Аббигейл подошла ближе, выглянула из-под кустов и увидела девушку. Ее круглую грудь обтягивал вишневый бархатный костюм, похожий на средневековую пижаму в оборках, и она изо всех сил пыталась что-то сделать, неистово тряся руками. Черные кудрявые волосы развивались в разные стороны, челка поднималась наверх и резко прилипала ко лбу, хотя сильного ветра на улице не наблюдалось. Девушка держала ладони параллельно друг другу и между ними образовывались маленькие вспышки света. «Не получается!» – злобно повторяла она и трясла руками больше и больше.

Между тем, в поле зрения черноволосой девушки попала подглядывающая за ней Аббигейл, и она сразу переменилась на улыбчивую простушку. Кудрявые волосы опали, но все равно торчали во все стороны пышным черным солнцем.

– Ты не знаешь, как сделать «Эванджи-э-лэйн»? Я уже неделю пытаюсь, но все никак, – спросила девушка.

– Я… эээ… – застыла на месте Аббигейл. – Я не знаю…

– Ясно. Ты еще не пробовала, да? Мне показала мама, она у меня многое умеет делать с использованием стихий. А ты из какого разряда?

– Я… я еще… я новенькая, – щеки Аббигейл залились багровым румянцем, а тело сомкнуло ощущение, что она пропустила полсеместра в школе.

– А, ясно. Ты из тех, кто не нашел свой рычаг. Чего ж сразу не сказала? Я бы тебя не осуждала. Я Хоуп, кстати. Хоуп Чест! – сказала черноволосая девушка, протягивая руку через куст.

– Аббигейл Смитт. Можно просто Абби.

Девушки пожали друг другу руки. Аббигейл почувствовала, как ладонь Хоуп излучает тепло и осторожно отпрянула, разглядывая девушку. Это продлилось не дольше минуты, так как Хоуп заерзала на месте и сияя широкой улыбкой, снова заговорила.

– Может зайдешь на чашечку фирменного эля Чест?

Аббигейл секунду-другую сомневалась и замямлила что-то невнятное себе под нос. Она обернулась посмотреть на дом целительницы, а затем сказала:

– Пошли!

Девушка обогнула кусты, закрывающие дом чернявой девчонки Хоуп и взгляду вдруг открылся сад из невысоких яблонь и деревянная беседка между ними. В ней располагался большой камин с дымоходом и два мягких пунцовых дивана. На крохотном столике рядом стояла керосиновая лампа и старинный заварник с выбитыми инициалами «Чест».

Хоуп начала суетливо доставать железные чашки с комода в углу, протирать их полотенцем, а затем откупорила бутылку без этикетки и налила тягучую жидкость.

– Тебе чем-нибудь помочь? – поинтересовалась Аббигейл, неловко стоящая возле стола.

Хоуп обернулась, в ее руках уже красовались две синие тарелки, три маленькие коробки и две чашки.

– Нет, – прошептала девушка, – спасибо, – и кряхтя выложила все кучей на стол. – Ты садись! Чего стоишь как истукан?

Аббигейл удивленно подняла брови и молча упала в промякший диван, пока Хоуп доставала из маленького комода еще два клетчатых шерстяных пледа.

Наконец, черноволосая девушка уселась рядом с подругой. Вблизи оказалось, что она вся усыпана еле заметными маленькими веснушками. Глаза Хоуп светились ярко-медовым оттенком, будто натянутая гитарная струна, а вздернутый нос походил на мышиный. Она немного обмякла, сделав первый глоток, и указала головой, чтобы Аббигейл тоже попробовала. Девушка с опаской понюхала вязкую жидкость, которая ударила в нос смесью едких ароматов, а затем надпила часть. Во рту разлились нотки меда с острым перцем и кленовым сиропом. Жидкость то ли обжигала, то ли расслабляла – непонятно, но Аббигейл в ту же секунду почувствовала себя здесь, как дома.

– Вкусно, да? Этот эль придумал мой пра-пра-прааа дед. Тот еще фавилл был. Знатный. Говорят, что с помощью такой бутылочки мой дед познакомился с самим Георгином Младшим.

– А кто э..? – хотела было спросить Аббигейл, но Хоуп продолжила.

– Но не будем об этом. Тебе, наверное, неинтересно?

– Интерес…, – опять не успела ответить Аббигейл.

