Появившиеся акулы сразу бросились к девушке. Они черными тенями выскакивали, то прямо из пола, то из стен, меняя плоскость и измерение пребывания. Девушке пришлось уходить от их атак скачками через порталы. Несколько скачков и девушка скрылась из виду, однако Китти знала, что акулы продолжают преследовать ее по всему иллюзорному барьеру.

И не смотря на увеличившееся количество порталов, каждый из которых не закрывался после прыжка, и увеличившееся количество лангоньеров, голографические рыбы одерживали верх. И все бы ничего, однако лангоньеры неожиданно начали пожирать окружающее пространство, вместо того, чтобы атаковать барьер Китти и ее рыб. Практически за мгновение они стерли все столики со стульями и всей мелочёвкой, затем барную стойку и сам шатёр. Когда тот исчез, стало ясно, что все ближайшее окружение тоже подчистую подъедалось лангоньерами. И что за пределами шатра уже открыто множество порталов, и практически все съедено. Осталась лишь залитая асфальтом набережная и река. Даже металлическую изгородь вдоль берега уничтожили лангоньеры. И более того, они начали пожирать асфальт, обнажая под ним насыпь гравия. Это было как в редакторе карт. Наполняемость карты все уменьшалась, оставляя только голый ландшафт.

И вот тут-то показались первые следы проигрыша. Количество голографических рыб начало непрерывно убывать. И оно больше практически не восполнялось, а все потому, что количество исходного кода уменьшилось.

Китти попыталась собрать из оставшихся предметов последнего босса. Это был шаг отчаянья, и на ее лице больше не было пренебрежительной ухмылки. Она просчиталась. Думала непобедима. Но лангоньеры, те у кого не было ни капли индивидуальности смогли принять решение уничтожить окружение вместо того, чтобы атаковать в лоб, и в итоге практически победили.

Последняя акула получилась действительно гигантской. Китти собрала ее в двухмерной плоскости, на земле. И когда та вынырнула вверх, то за один заход проглотила более сотни лангоньеров. Однако снова не успела поймать телепортера, та была слишком быстра. А уже в следующее мгновение акулу растерзали облепившие ее лангоньеры. Увидев это, Китти испугалась. У нее больше не было достаточного количества кода, лангоньеры подъедали все вокруг до границ иллюзорного барьера, оставляя чистую пустоту. Все это у Китти осталось, хватало лишь для того чтобы защищать себя.

Одновременно с тем, как исчезла акула, сработал защитный механизм иллюзорного барьера, тот самый о котором Китти говорила в торговом центре. Иллюзорный барьер исчез, а вместе с ним исчез и индивидуальный барьер Китти. Китти с Озом попросту выкинуло на первый уровень, без какой-либо защиты от лангоньеров. И у Китти больше не было способностей сопротивляться им. Она всегда отыгрывала роль игрока поддержки, так что без щита у нее не было возможности полноценно сражаться.

И только теперь очнулся я. Что означало, что меня выбросило из игры лишь после разрушения иллюзионного барьера, или как называет его Китти, системного барьера. До этого момента Китти выдернуть меня не могла. И аварийного выхода в случае нападения как это сделано на втором уровне здесь не предусмотрено.

Считай мне жутко повезло, что все сложилось именно так, а не по-другому. Меня вполне могло зацепить шальным лучом аннигиляции, и я бы даже не заметил этого, просто исчез и все.

В то же время ко мне обратилась Китти, — Вернулся? Отлично, — она была максимально собрана, даже не взглянула на меня, полностью сконцентрировавшись на окруживших ее системных окнах. — Барьера больше нет, запускай выход. Если не уберемся отсюда через минуту, от нас и следа не останется.

Я кивнул. Все и так ясно, надо валить. Материализовал щит под ногами, хватая Китти в охапку, и полетел. Вокруг было множество лангоньеров. Казалось, они заполонили все небо. Но с помощью своего прокачанного «восприятия» и наблюдения мне удалось выделить несколько областей возможного прорыва из окружения. А затем я ощутил, как к моему сознанию подключился светлячок, а вернее Лампочка, Аптечка и Метка. Все трое. И буквально на мгновение, все хаотичные движения лангоньеров, все направления их возможных атак. Все это, сосредоточившись и отбросив лишнюю информацию, я сумел просчитать. Нашел окно и в несколько зигзагов вырвался из сомкнувшихся тисков. Где-то из уха потекла кровь, но это мелочи. Малая цена за подобную силу.

