— Есть, — синхронно ответили мы с Тезоном.

Обсуждать детали внедрения мы перебрались в штаб. Будь у нас полноценный разведкорпус, с этого момента командование от генерала негласно перешло бы к старшему офицеру разведки. Он бы спокойно строил и ровнял все подразделения вплоть до рядовых хозобеспечения. Но с таким куцым отрядом, как наш, Тезон, кроме своей звезды, мог только моих бойцов озадачить. И то не стал. Дозорные стояли на постах. Поэтому стирать горчичную форму васпов по приказу лейтенанта Тура отправились те, кто снимал ее с трупов.

Я как-то резко перестал завидовать разведчикам и расстроился, что самому придется влезть в их шкуру. Не хватало мне подготовки. Не знал я премудростей маскировки и ходил по лесу чуть тише идущего напролом бронетранспортера. Отец знал это, но все равно отправил в Улей. Меня проверить? Другим доказать, что его нилот что-то стоит?

Все вместе и еще десяток причин. Я был старшим из двадцати сыновей Наилия Орхитуса Лара. Его негласным преемником. И как бы я не относился к отцу, этого не изменить.

Тезон нервничал от каждого пристального взгляда генерала, а я всю жизнь стоял перед ним без права на слабость и ошибки. Без возможности отказаться от заведомо провальной операции по внедрению к васпам. Так бывает, да. Сдохни, но сделай.

Пока я мысленно философствовал, из соседнего отсека к нам вышел Публий Назо уже в повседневном комбинезоне вместо медицинской формы. Значит, никого вскрывать или лечить сегодня больше не собирался. Интересно, куда труп васпы дел? Своих погибших мы забирали на Дарию или сжигали прямо на чужой планете, если были проблемы с подъемом на орбиту. А как с местными поступать в инструкциях никто не писал.

— Лейтенант Тур, забирай находку, — распорядился военврач, усаживаясь за стол. — В вакуумный мешок я его упаковал, дальше сам.

— Хорошо, скажу бойцам, чтобы отнесли на болото к боевым товарищам, — кивнул разведчик. — Двух других мы в трясине утопили.

— И слепок с их лиц успели сделать, чтобы изготовить силиконовые маски? — уточнил генерал, а Тезон захлопнул рот, клацнув зубами на всю штабную палатку. Опять прокол? Да ладно. Я думал, снаряд дважды в одну воронку не падает. Хотя на этот раз лейтенант Тур не так уж виноват. Когда его звезда добывала первый труп, никто не знал, что будет внедрение.

— Никак нет, Ваше Превосходство, — через паузу ответил разведчик. — Головы других васп были сильно повреждены. Портретного сходства при изготовлении масок не добиться. Прошу разрешения отправить запрос лингвистам на расшифровку личных номеров убитых. Пусть установят алгоритм. А мы по нему сгенерируем номера для меня и лейтенанта Лара.

— А потом выжжем их вам каленым железом на груди, как у васпов? — подал голос медик и Тезон убийственно спокойно ответил:

— Так точно.

Тьер, он с ума сошел?! Я понимаю, что разведчики помешены на достоверности и ради точного сходства готовы на все. Превратить себя в силиконовую куклу, освоить профессию объекта и вшить в голосовые связки чип, изменяющий голос. Но выжигать клеймо — это слишком. Я схватился за голову и склонился над планшетом, притворяясь, что разглядываю разведснимки. Несуществующие боги, пусть кто-нибудь остановит Тезона! Иначе он заставит Публия что-нибудь мне отрезать или пришить, дабы я сыграл роль васпы как следует.

— А ты не подумал, что свежий шрам будет заживать дольше, чем за два дня подготовки? — нахмурился медик.

Не успел я порадоваться и расслабиться, как Тезон уперся рогом. Свербело ему изуродовать себя.

— С ранозаживляющей мазью в срок уложимся. Как раз добьемся состояния старого рубца. А после завершения операции его можно свести машинкой.

Последнюю фразу разведчик договаривал, выразительно поглядывая на меня. Да, конечно, я — главная неженка в группе и думаю только о том, как потом разденусь перед женщиной. Не оскорблю ли ее эстетических чувств несовершенством своего тела? Помешались все на сведении шрамов. Поколение отца носило их с гордостью, а их сыновьям и внукам теперь стыдно.

