Как я чуть позже костерила себя, что не упёрлась и не стала контролировать весь процесс погрузки, и практически махнула рукой пустив всё на самотёк, поддавшись спешке. Взлетели без особых проблем, горячие моторы завелись, мы чуть прогазовали и ушли в небо. Наверно к середине обратного пути я ощутила растущее беспокойство, но никак не могла поначалу понять его причину, когда вдруг обнаружила, что мне не подвинуть педаль руля направления вправо и ручку, словно давит влево. Каким чудом я не стала привычно проверять ход педалей и рукоятки управления, не знаю, наверно Бог уберёг. Сначала попробовала двинуть ручку вправо, оказалось, что движение ограничено люфтом тросов управления, а педали словно зажаты тисками. Как стало мне понятнее, когда лихорадочно осмысливала произошедшее, что у педалей связь между собой более жёсткая. Вывод – отклонить рукоятку вправо и на себя не могу, как и отклонить руль направления в ту же сторону из-за того, что сместившийся груз похоже заклинил органы управления в задней кабине. Но пока прямолинейный полёт осуществлять могу, а при заходе на посадку из-за невозможности управления почти наверняка грохнусь на полосу… Как вариант остаётся прыгнуть с парашютом, но для этого мне банально не хватает высоты, а набрать её мне не даёт заклиненная ручка управления. Да и машину жалко, Мишка уже приручился и стал почти родным…
Я видимо так азартно стала давить вправо, что постепенно стала забирать южнее, что подумав посчитала даже выгодным, ведь заход на полосу у нас с юга и если так и дотяну, то по дуге, если правильно рассчитаю, смогу выйти прямо к посадочному "Т", а там на земле уж как-нибудь вырулю. Хотя садиться лучше под углом, чтобы осталось место для манёвра влево. Стоило принять это решение, как на душе стало гораздо легче. Вот только рассчитать такой заход можно днём при хорошей видимости, а не ночью, когда на ощупь выходишь на полосу, и часто приходится садиться с избыточной скоростью как линейной, так и вертикальной или уходить на круг из-за промаха, что не освобождает от вероятности повторного промаха. И тут многое зависит больше от везения удачного выхода на аэродром, чем от уровня пилотажного и штурманского мастерства, потому, что вопрос даже не в ориентации на местности, а метрах отклонения и высоты, которые никакое штурманское мастерство не обеспечит, банальный порыв ветра и снесло, что никак не учтёшь и не увидишь. Рассказывали, что в полку так сгорели два экипажа уже на земле, когда севший раньше экипаж успел затормозить и недостаточно принял в сторону освобождая полосу, а второй не увидел их в темноте и после удачной посадки не успел, или не стремился особенно, погасить скорость и столкнулся в темноте с уже севшей и остановившейся машиной. Как назло в баках осталось достаточно бензина и при столкновении он вспыхнул и оба экипажа сгорели вместе с машинами. Четыре человека сгорели из-за нелепой случайности. Память об этом живёт и пока не уберут севшую машину с полосы, посадки следующей не дают, размахивая лампой, чтобы видели садящиеся. А мне придётся одной сориентироваться и рассчитать единственный заход, потому, что возможности уйти на круг у меня не будет. В общем, если промахнусь, то буду "садиться" в окружающий аэродром лес… Удовольствия, как и шансов на благополучный исход в такой перспективе, как вы понимаете, никакого, только цыпки по коже и липкий пот по спине…
Зоин хвостовой огонь давно потерялся где-то слева, я уже час один на один воюю со своим самолётом, когда под крыльями блеснула вода, на льду или открытых участках Чудского озера она вытаивается солнцем. Вышла, сориентировалась, судя по торчащему на берегу холмику понятно где, значит, мне нужно заложить примерно пятикилометровый радиус. И лучше его сделать с запасом в бóльшую сторону, чтобы при нужде довернуть влево. Ещё бы кто подсказал, права ли я в своих расчетах? "Так, спокойно, Козлодоев! Сядем усе!"[14]
Сколько я ни всматривалась и не готовилась, но подсвеченное начало ВПП появилось чуть левее совершенно неожиданно. С фатализмом обречённой чуть довернула влево и зашла на посадку по диагонали и едва колёса коснулись земли вывернула педали влево до упора, одновременно глуша мотор…
