Внезапно она вскочила на ноги, и мне пришлось усаживать ее обратно силой, хотя у самой подкашивались ноги.
— Сиятельная княжна! — встряхнула я девушку. — Слушайте меня внимательно. Серый Ангел… Анжи… ваш Анжи… Он — преступник. Его ищут. Если вы не возьмете себя в руки, то его поймают. Слышите? И казнят!
— Нет! — она испуганно уставилась на меня. — Я этого не допущу. Он был вынужден… У него не было выхода, понимаете?
— Я-то понимаю, а вот остальные не поймут. Особенно господин Тиффано. Поэтому вы сейчас успокоитесь и ляжете спать. На все вопросы вам надо отвечать, что вы ничего не помните. Любое ваше слово может его погубить. Молчите, просто молчите!
— Но… Я должна быть там… В бухте. Дождаться его.
— Вы сказали, он ранен? — с замиранием сердца переспросила я. — Серьезно ранен?
— Нет, то есть… — княжна нахмурилась. — Когда на нас напали, он защищал меня и… Ему рассекли плечо, и было столько крови, и рука плохо слушалась, но тот высокий сказал, что ничего страшного…
— Вот и хорошо. А в бухте вам делать нечего. Там ведь уже рыскают стражники. Сами подумайте, что будет, если Анжи туда сунется…
Девушка в отчаянии заломила руки, но я ловко сунула ей остывший шоколад.
— Выпейте и ложитесь спать. Ждите. Он обязательно даст о себе знать.
Резко распахнулась дверь, и на пороге возник инквизитор.
— Что здесь происходит?
От его резкого окрика княжна вздрогнула и упустила чашку, расплескав шоколад на одеяло. Скрывая раздражение, я сжала ее ладонь и прошептала едва слышно:
— Ни слова об Анжи. Вы все забыли…
— Сиятельная княжна, простите, — Кысей с тревогой вгляделся в девушку, потом подошел и подхватил меня под локоть. — Она вас больше не побеспокоит. А ну пойдемте!
И он поволок меня к выходу, невзирая на слабые протесты Юли.
На меня нашло какое-то странное оцепенение. Инквизитор сквозь зубы ругался с капитаном из-за того, что тот посмел пустить постороннего к княжне, а все мои мысли были заняты братом. Буря случилась три дня назад. Ледяное штормящее море, дырявое корыто, раненый Антон… Вывод напрашивался очевидный, но я не хотела даже думать о таком. Какого демона он вообще погнался за этой дурой? Надо организовать поиски. Я найду брата.
Инквизитор щелкнул пальцами у меня перед носом.
— Я с вами разговариваю! Что вы делали у княжны? Какие еще интриги плетете?
— Зашла справиться о ее самочувствии… — медленно выговорила я. — Принесла горячий шоколад для поправления здоровья…
— Юля не в себе, по милости вашего подельника! Какой к демону кошачьему шоколад? Что вы вынюхивали?
Надо обыскать побережье и окрестные воды. Юля говорила про какой-то остров. А вдруг они повернули назад? Вдруг сейчас ждут помощи на острове? Надежда вспыхнула, словно маяк в ночи, и я резко развернулась обратно. Надо узнать точно.
— Куда вы собрались? Вам мало? — инквизитор перехватил меня за локоть и потащил прочь от комнаты княжны. — Сидите тихо и не высовывайтесь!
— Пустите!
— Я запрещаю вам к ней приближаться. Довольно. Вы хоть представляете, что она пережила? Юля три дня сидела на берегу, в разбитом корабле, ожидая этого урода, задурившего ей голову. Без еды, воды и на лютом морозе! Надеюсь, он погиб, потому что иначе…
— Не смейте! — рявкнула я и влепила ему пощечину, дрожа от бешенства. — Он жив!
Инквизитор отпрянул, в изумлении уставившись на меня.
— Что? И вы тоже?.. Вы до сих пор за него переживаете?.. После всего, что он совершил?..
— Идите в задницу! — я оттолкнула его с дороги, но Кысей удержал меня за плечи.
— Так он все-таки ваш любовник? — в его голосе была горечь. — И вы ему помогали… Помогали похитить Юлю…
— Идите в задницу вместе с вашей Юлей! — меня душила отчаянная злость из-за того, что я теряю драгоценное время.
Кысей отступил в сторону, и я поспешила прочь, не обращая внимания на тихие слова вслед:
— Для вас же будет лучше, если он погиб. Потому что иначе все вскроется, и вам придется отвечать вместе с ним… Его уже ищут по всему побережью.