— Отставить клеймо, — вмешался генерал. — Сделайте силиконовую накладку. Закрыли вопрос. Что с легендой?

Тезон расстроился, будто его в увольнительную не отпустили. Успокойся, разведка, раз не вышло с внешним видом, значит, нужно делать упор на содержание.

Под легендой я никогда не работал. И тем более, впервые участвовал в ее создании. Помог мало. В основном пересказывал диалог со старой женщиной в деревне. Из него и разведснимков выжали все, что можно, но много вопросов осталось без ответов. Васпы редко покидали базы и передвигались на автотранспорте или вертолетах. Ни того, ни другого у нас не было. А для пешей прогулки через мертвый лес нужны основания.

— Васпы регулярно патрулируют территорию, — докладывал Тезон Тур, открыв на планшете карту с пометками. — Дроны-разведчики засекли маршруты движения. С высокой вероятностью наши покойники служили на базе номер два, расположенной на севере, а мы внедримся на базу номер три. Она западнее и гораздо дальше. Придем и заявим, что после мародерского налета нас ошибочно сочли погибшими. А мы, отделавшись легкой контузией, пешком добрались до базы. Почему так долго шли? Заблудились. Карту потеряли. Разглядели чужой Улей и пошли на ориентир.

— Можно, — одобрительно кивнул генерал. — При условии, что сгенерированные личные номера будут долго искать в учетных данных и не найдут. Если они случайно совпадут с реальными васпами, то вам быстро предъявят двойников. Живых или мертвых. И потащат на допрос с пристрастием. Другие варианты есть?

Тезон задумался, пустым взглядом уставившись на экран планшета. Личные номера — серьезная проблема. Незнакомцами прикинуться сложно, а убитыми васпами, которых мы нашли — опасно. Скопировать их внешность мы уже не сможем. А если наши лица сравнят с их фотографиями в личных делах, то операция провалится. Жаль. Мы радовались, что люди не используют повсеместно сканеры отпечатков пальцев, но даже банальный учет по номерам обойти не можем. Стоп. От внезапно прилетевшей догадки я аж заерзал на табурете. Стоило, конечно, обдумать ее со всех сторон, но меня распирало от нетерпения. Да логично все!

— А если в личных делах васпов нет фотографий? — неуверенно начал я. — Ваше Превосходство, мы привыкли к нашим системам учета, но мародеры номера на груди выжигают. Я представить не могу, какая это древность. Мы сегодня говорили, что у них старая техника, разруха, примитивные средства связи. Ремонт кустарный, запчастей не хватает. Их аналоги планшетов и фотоаппаратов должны были первыми выйти из строя окончательно. Вот и нет личных дел. Только рукописные журналы учета со списками живых и погибших по номерам.

Наверное, у меня глаза блестели, как у больного лихорадкой, потому что Публий сначала с подозрением приглядывался, а потом заулыбался. Я ждал реакции отца. Возможно, его одобрения или чего уж мелочиться, гордости за сообразительного сына. Но генерал, отвечая, хмуро смотрел мимо меня на тент палатки:

— Дарион, ты насильно притягиваешь выводы из наблюдений к тому, что тебе нужно. Учет по выжженным на груди номерам не исключает личных дел с фотографиями. Не забывай, что для местных жителей васпы — страшная легенда. Возможно, им ритуально отрезают головы после каждого убийства. Вот и делают клеймо, чтобы не мучиться с опознанием.

Я пристыжено опустил взгляд, успев заметить торжествующую улыбку Тезона. Злорадствовал разведчик. Да, ляпнул глупость, но я хотя бы попытался. Встала легенда. Не придумывалась никак. Мы коллективно прострадали над ней до темноты. Дежурный по кухне дважды приносил тарелки с едой, я свою вахту отдал сержанту Бозу, а совещание все не кончалось. Лейтенант-разведчик почти уговорил генерала продлить операцию, чтобы взять языка и как следует допросить, но не срослось. Отец, просидевший все это время на табурете с идеально прямой спиной, вдруг опустил плечи и выдохнул: