Все шло хорошо, пока к оркам в гости не заглянул огромный зверолюд-тигр. Он, конечно, уступал в размерах рогатому, но на фоне зеленокожих выглядел устрашающе. Все они были на голову меньше него, а по ширине плеч так вообще никто не мог с ним состязаться. Про мышцы, которые бугрились и перекатывались при каждом движении, не стоит и говорить. Любой культурист позавидовал бы его форме и рельефу. Томасу подобные здоровяки не по зубам. С ними невозможно справиться при помощи грубой силы, как он обычно привык. И бороться с ними тоже рискованно. Тут надо либо изводить, пока не устанет, либо сразу брать на болевой.

Тигр о чем-то долго разговаривал с орком, которого Малкольм сразу определил как главного. За кем еще будут постоянно ходить два здоровых зеленокожих воина? С клыкастым Томас уже как-то сталкивался. Это же он тогда его чуть не отправил в нокаут пощечиной. Со вторым ему пока еще не доводилось встречаться лицом к лицу и как-то не хотелось.

Вся их беседа велась на языке пантер. Том сразу отметил, что вождь несколько иначе произносил слова, слышался иногда акцент на гортанные звуки. Тигр же, напротив, говорил спокойно, вкрадчиво. Даже придраться было не к чему. Под конец разговора они подошли к клетке. Зверочеловек долго и внимательно разглядывал рогатого. Малкольму это не понравилось. Ему вообще не нравилось находиться в неведении. Выучить хотя бы один язык — это цель номер один после выжить.

Насмотревшись на трехглазое существо, тигр переключился на Томаса. Он прошелся по нему пристальным, оценивающим взглядом. Неужто хочет кого-то из них приобрести? Выражение на морде чересчур задумчиво-нерешительное, видно, как одолевают сомнения.

К ним подошел тот самый орк, которого Малкольм возненавидел всем сердцем. Он не забыл, как этот зеленокожий обошелся с ним. И никогда не забудет. Однажды обязательно поквитается за все.

«А пока надо быть послушным», — услужливо напомнил мозг в виде озвученной внутренним голосом мысли.

Поэтому, когда орк открыл решетку и характерным жестом приказал выйти, Томас беспрекословно вылез из клетки. Мозг же плохого не посоветует. Рогатого тоже заставили размяться.

Тигр радостно взглянул на трехглазого, довольно потер лапы и сказал что-то вождю работорговцев. Орк, почему-то, не обрадовался, только помрачнел. И взглянул холодно сначала на рогатого, потом на Тома. Вот теперь дело точно приняло скверный оборот. Здесь явно что-то происходило. И что-то очень нехорошее. Особенно это стало понятно, когда их привели в лагерь зверолюдей, где все чего-то очень терпеливо ждали. Они сидели на крышах карет, на повозках, на сундуках, вообще на всем, на чем только можно было. А в центре — поляна, которая вполне бы сошла за ринг октагона, если покрыть ее матами и оградить.

«Опять драться?» — понуро втянул голову в плечи Малкольм. Он даже не хотел знать против кого на этот раз придется биться. Не с тигром же, который в три раза больше него? Но зверочеловек, похоже, уже выбрал жертву. И им был трехглазый.

* * *

Тирон почти закончил расшифровать записи Леонардо Да Винчи, когда к нему в комнату в прямом смысле вломился темный колдун, вынеся дверь. Она с жутким грохотом врезалась в стену и упала на пол.

— Рассказывай! — прямо с порога потребовал Джар-Син. — Или ты на своей шкуре познаешь всю силу черной магии!

Следом за ним почти вполз бледный маг-ученик. Он ухватился трясущимися руками за дверной косяк и буквально повис на нем.

— Зачем ты так с ним? — спокойно спросил Тирон. — Он же не виноват, что просто исполнял мой приказ.

— Не надо было мешать, — тихо прорычал темный колдун, подойдя к столу. — А теперь говори!

— Что тебе сказать?

— Где Лотион? Он же снова воспользовался камнем работорговца!

— Откуда ты узнал? — несколько удивился Тирон. — Я еще никому даже не успел сообщить.

— Ты всегда недооценивал меня, — самодовольно усмехнулся Джар-Син. — Говори! Не трать мое время попусту, магистр!

— Огненные земли, — бросил сухо он. — Там открыли врата. И я сомневаюсь, что это был Лотион.

