем её тело коснулось пола, подоспел Джим и поддержал супругу. Он поставил дрожащую от рыданий женщину на ноги и приобнял её за плечи, глядя мрачно и отчаянно на дочь. Майя выгнулась на кровати дугой, громко закричала и сжала кулаки настолько сильно, что между пальцами выступила кровь, пачкая светлую ткань покрывала. Широко распахнутые глаза засияли золотым огнём, как и сила её расширяющего резерва. Но через секунду она затихла и обмякла, прерывисто дыша. Уровень её энергии вновь снизился.

На мгновение в мыслях ожили воспоминания Лилит. То, как она покидает родные стены, оставляя за собой кровавую дорожку.

– Что… – прошептал ошеломлённо Майкл.

– Это вселение, – не глядя, я протянула руку и крепко сжала его ладонь своей. – Архангел пытается захватить её тело.

– Майя станет архангелом, – отрешённо произнёс Коннор старший. – Врагом.

В комнате воцарилась давящая тишина, прерываемая только судорожными вздохами Майи.

– Нет, – ожесточённо возразил Майкл после минуты замешательства. – Она может сохранить себя. Победить того, кто пытается её убить.