– Ты знаешь, у меня мало здесь друзей. В основном я завожу общение с друзьями своего парня. И то, так – поддерживаю разговор. Ну а вообще, у меня уже было двое неудачных отношений. Те еще мудаки попадаются. И почему я влюбляюсь в «плохишей»? Как думаешь? – черноволосая девушка закончила свой быстрый монолог и перевела взгляд прямо на Аббигейл, отчего та снова немного впала в краску.

– Эм-м-м… Я думаю, что у тебя будет хороший парень, просто нужно подождать, – ответила она первое, что пришло на ум.

Хоуп надула губы, словно пятилетний ребенок и пробормотала почти что шепотом:

– У меня уже хороший парень… Ну да ладно, чего все обо мне. Как у тебя дела обстоят?

Медовые глаза сосредоточились на лице Аббигейл и разглядывали ее с таким интересом, будто она увидела старую знакомую, но не могла вспомнить какую.

– Я… Я ни с кем не встречаюсь.

Хоуп сморщила нос и важно надпила жидкость из стакана.

– Почему? – наконец, спросила она и гордо приподняла одну бровь.

Аббигейл почувствовала, как воздух стал гуще. Он начал давить на нее со всех сторон и в ее памяти всплыло лицо Генри.

– Наверное, я пока не встретила того хорошего парня, – ответила она с грустью.

Черные волосы Хоуп опустились совсем вниз и немного разгладились. Она задумалась, молчала с минуту, а затем налила в кружки еще эля.

– Знаешь, а ты мне нравишься. Может мы подружимся, – необычайно спокойно сказала она.

Аббигейл легонько улыбнулась на одну сторону.

– Я только за, – ответила она и протянула кружку подруге.

– Больше не хочешь? – непонимающе спросила Хоуп.

– Нет же. Хотела стукнуться чашками в честь начала общения. Ну знаешь, как с бокалами. Традиция такая.

– Не поняла… – Хоуп смотрела на Аббигейл в упор, разинув широко медовые глаза.

– Забей. Просто за нас.

– За нас! – ответила Хоуп, и керосиновая лампа в беседке вдруг зажглась сама собой.

Девушки с теплотой посмотрели друг на друга. Минул один час, как они болтали о парнях, родителях и всяких девчачьих переживаниях. Поэтому подруги не сразу заметили, как у соседнего дерева появился мужской силуэт.

– Успела уже околдовать Аббигейл, Хоуп Чест? – язвительно произнес Джаред, выходя на свет.

– Мы не говорили о силах, если ты об этом, – ответила черноволосая девушка с явным раздражением.

– И не нужно. Со временем Аббигейл сама разберется. Ведь она Мизейри!

– Что-о-о? – глаза Хоуп Чест округлились, а волосы начали подниматься вверх, как от статического электричества. Она походила на лампочку, которая вот-вот загорится и лопнет. Девушка перевела взгляд на Аббигейл, вскочила с дивана и холодным тоном промолвила:

– Почему ты не сказала мне, что Мизейри?

Аббигейл в недоумении уставилась на свою подругу.

– Я сама недавно узнала. А это что-то меняет?

– Конечно, – казалось, тон черноволосой девушки стал еще ниже, она обернулась к ним спиной, почесала затылок, а затем добавила, – Мы не можем общаться. УХОДИТЕ! – выронила девушка и указала на выход.

– Пойдем, – сказал Джаред, беря за руку, ничего не понимающую Аббигейл. Но она уставилась на Хоуп в надежде услышать, что все это розыгрыш. Что могло так сильно повлиять на нее? Просто фамилия? Аббигейл провела девушку с черными кудрявыми волосами взглядом и вышла с Джаредом на узкую тропинку, вдоль которой неподвижно стояли глиняные дома и размашистые деревья.

– Что не так с моими родителями, Джаред?

– Ну ты же не думаешь, что ты просто так жила всю жизнь в городе людей?

– Ответь мне. Что с моими родными родителями?! – вскрикнула она.

Джаред остановился и заглянул внутрь серости глаз Аббигейл.

– Их не стало, но как… Не хочу пугать тебя. Сначала ты должна хотя бы попробовать выжить здесь. А потом уже решишь, хочешь ли знать правду, или сбежишь к «своим».

Аббигейл напряглась. Сквозь омут воспоминаний пронеслись веселые деньки с Генри и ссоры с, как оказалось, приемной матерью.

– Насчет «к своим» … ты не знаешь где мой телефон? Мне бы очень хотелось поговорить с родителями и с лучшим другом тоже. Ты прав, все это пугает меня, а разговор с ними дал бы хоть немного спокойствия… – напряженно вымолвила девушка и затеребила край льняной пижамы.