Далекие братья Те одинокие сильные духом И те одинокие сильные сердцем Они веками толпятся В памяти нашей архивах Мои далекие братья Носители беспокойства Сгорели на странных кострах Пали от разных мечей Не сказать им Что были правы Не обнадежить Что иду за ними Следующим летом перекопаю картофельное поле Выращу алые розы и положу на воду Может быть донесет до реки впадающей в Лету Читая историю У Тацита у Геродота Сквозь толщу подробностей С трудом просвечивает Суть истории Втиснутой в ворох Закономерностей После долгого чтения В череде потускневших имен Всплывает лицо человека На фоне предательств обманов и войн Дипломатических фокусов Оно ничего не выражает Смотрит спокойно Похоже на мумию Поэтому неясно Как мы догадываемся О горькой его судьбе Из чего заключаем Он хотел сделать больше Но не смог одолеть событий Парусник По гладкой поверхности моря Плывет белоперая птица Мелькает на разных широтах Вместе с ветром меняя галс Посвистывают боцманские дудки Оглушительно хлопает парус на фоке Молодой мечательный юнга Вздрагивает при сладком слове абордаж Что он вспомнит утром в бескрайних водах Когда звезды утонут в темных глубинах Только не пожар на горизонте Не скользкие трапы не страх не руки в липкой крови Сократ Преисполнены ненависти Жители Афин Сполна рассчитались с Сократом Он и не подозревал Выпивая спокойно цикуту Что враги крикуны и глупцы После смерти Его не забудут Преисполнены любовью Для славы Афин Ничего не пожалеют Поставят посреди города Золотую статую Откупятся от любопытства Будущих моралистов Осень Воцаряется сонная роскошь деревьев Блеск дорогих металлов заселяет лужи и стекла Наплывает с севера тревога на сердце И время больно ранит протекая сквозь пальцы Ко всему равнодушна слепая растительность Играет пышный бал перед своим уходом Вот он парад красок нажитых богатств Но на этой палитре не вижу главной Единственной краски хмурой реальности Всему назначающей истинную цену Сибилла Засыхают оливы По ночам не летают совы Сибилла сидит у ручья Мнет в руке белый песок Внимательно смотрит в небо Отступила былая мудрость Перед шумом военной славы Сибилла сидит у ручья В бегущей воде читает Изменчивую книгу времен Музыка победных барабанов Неуклонно заглушает плеск воды Сибилла сидит у ручья Не роняет вещих прорицаний Но не потому что не знает Cogito, ergo sum Если кто и был врагом славы то это он Хотя и желал все изменить Ибо ничего не принимал на веру Переезжая в расхлябанной повозке Из Франции в Голландию или в тихую Швецию Он смотрел на бег облаков И грустил о беге времени В погожие дни методично крушил авторитеты По ночам ворочался вздыхал оттого Что в мире нет ничего стойкого Не на что опереться не к чему прислониться Прошли века словно облака гонимые ветром иллюзий На высоких каменистых тропах я ищу следы картезианцев Никто здесь не ходит шумят только птичьи базары Перед рассветом Мрак и пыль на столетьях Ветер Тени на стенах витают В это время при тусклых свечах Керосиновых лампах Лучинах Неотрывно читают Строки Пимена строки Иова Заклятую боль Житие Аввакума Человека большого как Русь Пробиваясь сквозь время Упрямо лелеют Тепло правой десницы В любом деле правой Поднимаясь над крышей На крепнущих крыльях Уже видят Конец злоключений Ободренные Души спасают от порчи Молчаливые сильные Смотрят с надеждой На розовый гребень восхода Деревья Кажется эти деревья Старые липы и клены Стоят здесь вечно В своем движении По заданным спиралям Мы их не задеваем Не понимаем Если бы они умели говорить То рассказали бы много интересного О событиях прошелестевших мимо Открыли бы то Что нам до сих пор неизвестно Обнародовали бы то О чем хотим умолчать |
