Внутри, конечно, не протолкнуться. Капитан хаотично нагромоздил в углах ящики. Часть из них оставил открытыми, с вывернутым наизнанку высокотехнологичным нутром. Мобильные лаборатории для анализов крови, хранилища образцов ткани и нечто невообразимое, чьих функций я не хотел знать.

В центр поставили раскладную кровать с трупом васпы, стыдливо прикрыв его синтетической тканью. Я не сразу уловил сладковатый привкус разложения, отвлекшись на острый запах медикаментов.

— Все в сборе? — уточнил капитан, протягивая мне респиратор вместо ответа на приветствие. В таких же белых масках чуть в стороне стояли генерал и разведчик. Самого медика вонь в отсеке не напрягала.

— Да, начинай, Публий, — глухо сказал генерал.

Военврач после вскрытия стоял в идеально чистой медицинской форме и монотонно бубнил по памяти строчки протокола. А может, на ходу выдавал стандартные формулировки:

— Труп мужчины правильного телосложения, удовлетворительного питания. Кожные покровы землистого оттенка. Трупное окоченение выражено во всех группах мышц. Голова отделена от туловища предположительно электроинструментом с вращающейся режущей частью. На теле следы множественных ножевых и огнестрельных ранений. Я извлек семнадцать пуль, но умер он только после того, как ему отрезали голову.

Генерал и разведчик мрачно кивнули, а я пригляделся к силуэту под полупрозрачной тканью. Убивали тщательно и чтобы наверняка больше не встал. Удивительно, что руки, ноги на месте, а труп в итоге просто бросили, а не сожгли.

— Кроме ранений на теле шесть швов от разных хирургических операций, — продолжил военврач. — Последнюю сделали совсем недавно. Края раны отечны и покрыты небольшими гнойными наложениями. На левой груди клеймо с цифрами и буквами местного алфавита. Я думаю, что это — личный номер бойца.

Медик взялся за край синтетической ткани и медленно открыл труп до середины груди. Глаза у мертвеца были закрыты. Голову Публий пришил крупными стежками, и точно такой же шов тянулся по грудной клетке. Будто тряпичную куклу выпотрошили и заново набили. Я был счастлив, что не чувствую запаха, но и без него впечатлений хватало. Тошнота накатывала волнами, я старался медленно дышать через нос, а потом сдался и отвел взгляд. В училище нас водили в морг на вскрытие, чтобы не падали в обморок при виде мертвых, но на васпу моей выдержки не хватило. Я чувствовал, как кровь отливает от головы. Наверняка стоял белее, чем форма Публия, и прислушивался, не хихикает ли Тезон Тур?

— У двух других тоже были номера? — спросил из-под маски генерал.

— Так точно, — отозвался разведчик. — Бойцы сфотографировали. Судя по повторяющимся элементам, эта троица из одного подразделения.

— Как давно умерли?

— Сложно сказать, — поджал губы военврач. — Процесс разложения замедлен даже с учетом погодных условий. Трое, может быть, четверо суток.

— Я понял. Давай ближе к сути. Где обещанные мутации?

Публий накрыл труп тканью и шумно снял латексные перчатки. Затем медленно положил их в контейнер для отходов. В белой шапочке и длинном резиновом фартуке он больше напоминал мясника, чем ученого-генетика. Но не был никогда ни тем, ни другим.

— По строению тела, расположению внутренних органов васпы практически не отличаются от людей. Видимых мутаций я не нашел. Копнуть глубже могут генетики на Дарии, но им нужны образцы живых тканей, а лучше живая особь. И может оказаться, что генная инженерия применялась в ограниченных пределах. Например, еще более быстрая регенерация, чем у нас, и заполучите легендарное бессмертное существо.

В определенных моментах и эти ограниченные пределы — серьезное преимущество. Если бы все наши бойцы доживали до медицинской помощи, то потерь стало бы меньше. Но генерал явно ждал другого ответа. Наилий стоял, сложив руки на груди, и сверлил взглядом мертвеца. Наш полет сюда стоил денег, генерал тратил личное время — и все ради выполнения задачи уровня одной звезды разведки? Достали труп, вскрыли, посмотрели и домой? Не верю!

— Лингвисты расшифровали понятие «васпа», как человек-оса, — заговорил генерал, сняв лямку респиратора с одного уха. — Я допускаю, что это не более чем символическое определение. Когда-то так назвали военное подразделение, отличившееся особой жестокостью, и слово стало нарицательным. Возможно, был тщательный отбор бойцов с определенными физическими данными. Активно применялись медикаменты, снижающие болевой порог, замедляющие кровотечение и, по сути, создающие иллюзию непобедимости. Если все так, то нам нечего здесь искать.

Разочарованным теперь выглядел не только я. Размечтавшийся о погонах капитана, Тезон Тур нервно вращал на ладони планшет с фотографиями. Заслуги не тянули даже на благодарность, а другого шанса покрасоваться перед генералом больше не будет. Наилий умел забывать тех, с кем был рядом. Уж я знал точно.

— По разведданным часть баз уже заброшена, — беспомощно бубнил сквозь маску лейтенант-разведчик. — Сжигая деревни, цикл за циклом мародеры будут вынуждены летать за топливом и провизией все дальше и дальше. Военной промышленности нет. Ремонт техники осуществляется кустарно из имеющихся запчастей. Наступит момент, когда от недостатка ресурсов выжившие васпы оставят базы и рассеются по местности. Или регулярная армия при поддержке гражданского населения, наконец, соберет силы и организует зачистку.

— Вопрос в том, почему они до сих пор этого не сделали?

Наилий облокотился об один из ящиков с эмблемой медицинской службы и задумался. По сектору ходили легенды о том, как генерал замирал с закрытыми глазами, не слыша, что происходит вокруг. Шептались, будто мысленно переносился в параллельную реальность, где время течет медленнее смолы по стволу дерева. И за те несколько мгновений, что генерал отсутствовал, он успевал продумать до мелочей по-настоящему гениальные планы операций.

В медицинском отсеке никто не дышал. От напряжения казалось, что воздух прогрелся на несколько градусов. У меня снова вспотели ладони.

— Я не верю, что регулярная армия не в состоянии справиться с кучкой мародеров, — наконец, заговорил, генерал. — Гораздо вероятнее то, что не хотят. Чего-то ждут. А значит, васпы — не просто красивое название. И смысла в нем гораздо больше, чем кажется. Осы — общественные насекомые с жесткой иерархией подчинения роя Королеве. Высочайшей мотивацией, феноменальным боевым духом и без единого сомнения. Мне не важно, как они этого добиваются. Генетической модификацией биологических процессов, принципиально новыми средствами связи или особой программой подготовки — я хочу увидеть результат. А не три обезображенных трупа на болоте.

Мы с Тезоном молчали, через фильтры маски втягивая тяжелый воздух медостека. Версия генерала объясняла многое. Обстановку чрезвычайной секретности, подкрепленную страшными легендами. Удаленность района, где действовали васпы, от крупных городов людей. Отсутствие информации в официальных СМИ планеты. Проклятье, да они намеренно спрятались так, чтобы их никто не нашел и сами не могли сбежать. Но оставались мелочи, выбивающиеся из общей картины. Пропадающие из деревень мальчики, упадок на базах васпов, само мародерство, в конце концов. Как-то не похоже на успешный эксперимент.

— Ты хочешь разворошить осиное гнездо? — вдруг спросил военврач, забыв, что к генералу на официальных совещаниях запрещено обращаться на «ты» даже ближнему кругу. — Если ты прав, то они бросятся на нас всем роем. Как будем отбиваться с одной звездой дозорных?

— Никак, — пожал плечами Наилий, — даже с транспортником на орбите у нас не хватит сил на открытое противостояние. Поэтому мы вспомним девиз разведки: «Тихо пришли, посмотрели…»

— И тихо ушли, — шепотом добавил Тезон Тур. Лейтенант разведки и действующий внедренец. Его десяток циклов натаскивали на незаметное проникновение к врагу. Теперь я понимал, почему у нашей группы именно такой состав.

— Так точно, — впервые за совещание в голосе генерала послышалось одобрение. — В Улей к васпам отправятся лейтенанты Лар и Тур. На подготовку внедрения два дня. Приступайте.