Бельмонт и другие пейзажи
В конце сентября
Стены и улицы
из слюны ласточек
и разноцветных глин
осень слетела с холмов
поджигая своей рыжей кожей
все средневековые постройки
в эру терракоты
Вильнюс жив
жаром шепота
двух сонных рек
и стуком красных кирпичей
на стройке
а еще пожаром неба
на закате
в той стороне
где догорает Европа
«Жаль, что не живу я…»
Жаль, что не живу я
в прекрасной Италии
в теплой Боливии
или воспетой Вестфалии
не пью молоко
от экологически чистых коров
в этнически благополучном государстве
я живу в другом месте
в тусклой точке земного шара
и все время уязвляю свою душу
невыгодным сравнением с другими
у меня по углам гроздья скуки
потолки низки
в помещениях душно
и чтобы совсем не задохнуться
я отсюда часто улетаю
вечерами когда стемнеет
и внимание зевак
поглощают другие интересы
я стартую вытянув шею
и беру курс на Вестфалию
«Много настроено стен и домов…»
Много настроено стен и домов
но для отдыха ищешь колонны
ионически-дорического стиля
могут быть в виде руин
где пустота и брошенность
выжимают пыльные слезы
над руинами священность
чужой памяти
стоит прекрасным облаком
она тебя укроет от жара
котла бурлящего в сердце
защитит от хруста
морозного наста в душе
среди таких колонн живет божество покоя
с глубокими небесными глазами
и дарит убедительные речи
о смерти справедливости и любви
«Там под горой…»
Там под горой
раскинулось двуречье
утиный рай
счастливый муравейник
Месопотамия
куда спешат
из всех окрестных сел
из всех известных руд
здесь добывают
рыхлую руду довольства
природой создан
перепад высот
и бесталанность здесь успешно мирит
уют желаний
и отвагу размышлений
«Перекатились по небу чугунные ядра…»
Перекатились по небу чугунные ядра
из туч вырвался белый огонь
и разметало душ ваших опилки
кто в стогу кто под ольховой веткой
дрожит от страха
или в производственных цехах
прячется за лязг машин
я в одиночку склеиваю
то что разбилось
я терпеливо ищу в темноте
в невнятном шуме и гаме
натужно записываю робкие слова
а потом вы придете
и их повторите
Вильнюсский акцент
Красный костел словно крик
в молчании улиц
он острием распарывает небо
разрушая привычный порядок
это единственный случай когда
сухопарая готика вносит смуту
в сдержанность камня
рвущийся в воздух кирпич
поджигает все чувства
насыщая уставшую веру
светом слепого костра
однажды зажженного от неба
«Деловито как речной трамвайчик…»
Деловито как речной трамвайчик
плывет ко мне сквозь житейские бури
моя подруга
за фарватером черным
далеко от перекрестков
попивая чаек
сядем с ней в укромном месте
нанизывать разговоры
на грубую нить тротуаров
от блестящей самоварной сажи
будем чистить ребра событий
по давно испытанной методе
будем кутаться в бархат понимания
когда стемнеет разойдемся
как и прежде
в разные стороны за тугие горизонты
посылая назад гудки приветствий
Бельмонт
Лучшее время
на тропках Бельмонта
сумерки скрипящие по снегу
печальные как умершая хвоя
в сумерки каждый падеж
четко твердит окончания
а глаголы обретают ясность
и свою действительную силу
чадит внизу смерть жизнь
и усталость завязывает петли
а Бельмонт бесстрастен и тяжел
в сумерках он вырастает выше
чем вершины собственных сосен
под корнями в песке лежит мудрость
и кормит его в голодные годы