Мы устремились прочь, а лавина лангоньеров полетела за нами.

— Что ты говорила про то, что умрешь? — передал телепатическую мыль Китти.

— Помнишь я говорила, что, когда попаду в ПеМир то автоматически узнаю, что произошло в промежуток между временами. Так вот, когда мы перешли в ПеМир вместо того, чтобы узнать все о произошедшем, я не знала ничего, — ее мысленный голос, на этот раз, казался трепыхающимся на ветру огнем свечи.

— Ты считаешь, что лангоньеры тебя стерли?

— Да.

— Но ведь ты жива?

— Изменить прошлое одного человека ничего не стоит. Это происходит в рамках временного русла.

— А как же эффект бабочки?

— Это все ерунда. От смерти бабочки в прошлом будущее изменится, но оно все равно будет течь в русле реки. Река вспять не потечет и не выйдет за ее русло. Для того чтобы это произошло нужно совершить что-то действительно выходящее за рамки. Тем более что меня не убили бы, а просто стерли. К тому же наше прошлое и будущее разорвано участком времени, где нас нет, именно поэтому наши жизни ни на что не влияют.

— Не понял.

— Допустим все мы умрем от ядерной войны. Кто-то раньше, кто-то позже. Те, кто раньше, такие как мы, ни на что не повлияем. Те, кто позже, станут фундаментом нового мира, именно поэтому мы можем безболезненно перемещаться между настоящим и будущим.

Вот теперь я действительно все понял. Все. Все.

— А как же обычные люди, что погибли от рук игроков, пробудивших свои способности в реале? Их-то смерти ведь должны изменить будущее?

— На это не распространяются мои способности, — грустно ответила она. — Но я думаю здесь все дело в уровнях. Второй и первый уровень связаны. Все, кто умирают на втором, просто возвращаются на первый. И занимают свое место именно в нем.

— Почему ты раньше об этом не говорила?

— Наверное, потому что не была так близко к реальной смерти, — она обняла меня и поцеловала. Я был не против. Мы летели, а за нами тянулась огромная туча лангоньеров, пожирающих остатки времени. И за этой тучей лангоньеров оставалась только пустота. А на периферии отсчитывал свой счетчик таймер возврата на второй уровень. И если мы не успеем вернуться, то нас попросту не станет.

Внезапно мир изменился. Еще мгновение назад нас преследовали лангоньеры и затягивала пустота, а уже в следующее мгновение мы парили среди ночных огней города.

Мы выжили!

Китти еще раз поцеловала меня. На этот раз это был долгий и страстный поцелуй.

Когда мы закончили, я не удержался и спросил, — Интересно, что пошло не так? В смысле, мы же сделали что-то по-другому, раз выжили. Ведь если бы мы сделали все также как до этого, то итог был бы тем, что уже известен. Мы погибли бы.

Китти взглянула мне в глаза, а затем тихо сказала.

— Я спасла тебя.

Я не понял. Завис на мгновение, а затем у меня все сложилось. Похоже, в несостоявшемся прошлом, том, которое Китти изменила, выйдя из игры, я погиб при первой атаке. Если предположить, что Китти тогда просто уклонилась бы от луча лангоньеров, то именно тогда меня бы и аннигилировали. И именно это не позволило бы ей сбежать после того как распался иллюзорный барьер. В том будущем, которого не произошло, ее бы просто смело волной лангоньеров. А в этом, она улетела вместе со мной.

Я еще раз посмотрел на эту девушку совершенно другими глазами. Так быстро и легко найти действие, которое позволит ей избежать окончательной смерти. Ведь она приняла решение на ходу.

— Я тебе больше не нравлюсь? — неожиданно спросила она.

На что я усмехнулся, — Разве я когда-нибудь говорил, что ты мне нравишься?