— А я нет! — гневно выпалил собеседник. — Он специально это сделал, чтобы привлечь мое внимание. Мое послание дошло до него быстрее, чем я думал.

— Ты в этом уверен?

— Уверен.

— Нам ничего не удалось выяснить, — устало сказал Тирон. — Никто ничего не знает. Или не говорит. А ты сам понимаешь, мы не можем применить к ним силу. Некоторые из них достают то, без чего мы не можем обойтись. И ты, кстати, тоже.

— Помню, — бессильно прорычал темный колдун. Он хотел ударить кулаком по столу, но сдержался. Просто резко развернулся и пошел к выходу.

Маг-ученик испуганно отпрыгнул от дверного косяка, стараясь держаться подальше от зверолюда. Тот даже не взглянул на него, просто прошел мимо. Тирон недовольно посмотрел на лежащую на полу дверь, тяжело вздохнул.

— Скажи Огриму, что я хочу его видеть, — холодным голосом приказал он, обратившись к ученику. — И попроси кого-нибудь убрать дверь. Все понял?

— Д-да-а, — еле выдавил из себя подопечный.

— Тогда ступай.

Ученик стрелой вылетел из комнаты. В одном Джар-Син был прав. До сегодняшнего дня Тирон всегда смотрел на магистра черной магии с высокомерием и пренебрежением. Он все никак не мог понять, почему архимаг вдруг принял его в Коллегию без проверки. Остальным приходилось доказывать, что они достойны этого титула. А ему…

«Я даже не почувствовал колебаний магической энергии», — восхищенно подумал Тирон.

Теперь все стало на свои места. Джар-Син куда опаснее большинства магистров. Они умеют незаметно колдовать совсем простые, слабые заклинания, а он… Лишить почти всех жизненных сил мага-ученика и при этом никак себя не выдать. Это верх магического искусства, к которому стремится каждый из них. Темный колдун добился своего. Больше Тирон не будет недооценивать его.

Рогатый меланхолично взглянул на зверочеловека, который бросил ему вызов. Он как будто не понимал, что он него требуют, либо, напротив, все прекрасно понимал, просто всем своим видом показывал, как же ему на это плевать. Это же насколько надо быть уверенным в своих силах, чтобы всерьез не воспринимать такого здоровенного воина? К тому же у него еще и клыки — ого-го, и когти острые. Это не какой-то там орк, который пощечиной отправляет в нокаут, а настоящий зверь. Томасу тут же становилось не по себе от одной мысли сразиться с тигром. Ни за какие деньги. Никогда. Ни за что.

Зверочеловеку не понравилось, что трехглазый никак не отреагировал на его вызов. Он раздраженно что-то крикнул вождю работорговцев, который вопросительно взглянул на своего помощника, а тот, в свою очередь, развел руками. Никто не знал, как заставить странное существо делать то, что им надо.

— Эй, — Томас осторожно ткнул ему пальцем в бок, — ты драться будешь? Я жить хочу, слышишь?

Трехглазый странно покосился на него, удивленно вскинул некое подобие бровей, как будто не ожидал, что он с ним осмелится заговорить. Это было неожиданно. Малкольм привык, что выражение лица существа никогда не менялось. Оно всегда выражало только одно — ледяное спокойствие.

— Можешь ради меня набить ему морду, а? — взмолился Том. Ему не очень хотелось, чтобы тигр выместил весь свой гнев на нем. Этого он точно не переживет. — Не понимаешь? Хорошо, давай объясню иначе.

Тут ему пришлось на ходу придумывать, как при помощи жестов объяснить рогатому гиганту, что нужно сделать. Малкольм показал на него пальцем, пару раз для наглядности ударил кулаком по ладони, как будто бьет по лицу, чтобы точно донести свою мысль, и кивнул в сторону тигра. Это должно было сработать. Он же применил универсальный язык, понятный чуть ли не каждому.

«А вдруг в его мире эти жесты совсем другое значат? — задумался Том. — И кто знает, что именно он ему только что показал!»

И снова никакой реакции. Трехглазый молча отвернулся, размял шею, плечи, и вышел на поляну. Тигр довольно оскалился, обнажив клыки. Каждый был длиной в ладонь или больше. Перегрызет глотку и не заметит. Томасу крупно повезло, что зверочеловек выбрал своею жертвой рогатого.