*
— Этот выглядит многообещающе, — высказывается Стайлз о доме. Они ездят по Солт-Лейк-Сити в поисках ночлега. На сегодня с них приключений хватит. — Поверни здесь.
Они научились распознавать благоприятные районы для ночёвки, а в этот раз вообще отыскали клад: закрытую резиденцию с приглашающе открытыми воротами. На железном заборе сидит бродячая кошка и наблюдает за ними. Дерек закрывает за собой ворота, затем сгибает и связывает между собой пару каких-то боковых прутьев, чтобы никто их не открыл.
Они подъезжают к огромному особняку и заходят внутрь. Дом производит приятное впечатление: в нём множество больших спален с удобными кроватями. Дерек уверен, что они здесь одни, но осторожность не повредит. Сперва они открывают каждую дверь, заглядывают в шкафы и под кровати. И только после этого идут рыться на кухне. Внезапное появление зомби их бы точно не обрадовало.
На кухне поживиться особо нечем: хозяева дома либо пытались продержаться тут какое-то время, либо забрали большую часть съестного с собой. Но Стайлз чуть ли не танцует, когда находит фруктовые рулетики и плавленый сыр.
— Если ты начнёшь есть всё это вместе, меня стошнит, — предупреждает Дерек, после чего достаёт из сумки последнюю пачку крекеров и бросает её Стайлзу.
— Я могу, — дерзко сверкнув глазами, отвечает Стайлз. — Раз уж ты подал мне такую мысль.
Однако он этого не делает. Вместо этого он, как нормальный человек, намазывает крекеры сыром и протягивает Дереку, но тот отказывается. Лучше он никогда больше не съест ни одного кусочка сыра, чем станет давиться этим дерьмом. У них ещё осталось кое-что повкуснее.
Пока они едят, Дерек раскладывает карты, чтобы наметить путь на следующие несколько дней. Стайлз подсчитывает оставшиеся километры до Калифорнии и объявляет, что теперь их, наконец-то, меньше тысячи. Достойный повод для праздника! Стайлз улыбается, рисуя завтрашний маршрут розовым маркером. И где он только его достал?
Но как только они заканчивают с картами, Дерек замечает, что Стайлз пристально наблюдает за его руками, словно фантазирует о его прикосновениях. По телу Дерека разливается жар и задерживается приятной тяжестью между ног. Внезапно он не может перестать думать о том, что у него есть руки. Ужасно глупо, ведь, конечно же, они у него есть!
Но то, как Стайлз следит за каждым его движением, выглядит совершенно непристойно. Вскоре он прикусывает нижнюю губу, словно заводится от того, как Дерек открывает упаковку вяленой говядины. Дереку отчаянно хочется поправить штаны, в которых стало слишком тесно, но он не осмеливается. Скорее всего, это жест станет последней каплей.
Дерек не может припомнить, когда ещё он настолько возбуждался в присутствии того, кто уже давно хотел его в ответ, но при этом ничего не предпринимал. Но Стайлз ведь на самом деле хочет не его, так? Он просто хочет, и так уж получилось, что Дерек оказался единственным доступным оборотнем.
Но тело Дерека мало волнуют эти заморочки. Он хочет, но не может перестать принюхиваться, а если он сейчас же не возьмёт себя в руки, то начнёт ещё и прислушиваться к сердцебиению Стайлза. Оно всегда бьётся быстрее, если Дерек дольше обычного задерживает на нём взгляд. Дерек отзывается на Стайлза каждой клеточкой своего существа и невыносимо мучается из-за этого.
Он надеется, что справится с собой, но сидеть в тёмной кухне и наблюдать, как Стайлз слизывает с пальцев аэрозольный сыр — что вообще-то должно казаться отвратительным — и знать, о чём он думает… Ох, Дерек хочет дать ему желаемое. Он изнывает от желания дать волю рукам, скользнуть ими под его футболку, в штаны. Стайлз, скорее всего, начал бы издавать какие-нибудь невероятные звуки и схватил бы Дерека за волосы своими способными ручками…
Стайлз смотрит на него так, будто знает, о чём думает Дерек. Воздух между ними искрит и дыхание Стайлза немного сбивается. Дерек опускает взгляд на своё яблочное пюре и старается побороть наваждение. Он прислушивается к порывам ветра снаружи, принюхивается к слабому запаху живших здесь людей и их питомцев. Вроде бы, хозяева держали хомячка и черепаху.