Теперь к княжне мне вряд ли удастся попасть. Значит, надо обыскать все острова. Нужно судно. Нужна команда. Нужен лекарь. Контрабандисты исключались сразу. Эта дура успела сболтнуть инквизитору лишнее, и неизвестно, что еще может ляпнуть. А где же достать корабль, как не у судовладельца? Что ж, придется вспомнить былое, нанести визит Остронегу и напомнить ему о старых долгах перед Цветочком и бандой Безумных бардов.
Я выскользнула из дворца, переодевшись в мужское и напялив парик с очками. Но привратник в доме Остронегов наотрез отказался меня впускать, повторяя, как заведенный, что его господин никого не принимает. Он даже не захотел передать хозяину послание. Огороженный высоким забором дом не выглядел неприступным, под покровом ночи можно было пробраться внутрь, однако так долго ждать мне не улыбалось. Поэтому, завладев вниманием привратника, я погрузила его в гипноз и приказала открыть ворота.
— Не могу, — пустой взгляд мимо меня.
Я остолбенела от удивления.
— Почему?
— Хозяин заперся изнутри. Никого не пускает.
Я нахмурилась, припомнив странную смерть казначея. Возможно, Остронег опасается, что станет следующим?
— Чего он боится?
Глаза привратника расширились от ужаса.
— Не могу. Не могу. Не могу…
— Прекрати! — я хлопнула у него перед лицом в ладоши. — Можешь. Разрешаю. Скажи мне. Что случилось?
— Марина вернулась…
Было глубоко за полночь, когда лопата наконец уперлась в крышку гроба. Я распрямилась, чувствуя, как ноет спина, и отваливаются руки. Поддев крышку ломом, я поднатужилась и с треском открыла гроб.
Отвратительный запах разложения ударил в лицо. Тело Марины было на месте. Я без сил опустилась прямо на промерзлую землю, задыхаясь от вони. Какого демона происходит? Провалившаяся впадина носа, пустые глазницы и оскал беззубого рта, казалось, насмехались надо мной. Я с силой вогнала острие лопаты в голову этой шлюхи, а потом еще раз, и еще раз… И застыла. Раскуроченный череп развалился на несколько частей, словно переспевшее яблоко, а внутри… Мне чудится? Крошечные позвонки змеиных остовов… Я достала платок и подцепила один из змеиных скелетиков. Хороший подарочек для Яшлика, он обрадуется. А потом меня вырвало…
Теплые воды подземного озера приняли меня в свои объятия, очищая и согревая. Не хотелось думать, хотелось просто свернуться на этом горячем камне и уснуть… Так покойно и тихо… Только что-то тревожило и все никак не давало сомкнуть глаза… Скорлупа… Мои детки… Они такие хорошие…
Мариночка, девочка моя… Настоящая красавица… И мальчики такие взрослые… Тревожно за них… как они без меня?.. Только они? Есть же еще кто-то… Шум воды убаюкивал… Так хорошо… Имя пришло из ниоткуда… Антон? Кто это? Я недовольно потянулась, вытягиваясь на камне. Почему это имя меня так тревожит? Он не из моего выводка… Чужой… Забыть… В нем нет моей крови… Но он все равно родной…
Родной?.. Я резко села на камне, стряхивая ядовитый дурман. Демон змеиной колдуньи продолжал тихо нашептывать и усыплять сознание. Прочь отсюда!.. Надо убираться, пока не заснула… навсегда…
На поверхности было холодно. Очень холодно. Кровь застывала в жилах. Я даже не помнила, как оказалась под землей. Занимался багровый рассвет. Сколько времени я провела в подземном озере?
Меня вдруг охватил дикий ужас, что я проспала целую вечность… Проспала жизнь брата… Придется рискнуть и наведаться в Корабельный квартал.
Таверна "Пьяный пират" давно стала излюбленным местом контрабандистов и нечистых на руку купцов, однако с виду все было довольно благочинно. Заведение занимало крохотную часть древнего громадного корабля, нашедшего здесь последний приют и вросшего в скалы. Я подошла к трактирщику, положила перед ним золотой и сказала:
— Два для меня и один для тетушки Акомби.
Тетушкой называли выжившую из ума старуху, которая жила на верхней палубе таверны и держала почтовых голубей. Ее птичками иногда пользовались местные, когда надо было срочно передать послание или небольшой груз. Если голубь долетел до Льемма, то его ношу уже должна была принять Грета. Принять и доставить сюда. Трактирщик хмуро кивнул и предупредил:
