— Доброе утро, — на лице невозмутимого слуги, оказавшегося в коридоре, проявилось вежливое удивление. — У вас что-то случилось?

— Н-нет, но… я же проспал!

— Проспали? Отнюдь. Ваш господин ещё и не выходил, — со степенной снисходительностью объяснили ему. — Вы можете не спешить и примерить готовую одежду, она в гостиной на первом этаже. Завтрак будет подан чуть позже, но, если вы голодны…

— Нет, спасибо, — пробормотал Ричард. Что ж, похоже, ранними подъёмами в этом доме и не пахло.

Не возвращаться же теперь в постель! Побродив немного по выделенной ему комнате, Дикон воспользовался подсказкой слуги, чьё имя вылетело из головы ещё вчера, и отправился вниз. Вероятно, гостиная — то круглое и роскошно обставленное помещение, которое накануне заставило его глаза слезиться от пестроты? А утром показалось не так страшно. Занавески приятно сочетались с обивкой, вызывающая бахрома явно померещилась Ричарду где-то ещё и на ком-то другом, потому что её тут не водилось.

Чёрно-зелёный колет, новенький, с иголочки, демонстративно висел на приоткрытой дверце шкафа. В брюках и рубашках нужды не было, да и не сшили бы их так быстро, а вот куртка и вправду смотрится неплохо, в такой можно и три года отходить!

— О, вы уже оценили? Доброе утро, — как ни в чём не бывало поздоровался Марсель, проходя в гостиную. Интересно, оруженосцу можно намекать господину, что его утро уже почти день? Напомнив себе, что он сам непростительно проспал, Ричард ограничился ответным «добрым утром». — Нравится? Справились быстро, но, кажется, неплохо… — Виконт придирчиво осмотрел работу своих портных. — Примерьте, Окделл, чего вы смотрите, как сова разбуженная? Кстати, надеюсь, вы не жаворонок?

— Нет, сударь…

— Это замечательно, — одобрил чистосердечное признание сударь. — Я готов терпеть кровную вражду или несовпадения во вкусах, или ещё какую-нибудь гадость, но только не жаворонков в своём доме! Представьте себе, эти страшные люди встают тогда, когда я ложусь. Так чем вам колет не угодил?

— Всё в порядке, — поспешил заверить Ричард, совершенно не представляя, что ему отвечать на монолог про жутких жаворонков. — Просто не привык к новой одежде. Такое ощущение, что она не для меня…

И кто за язык тянул? Зачем виконту знать, что герцог Окделл сто лет не носил приличной одежды? Впрочем, что-то подсказывало, что в столице неплохо осведомлены о надорском образе жизни.

— Что ж, вам придётся привыкать ко многому, почему бы не начать с этой мелочи? — пожал плечами Валме, и у Дика отлегло от сердца — дурацких вопросов и замечаний не было. — Переоденьтесь, полюбуйтесь в зеркало и идите завтракать, встретимся за столом. Дорогу не покажу — учуете самостоятельно.

Если это был первый урок, Ричарду понравилось. Есть хотелось ощутимо, но сначала он честно переоделся, убедился, что жить можно и в таком — хотя внутренний голос назойливо напоминал ему о родовых цветах «навозника». Впрочем, вряд ли из-за такой мелочи могут возникнуть проблемы на улице! Вот если б Дику пришлось надеть чёрно-синее, он бы забеспокоился всерьёз.

Трапезную он действительно нашёл по запаху. Ричард пообещал себе (три раза, пока шёл), что больше ни словом, ни взглядом не намекнёт на то, что у него дома от такой роскоши у кого-нибудь случился бы инфаркт. Увы! При виде обильного, разнообразного и вкусного завтрака он не удержался от восхищённого вздоха. Правда, нарвался на взгляд своего господина и попытался взять себя в руки: Марсель явно понял и сочувствовал, а жалости Дикону не хотелось от слова «вообще».

Он не слопал всё подчистую лишь потому, что это неприлично, а на предложение не стесняться выдал:

— Но не стоит же наедаться перед… — Собственно, перед чем? Это не Лаик, расписания никакого нет.

— Перед войной? — хмыкнул виконт, откладывая салфетку на краешек стола. — Войны нет, во всяком случае, без меня не начинали. Если хотите фехтовать, в нашем распоряжении двор. Я не собирался гонять вас сегодня, будем откровенны — не собирался вообще, но… Окделл, вы, кажется, четвёртый в списке?