Они молчат всю оставшуюся трапезу. Дереку удаётся усидеть на стуле только благодаря силе воли и напоминаниям самому себе, что Стайлз ещё очень молод и неопытен.
— Нам, наверное, надо бы спать в разных комнатах, — говорит явно раздосадованный Стайлз, когда они поднимаются по лестнице в спальни.
Дерек тоже не в восторге от этой мысли. Но делить комнату на двоих и спать на одной кровати — ещё хуже. Да что уж там, они вдвоём даже коробку с печеньем не могут съесть без сексуального подтекста.
Дерек сворачивает в первую же от лестницы комнату. Видимо, она когда-то принадлежала девочке, которая любила жёлтый цвет. Дерек намеренно выбрал её, чтобы у него была возможность первым встретить любого незваного гостя. Вряд ли сюда кто-нибудь дойдёт, но Дерек сейчас прибывает в полной гармонии со своим внутренним параноиком, что в свете недавних событий неудивительно. Стайлз устраивается в следующей от Дерека комнате, чтобы быть как можно ближе друг к другу, хоть и порознь.
Дерек садится на узкую вычурную постель, снимает обувь, кладёт лом на пол и понимает, что не сможет уснуть без Стайлз. Его это ужасно злит. Дерека бесит, что он ведёт себя так под влиянием течки Стайлза. Несколько минут он упрямо пытается убедить себя, что гормоны омеги над ним не властны. После чего встаёт, нехотя собирает свои вещи, и думает, с какой отговоркой идти. А может, вообще не стоит ничего говорить?
В коридоре он чуть не налетает на в Стайлза, который внезапно выскакивает из комнаты с бешеными глазами. Он пахнет тревогой и клубничными рулетиками.
— Мне кажется, нужно… — начинает Дерек.
— Я не могу спать оди… — говорит Стайлз одновременно с ним.
Они смотрят друг на друга, после чего Стайлз молча возвращается в свою комнату, а Дерек идёт за ним по пятам. Стайлз не может видеть в темноте, как оборотни, поэтому в руках у него горит свеча. Он уже разложил одеяло с подушкой на двуспальной кровати, а ботинки с курткой бросил рядом на пол. Холодно даже в доме, поэтому снимать что-то ещё — глупо.
— Замёрз? — спрашивает Дерек, пытаясь хоть как-то оправдать свой приход. Стайлз привык к теплу его тела по ночам.
— Да, — отвечает Стайлз и беспокойно елозит руками в карманах толстовки, садясь на постель. — Но… Не знаю, что со мной не так. Я просто не могу оставаться здесь один, — выдаёт он, но не смотрит Дереку в глаза, будто стыдится собственной откровенности. — А ты… Ты тоже по мне соскучился?
— Да, — признаёт Дерек. — Половое созревание — настоящая жуть.
Стайлз открыто смеётся, прямо как раньше. Его смех согревает Дереку сердце. Эх, не сердце, а какой-то комок розовых соплей.
Стайлз задувает свечу, пока Дерек кладёт на кровать спальные мешки. Они, как обычно, используют их в качестве одеял. Когда они удобно устраиваются, Дерек по привычке прижимает к себе Стайлза, у которого тут же сбивается дыхание. И теперь он сомневается, что поступил правильно.
— Так только хуже? — шепчет он.
— Да, — говорит Стайлз, но быстро исправляется. — То есть, нет. Обними покрепче. Да, думаю, так лучше. — Он накрывает руку Дерека своей. Будто хочет, чтобы она так и лежала на его животе. — Не уходи.
— Не ухожу, — произносит Дерек и зарывается носом в волосы Стайлза, вдыхая их аромат. Задница Стайлза прижимается к ногам Дерека. Они впервые так близки с тех пор, как началась течка. Наверное, затея не самая удачная.
Дерек начинает возбуждаться, чем только больше всё усугубляет. Стайлз прекрасно чувствует изменения: его запах вдруг становится сильнее, ярче, соблазнительнее. Стайлз слегка ёрзает и трётся задницей о его член. Дерек прикусывает язык, едва сдерживая стон. Он крепче обнимает Стайлза, чтобы пресечь беспокойные движения, и всё же тихонько стонет.
Дерек сомневается, что уснёт сегодня. Надо было хотя бы подрочить перед тем, как сюда идти. Он крупно просчитался.
