Бесценный совет при нехватке дельных людей. Воспитание не позволило Косте ответить как следовало. Зато ещё раз основательно поговорил с друзьями в комнате у Петра и предложил Дмитрию Мельникову заняться созданием милиции, без которой городская шпана уже вконец распоясалась. В знак солидарности с ним Леонид Проминский взял на себя уголовный розыск и разведку. Восторженно признался:
— Ужасно люблю острые ощущения? А «пушку» дадите?
— И в придачу карман патронов, — пообещал Костя. После дороги необходимо перевести дух. Поблагодарив хозяев за отменное радушие, друзья отправились в матросскую казарму, где ещё недавно обитал Пётр. С тех пор там не топили. Но в таких шубах им совершенно не страшен смешной местный мороз.
Видимо, узнав о серьёзном пополнении большевиков, «Бруклин» покинул замерзшую бухту. Казалось бы, прекрасно: город устал жить под прицелом его орудий, олицетворяющих весь Тихоокеанский флот. К сожалению, мина опасности затаилась в обычных вагонах, которые собирали Временные мастерские. Чужой в незнакомом городе, ещё не успев получить обещанную «пушку», Проминский сумел добыть сенсационную информацию:
— Америка решила прекратить поставки материалов. Не будут разгружаться даже суда, ждущие места у пирса. Все уходят восвояси.
— А ведь в мастерских почти нет запасов. Из чего теперь собирать вагоны? — закручинился Ман.
— Ещё шесть тыщ безработных, не считая грузчиков... — обречённо протянул Пётр, видя бесконечную череду знакомых лиц и пытаясь представить, как сохранить самый большой коллектив, будто специально наказанный за особую революционность. — Н-ну, с-скоты, выбрали ж момент... Без промаха саданули!
Обескураженный Костя усиленно дымил трубкой, прикидывая, всерьёз поступили американцы или просто для чего-то стращают? Не верилось, что деловитые янки ради политики могли пожертвовать солидным бизнесом. С надеждой предположил:
— Может, здесь какая-то ошибка... Вдруг транспорт ещё можно задержать, а?..
— Хм, попробуй свершить этот подвиг... Не-ет, подобные господа не ошибаются. Всё рассчитав, они безошибочно творят свои мерзости, — заявил Ман и неожиданно приказал: — Звони Колдуэллу! Чем чёрт не шутит?..
— Добрый день, мистер Колдуэлл. Вас беспокоит председатель Исполкома Суханов. Я хотел бы узнать, почему транспорты не станут разгружаться? Кто мне это сообщил? Да сам Нептун. Как это кто такой? Ну, по-нашему, царь морей... — Костя покачал телефонную трубку, словно Гранату, и нехотя пояснил: — Для американского консула советской власти не существует, а с частными лицами, которые свергают своих царей, но верят каким-то морским, он государственные дела обсуждать не намерен. Вот так-с...
— Надо немедленно выступить с решительным протестом! С какой стати Америка нарушает международные законы? — возмутился Ман, готовый ринуться на неё врукопашную. — Разве мы навязали ей этот договор? Сама подписала его, вцепясь в пять миллиардов барыша!
— У Вильсона свой закон: что хочу, то и ворочу, а мы расхлёбывайся... Эх, угораздило ж тебя разжиться такой весточкой, — в сердцах упрекнул друга Пётр.
Проминский уже сам не знал, куда деваться от неловкости. Получилось, что вместо пользы принёс только вред. Пошёл ещё раз проверить надёжность информации, грозящей катастрофическими последствиями.
Её точность внезапно подтвердил сам Кинг. Вернувшись из Сибири, он заглянул к Колдуэллу и среди прочих услышал такую новость, которой просто обязан поделиться с друзьями, чтобы немедленно приняли какие-то меры. В прошлый раз всем понравился простецкий Фрэнк, совершенно непохожий на остальных иностранцев — высокомерных, чванливых. К тому же он оказался самым порядочным среди них, в общем правильно написав о революции. Даже посочувствовал неопытным храбрецам, которые смело взялись из хаоса всеобщей разрухи создать коммунистическое государство. Лишь сомневался, удастся ли сплошь тёмному народу и его полуграмотным комиссарам осуществить столь грандиозную затею. Справедливое опасение. Оно лишний раз подчеркнуло ум, искренность Фрэнка и вызвало естественное уважение. Поэтому все почтительно слушали, как он торжественно рокотал, уверяя, что транспорты назад не пойдут:
— Дорогие друзья, пожалуйста, поймите борьбу, э-а, мнений в конгрессе. Там кое-кто по-неопытности явно путает политику с бизнесом. Но здравый смысл всё равно одержит победу. И пароходы скоро изменят курс. Обязательно! Зачем Америке их груз? Чтобы, э-э, ржаветь на пристани? Разум, сама, э-э, натура делового человека не согласятся с подобным абсурдом. Ведь на эти вагоны затрачена масса денег, материалов, труда. Они должны окупаться, давать прибыль. А что получится теперь? Всем грозит крах. Капиталисты потеряют свои доходы. Рабочие потеряют свею работу. Кому это нужно? Разве что вам... Поскольку тогда безработные тоже восстанут и перебьют хозяев, которые не дают им заработать на жизнь. В результате Америка из-за каких-то, э-э, паршивых вагонов получит свою революцию. Правильно?
— Абсолютно! — восхищённо выдохнул Ман.
— Вот как там, э-э, влипли... Всё поставлено на карту. Но Вильсон, как известно, дважды президент — Принстонского университета и Америки. Он не допустит, чтобы безработные штурмовали его Капитолий. Вот почему Америка будет по-прежнему помогать вам паровозами, вагонами, рельсами и остальными товарами, э-э, вплоть до жевательной резинки, а вы в знак благодарности поможете ей спастись от революции.
— Здорово приспособились... Прямо навечно застраховался ваш Вильсон от революции. Ай да профессор! Вот, братцы, как надо глядеть вперёд. Попробуй-ка его теперь обставить... Мудрено! — заключил Костя.
— Тьфу, нашёл чем восторгаться... — фыркнул Ман. — Да мы уничтожим его именно этим оружием: откажемся от поставок и тем самым вызовем цепную реакцию, которая завершится победным штурмом Капитолия!
— Всё-таки сомнительно, что транспорты скоро вернутся. Сейчас Америке выгодней придержать их где-то на якоре. Да, она потеряет на этом сколько-то миллионов. Зато после выгадает ку-уда больше. Кому она с начала войны поставляла оружие? Царю. Кому мы в последние месяцы отправляем его в американских вагонах? Революционной России. Так зачем же вооружать её собственными руками? — усмехнулся Пётр. — Глупо. В высшей степени. Гораздо лучше обождать, когда царь вернётся на престол. Ведь он ещё здравствует и при должной поддержке вполне может вскочить на белого коня. Ну, а если это не выгорит... Для чего ж тогда на «Бруклине» торчит адмирал Найт? Сил его флота вполне достаточно, чтоб захватить Владивосток и, значит, все портовые грузы, которые стоят около шести миллиардов золотом. Так наметил ваш премудрый Вильсон?
— Пожалста, Пётр Михалч, проверьте, — великодушно улыбнулся Фрэнк, зная, что президент объявил России блокаду, которая вскоре ликвидирует новую власть. — Если вы разгадали его план, Вильсон это оценит. Ему как раз нужен толковый государственный секретарь.
— А Лансинг заменит Колдуэлла?
— Зачем? Вас... Он весьма любит социальные эксперименты и с удовольствием потрудится, э-э, во славу революции.
— Ладно, для верности недельку обождём. Но в принципе с мастерскими всё ясно. Договор обязывает нас выдать привезённым сюда рабочим трёхмесячный оклад и оплатить их семьям билеты домой. Местные рабочие должны получить двухмесячный оклад. В банке есть девять миллионов. Авось, хватит рассчитаться. Так что, Костя, ставь вопрос на Исполком.
— Выносить туда такую чушь? Да нас просто освищут! Кто согласится на банкротство? На какие шиши будут жить все, кто останется? Нет, я категорически против подобной ахинеи! Зачем подрывать свой авторитет?! — возмутился Ман.
— Меня больше волнует иное... Вдруг начнётся заваруха? Тогда и деньги достанутся победителям, и рабочим снова придётся на них мантулить. К чему делать врагам двойной подарок? — возразил Пётр. — Не-е, такие мастера нужней России. Это впрямь её золотой запас. Ведь там после войны фактически некому работать. Вот и пускай возвращаются на заводы, уже в новой обстановке повышают их отдачу.