Недовольный дежурный и финишёр в одном лице чего-то недовольно выговаривал мне, кто-то уже подхватил и стал разворачивать хвост самолёта, чтобы откатить его на стоянку, а я всё сидела и блаженно улыбалась. Ведь шансов на благополучную посадку у меня было гораздо меньше десятой доли… Не понимающая Маша с крыла тормошила меня, а я сидела и молча улыбалась. Зоя и Наташа уже давно сели и сейчас тоже прибежали к моему самолёту, пришлось собирать себя в кучку и вылезать с докладом. Зоя тут же запрыгнула в кабину и попробовала пошевелить педалями и ручкой до того, как встречавшие груз энкавэдэшники не вытащили его из моей машины и деловито, не прощаясь, умотали на своих машинах. Наверно только Зоя в полной мере поняла, как мне сегодня повезло и каким чудом удалось посадить машину, поэтому до столовой она вела меня, обняв за талию и прижав к себе. Колотить адреналиновым откатом меня стало уже в нашей землянке под одеялом, когда мы уже легли спать. А лётчикам на очередном построении было категорически доведено, чтобы смотрели за погрузкой, особенно, если в задней кабине никто не летит и начальника БАО озадачили для таких случаев приспособить какие-нибудь сетки или чехлы, для фиксации груза к сидению…
Но никто ведь не отменял закон парных случаев, который в отношении хороших случаев случается редко, а вот неприятности всегда парами бродят, как уверял меня Сосед. Наутро девятого мая я после всего пары часов сна была разбужена дневальным, которого об этом специально попросила, чтобы успеть с утра поздравить сестричку. Сполоснула мордочку, запрыгнула на свой мотоцикл и поехала к сестре. У нас в полку служит паренёк из Грузии и ему из дома прислали в числе прочего их национальную сладость под названием чурчелла или чучхелла, не смогла я запомнить, похожая на застывший кисель длинная штуковина, которую нужно долго и нудно жевать с орешками внутри. Мне не понравилось, но Верочке должно понравится. А ещё в столовой по моей просьбе сделали красивый пирог с повидлом. Вообще, мы с ней не особенно напрягаемся с подарками, ведь у нас довольно ограничены возможности и главным является то, что мы обе стараемся ради этого дня больше времени провести вместе.
Уложила пирог в коляску и поехала. Грязюка жуткая, тем более, что дорога проезжая и активно используется войсками, которые её разбили до скального основания. Ни о каком лихачестве речь не идёт, тут двадцать километров в час уже скорость. В эту лужу заехала по колеям, даже чуть притормозила, но не из опаски, а чтобы не было больших брызг…
Сначала я обо что-то в глубине лужи зацепила передним колесом, а потом колесом коляски или наоборот, не знаю, только мотоцикл резко подпрыгнул и встал колом, руль с ударом вывернуло из рук, и я как пробка от шампанского выстрелила в сторону правой обочины. В полёте меня немного развернуло и вроде успела немного сгруппироваться и пару раз перевернулась через голову, осознавая, что вроде осталась жива… Из проезжающей по дороге и объехавшей мой раскоряченный мотоцикл из кучи дружно подбрасываемых на ухабах красноармейцев донёсся радостный дружный гогот. "Вот же дурни застоялые!" – мелькнуло по краю сознания и оно отметило, что следующая машина встала, и из неё посыпался народ, кто-то кинулся ко мне, кто-то стал по колено в грязной воде выталкивать из лужи мотоцикл, а меня скрутила острая режущая боль внизу живота. Боль пронзила, словно вспоровший меня снизу острый клинок, и от неё ослабели мышцы и потемнело в глазах. Всё, что смогла, это свернуться калачиком и прижать к животу руки. И боль уже не была главным, меня затрясло от ужаса, что я могу сейчас потерять моего ребёночка. Если раньше, я даже досадовала о своей случившейся беременности, о которой не осталось уже никаких сомнений, но которую как-то не ощущала, то сейчас страх потери ребёнка словно перевернул во мне всё. Я прижимала руки в животу, и молила его – нерождённого не оставлять меня, просила у него прощения, что так к нему относилась и готова была на всё, только бы его не потерять! Рациональная часть сознания пребывала в глубоком шоке от такого резкого поворота и изменения моего отношения, но не встревала и внутри меня боль потихоньку отступала.
