— Ты мой лучший друг, Лиам, я не перестану говорить с тобой из-за твоей обиды на то, что я пытался спасти тебя от тюрьмы.

Лиам фыркает.

— О, так вот что ты пытался сделать? Ты столько лет отправлял меня в тюрьму при каждом удобном случае, а теперь ты внезапно хочешь удержать меня от нее, как удобно.

— Мы говорили об этом. «Монополия» — это не настоящая жизнь, — вздыхает Мейсон.

— Опять же, как удобно. Иначе ты был бы бездомным. А я был бы настолько богат, что…

— Так что Скотт сказал по поводу того парня-охотника?

Лиаму не нравится, когда его прерывают, но Кори выглядит искренне заинтересованным и ведь это он убедил Мейсона заплатить за мороженое Лиама, не пытаясь сначала шантажом добиться от него прощения, так что черт с ним.

Лиам пожимает плечами.

— Ничего. Видимо, они ходили в школу вместе, когда были детьми. Он уже должен был ее закончить, но несколько лет назад что-то произошло, и он пропустил год.

— Что произошло?

— Откуда я знаю? — недоуменно спрашивает Лиам. Ты похищаешь кого-то один раз, и внезапно все ожидают, что ты знаешь о нем все. И на самом деле Лиам вроде как знает, потому что попытка заказать диетическую колу вместе с пиццей говорит о твоей личности все, что необходимо знать. — Наверное, он был занят тем, что закалывал людей, мерзавец. Я готов поспорить, что он был злым, даже когда был малышом. Надеюсь, что у него ужасный день, где бы он ни был.

— Честно говоря, я по-прежнему думаю, что тебе стоило вызвать полицию. Он действительно пырнул тебя ножом, в конце концов, — говорит Мейсон, борясь с мороженым, которое капает ему на джинсы. Это мерзко, но Лиам не испытывает симпатии ни к нему, ни вообще к тем, кто ест медленно: что за люди растягивают восхитительное мороженое? Лиам прикончил собственное уже пять минут назад, и его бесит смотреть на то, как Мейсон сейчас ест прямо перед ним. Он невыносимо хочет еще одно.

— Конечно, это бы прозвучало замечательно. Здравствуйте, я в своем подвале вместе с незнакомцем, который напал на меня. Теперь он привязан к стулу и покрыт синяками, и он наверняка заявит, что я похитил его, в то время как от моих ножевых ранений не осталось и следа, потому что я очень быстро исцелился, но я обещаю — это он плохой парень. Да, ты определенно спасаешь меня от тюрьмы, Мейсон. Очень преданно с твоей стороны.

— Я имею в виду, до того, как ты похитил его. Знаешь, вообще-то вместо того, чтобы похищать его, — замечает Мейсон, потому что, по-видимому, все знают, как реагировать на нападение, лучше, чем Лиам. Но правда в том, что Мейсон — человек и попросту умер бы на месте, поэтому Лиам не станет принимать от него советов. Говорящий мертвец, честное слово. — К тому же, не то чтобы шериф не знает о сверхъестественном, так что…

— Неважно, он не опасен. Он нелепейший охотник, — пренебрежительно пожимает плечами Лиам. — И это ты сказал мне, что я не могу беспокоить полицию по пустякам.

— Ты хотел, чтобы Бретта арестовали за то, что он сжульничал в «Монополии».

— Мы играли на реальные деньги! — яростно огрызается Лиам. — Если я не могу вызвать полицию, когда меня грабят, то удар ножом — тоже недостаточно веская причина. Мой живот исцеляется, знаешь ли, однако мой кошелек, с другой стороны…

— Ты бы определенно вызвал полицию, если бы Бретт пырнул тебя ножом.

— Черт возьми, да, — горько подтверждает Лиам сквозь зубы. Что Хейден вообще находит в Бретте — за пределами его понимания. Он коварный и умный, у него восемь кубиков пресса, он капитан команды по лакроссу, он богатый, популярный и иногда забавный, разумеется, но кроме этого? — Бретт намного опаснее, чем горячий охотник.

— Тебе все равно стоило ослепить его, — комментирует Кори, беззаботно откусывая от своего клубничного фруктового льда.

Лиам не уверен, что беспокоит его больше — то, что он только сказал, или тот факт, что он кусает фруктовый лед. Честное слово, он не знает, как Мейсон подпускает его к своему члену.

— В каком смысле ослепить его?

— Охотника. Он теперь знает, где ты живешь. Тебе стоило вырвать ему глаза своими когтями, прежде чем отпустить его, — пожимает плечами Кори, как будто это самая очевидная вещь на свете. Действительно, и как Лиам об этом не подумал.

— Отпустить куда, на его похороны?

— Кори, милый, хватит. Мы говорили об этом. Вслух никаких фантазий о том, чтобы калечить людей, — вмешивается Мейсон, явно осознающий, что он встречается с психопатом. — Но — он отчасти прав, Лиам. Ты мог хотя бы вырубить его и бросить в канаву подальше от того места, где ты живешь.

— Да, или я мог завязать ему глаза повязкой, — приподняв брови, предлагает Лиам. — Знаете, не быть полным психопатом.

— Да, это бы тоже сработало, — соглашается Мейсон. — Почему ты этого не сделал?

— Не знаю, ладно, я жил моментом. Это был мой счастливый день, а потом ни с того ни с сего Хейден рассталась со мной, а потом этот горячий парень проткнул…

— Погоди, что? Хейден рассталась с тобой?

Мейсон и Кори смотрят на Лиама в изумлении.

— О, да, я вам не сказал?

Мейсон хмурится.

— Нет.

— Ну, вот так, — пожимает плечами Лиам, потому что не в этом суть. — В общем, этот горячий парень проткнул меня кинжалом, а потом он был весь связан, и все произошло так быстро, что уж простите, но меня в тот момент не переполняли блестящие идеи.

— Я думаю, попытка пытать меня лампой была довольно блестящей.

Лиам безумно рад, что он больше ничего не ест, потому что иначе он бы выплюнул все это на своих друзей, а Мейсон очень четко дал понять, что существует предел в три раза, когда ты можешь покрыть кого-то тем, что побывало у тебя во рту, а потом вы больше не лучшие друзья. Тем не менее, глаза Лиама все равно выпадают из орбит и приземляются на стол с забавным влажным чпоком, когда он поворачивается влево и обнаруживает, что голос Тео — не просто голос: он также сопровождается его материальным телом. Бесстыдно горячим телом на самом деле, сегодня завернутым в обтягивающую синюю футболку и серые спортивные штаны, которые по какой-то причине оскорбляют Лиама на личном уровне. У него по-прежнему есть синяк на лбу, куда Лиам ударил его, и он ухмыляется крайне самодовольно и расслабленно, словно не собирается вот-вот пырнуть Лиама еще раз.

— Клянусь богом, в этот раз я правда тебя убью, — рычит Лиам, сжигая его взглядом.

У этого парня действительно хватает наглости показываться вот так после вчерашнего. Показываться в этих спортивных штанах, со своей словно скульптурной задницей, медленно проявляющейся из мраморного блока с каждым ударом стамески. Лиам заставит его пожалеть о таком выборе одежды.

— Полегче, волк, я здесь не для того, чтобы убить тебя.

Тео оборонительно выставляет перед собой одну руку и по-прежнему кажется забавляющимся. Его сердце говорит, что технически он не лжет, но его задница утверждает обратное. Он наверняка пытается отвлечь Лиама, чтобы позже его было проще заколоть, мудак. Но он не знал, что в этот раз Лиам не один, и его ждет сюрприз, потому что в то время, пока глаза Лиама по сути сражаются с неугомонной поющей сиреной, которую представляет собой тело Тео, Мейсона и Кори не так легко совратить. На их стороне сила здоровых отношений и регулярной сексуальной жизни, и пока Лиам был занят тем, что безмолвно защищался от атаки спортивных штанов Тео, они быстро схватили кое-какое оружие.

Лиам не совсем уверен, какой ущерб можно причинить палочкой от фруктового льда, честно говоря, но Кори держит ее с такой ненавистью, что он ни на секунду не сомневается — должно быть, серьезный.

— О, правда? Тогда чего ты хочешь? — скептически спрашивает Лиам, даже не вставая со стула.

Вот настолько ты не опасен, придурок, — молча сообщает он.

Тогда зачем тебе нужны эти вооруженные охранники, лжец? — отвечает Тео тоже молча, глазами, приподнимая брови в сторону Кори и Мейсона.

Не нужны, — отзывается Лиам, по-прежнему держа рот на замке, а затем поворачивается к друзьям, чтобы тоже дать им это понять, но они ужасно плохо читают то, что пытаются сказать его глаза, и по сути просто таращатся на него, даже когда Лиам начинает с намеком подмигивать.