— Да, сударь. Но если честно, скорее шестой.

— Ничего страшного, главное, что не первый и не последний, а так никому из нас не будет скучно. Да и не думайте, что будете упражняться только со мной.

— А с кем ещё? — удивился Ричард.

— А вы не хотите первую благородную дуэль за сердце дамы? — скопировал его интонацию виконт, но по озадаченному взгляду догадался: — Ах, дамы у нас ещё нет… Ничего, будет. Всё будет, но сначала доешьте: я человек терпеливый и вежливый, но неуважения к хорошему паштету не потерплю.

Дикону ничего не оставалось, кроме как смиренно принять к сведению, что совы и паштеты — это хорошо, а жаворонки и благородное голодание — плохо. Если эр Август узнает, чему его научили в первую очередь… кансилльера хватит удар.

— Как вы провели вчерашний вечер? — осведомился Марсель. Ричард замялся, не решив, что он может рассказать, а что ему следует оставить при себе, и виконт терпеливо пояснил: — Молодой человек, вы ожидаемо набычились на этот вопрос, так что объясняю — меня не интересуют никакие подробности, более того, они меня действительно не касаются. Я задаю вопросы не с целью выведать что-нибудь о Людях Чести и потом клеветать на них в присутствии Первого маршала. Это всего лишь застольная беседа, коих вам предстоит великое множество, если вы правда остаётесь в столице. У вас дома не была принята застольная беседа?

— Мы молились, — буркнул Ричард, чувствуя пополам вину перед Создателем и перед матушкой.

— А потом?

— Ну… ели?

— Молча? — скорбно переспросил Марсель, и Дикону стало почти смешно. — Ладно, оставлю в покое ваши семейные традиции, но трагическое молчание за столом — перебор даже для поминок. Давайте, скажите что-нибудь общее, и я от вас отстану.

— Я ездил к другу семьи, — попытал счастья Ричард, — он помогал мне составить письмо матушке.

— Отлично, — похвалил виконт. — Вот так и отвечайте всяким навязчивым вельможам вроде меня. А вот я, увы, скучал в обществе чужих стихов и собственного одиночества — хотел провести вечер в приятной компании, а приятная компания предпочла государственные дела. Обидно, знаете ли, но ничего не поделаешь…

О чём это он? На ум приходит только Ворон… Ричард едва не поперхнулся завтраком, потому что, сосредоточившись на разговоре, напрочь забыл обо всём, что узнал вчера. Теперь вспомнил, и лучше бы не вспоминал.

— Вечер или ночь? — глупость какая, зачем он переспрашивает?!

— Вы ещё уточняете? Всякий приятный вечер должен переходить в приятную ночь, — не моргнув глазом, ответил Марсель. — Иначе ни о каком наслаждении и речи быть не может.

Ричарду оставалось лишь надеяться, что его нервный кивок выглядел достаточно светским.

***

Ясная и тёплая погода за окном решила в пользу небольшой разминки. Ричард понятия не имел, как фехтует его господин, и запоздало пожалел, что ни разу не поинтересовался — ни у эра Августа, который всё про всех знает, ни у Арно, у которого была возможность узнать. Вчерашний унар без настоящего опыта и столичная тёмная лошадка — что из этого выйдет?

— Нет-нет, колпачок не снимайте, мы пока не заклятые враги. И советую вам для начала встать спиной к солнцу, — говорил Марсель, собирая волосы в «хвост». Ричард не выдержал:

— Я знаю, это же очевидное преимущество… сударь.

— Я знаю, что вы знаете, но после месяцев в фехтовальном зале и один день на воздухе может сбить с толку. И кончайте огрызаться, других оруженосцев за это наказывают, — дружелюбно сообщил виконт Валме. — Вот возьми вас какой-нибудь занудный комендант столицы…

— Комендант — хороший человек!

— Которого вы не знаете, а говорите так лишь потому, что вам про него что-то рассказали, как про столь обожаемую Людьми Чести Талигойю. Ваша приверженность тому, что сдохло четыреста лет назад, поражает меня в самое сердце, но об этом поговорим потом, если вы оскорблены. Вы оскорблены? — в ответ Ричард молча отсалютовал шпагой. Марсель улыбнулся и тоже встал в позицию, и на этом, хвала Создателю, разговоры прекратились.