Ещё в доме Ричард приготовился к возможной неудаче, но учебная дуэль с Марселем сбила его с толку, и вовсе не из-за открытой местности. Он старался быть непредсказуемым, но виконт предугадывал движения, глядя то в глаза, то на кончик шпаги, то на ноги. Несмотря на бьющее в глаза солнце! Схлопотав несколько уколов, Дикон пообещал себе быть внимательнее, но в тот же заход и его противник решил сменить тактику — теперь он не отражал удары, а атаковал сам, и снова у оруженосца ничего не вышло.
— Перерыв?
— Нет, я могу ещё!
— Попробуйте подражать кому-нибудь, кого вы хорошо знаете, как бойца.
Кого он хорошо знает? Пожалуй, капитана Рута, но то, что он далёк от столичных приёмов, Ричард с горечью признал ещё полчаса назад. Остаются преподаватели из Лаик и его же однокашники. Для того, чтобы сделать правильный выбор, следовало понять, какие приёмы могут сработать против Марселя, но тот снова поменял стиль…
— Смотрите по себе, не по мне, — бросил господин, словно прочитав его сомнения.
На ум пришли Катершванцы, в силу комплекции бравшие силой напора, а не ловкостью или увёртками. Кажется, они с Валме примерно одного телосложения, но вдруг получится?
— Неплохая попытка, — одобрил Марсель, уворачиваясь и подныривая с левой стороны, так что Ричард снова ощутил искусственный укол в бок. — Даже хорошая… О ком вы вспомнили?
— Катершванц. Они…
— О, Бергмарк! Я так и подумал.
— Вы их знаете?
— Лично — нет, но меня удивляют ваши вопросы, Окделл. Во-первых, я не глух, не слеп и был на церемонии, во-вторых — фамилии надо знать, нравятся они вам или нет.
Специально или нет, но он попал в яблочко. Решив сменить тему, Ричард спросил:
— А кому подражаете вы?
— Умышленно — никому, это приходит со временем. Но не удивлюсь, если я пытаюсь драться как Савиньяки или Алва, — откликнулся Марсель, когда они возвращались в дом. — У самых искусных дуэлянтов действительно есть свой почерк, другие просто используют набор отточенных движений, чтобы выжить. Я манией величия не страдаю и отношу себя ко вторым: меня никто ещё не убил, но я далеко не мастер. Не расстраивайтесь на сей счёт, пока вы со мной не справились.
Это-то и расстраивало, но Ричард гордо промолчал. Правда, на уме вертелось совсем другое. Нехорошо так думать, очень нехорошо, но Леворукий бы побрал эра Августа с его сплетнями. Кансилльер хотел предупредить об опасности, а подарил, похоже, какую-то паранойю — Дикон не мог сосредоточиться на бое ещё и потому, что думал об отношениях маршала и его офицера.
— Господин капитан…
— Слушаю?
— А вы часто с Первым маршалом…
— Мы часто с Первым маршалом что? — нетерпеливо переспросил виконт, оборачиваясь через плечо. — Не мямлите, пожалуйста, а то я вас посажу книжки читать, и никаких дуэлей.
— Скрещиваете шпаги! — выпалил Ричард. Стыдно было до крайности, но если эр Август прав, Марсель поймёт.
— Это как получится, — хмыкнул Валме. — Его ещё уговорить надо. То занят, то голова болит, то меня опередил Лионель.
Святой Алан! С ними ещё и Лионель!
— Это ещё полбеды… Заезжаю я как-то, знаете ли, душевно и по-человечески выпить, а у этого изверга как раз настроение обнажить клинок. Ну и куда деваться?
Дикон промычал что-то невнятное, чувствуя, как пылают уши и щёки.
— Впрочем, в столице полно народу, с кем можно, как вы выразились, скрестить шпаги, — пожал плечами Марсель, совершенно не представляя, что он только что морально добил своего оруженосца. — Я вас научу. Хотите?
— Пожалуй, потом, — выдавил Ричард.
Эр Август не ошибся. Всё было очень, очень плохо.
***
— Соберано ещё нет, — сообщил Пепе, принимая поводья. Марсель скорчил гримасу и заявил:
— А мне не нужен соберано. Мне нужна его библиотека. Проводите или я благопристойно подожду хозяина?
Из сумерек появился Хуан; если кэналлийца удивило внезапное требования гостя, он и бровью не повёл. Гость был из частых, что лишало неприятных расспросов, впрочем, Валме обнаружил, что даже на приятные вопросы он сейчас готов кого-нибудь укусить. Что ж, до возвращения Рокэ пройдёт, а в его присутствии уже не покусаешься — рискуешь быть съеденным в ответ.
— Сюда, дор Марсело.
— Не пойду, там темно. — Ему послышалось, или Хуан действительно фыркнул? — О, свечки…
— Здесь нечасто требуется свет. Если вам что-то будет нужно, зовите.
— Непременно. Если не смогу дотянуться до полки, я буду громко кричать, — заверил слугу Марсель, совершенно не понимая, как при дурном настроении продолжает шутить. — А вы не будете за мной приглядывать?
— Зачем? Вам доверяет соберано.
Да уж, доверил так доверил… С другой стороны, что можно спереть в домашней библиотеке? Оставшись наедине с книжными полками, виконт придирчиво осматривал одну за другой в поисках чего-то, что может подойти. История Талигойских войн премило сочеталась со сборником любовных сонетов Веннена, надо показать Алве, хотя будет забавно, если он же их рядом и поставил.
— Добрый вечер. Кому я не нужен в моём доме?
— Мне, — ехидно отозвался Марсель, не оборачиваясь к двери. — Здравствуйте, Рокэ, вы очень вовремя…
— Заблудились в умных книжках? Бывает, — Алва подошёл поближе, и Марсель обратил внимание на мундир — похоже, соберано ждали не из дворца.
— Не совсем, я не могу достать до нужной полки. Я пообещал Хуану, что буду кричать и звать на помощь, а тут вы.
— Марсель, ваше предположение, что если не достаёте вы, достану я, просто прелестно.
— Я имел в виду всего лишь лесенку… или какой-нибудь табурет, — заглянув за угол, Валме неожиданно нашёл искомый предмет мебели. Табуреточка выглядела не очень крепкой, это пугало. — О, вот оно. Если упаду, вы меня поймаете?
— Может, мне ещё свечку подержать? — в том же тоне отозвался Алва. — Лезьте молча, виконт…
— Лезу. Простите. Очень злой, — поделился Марсель, цапнув нужный корешок на верхней полке. На табуретке оказалось выше, чем он рассчитывал.
— Я тоже, — устало ответили снизу. — Может, для армии Талига этот смотр был полезен, но разжаловать трёх полковников кряду я не собирался. Только двух…
— Они наделали глупостей даже в мирное время?
— Мирного времени как такового не существует. К сожалению, существуют безответственные идиоты в командном составе. Это вы падаете или грациозно спускаетесь?
— Выживаю, — с достоинством выдал виконт, понимая, что ему не удалось спрыгнуть по-кошачьи. Скорее уж сползти по-улиточьи, но какие ж хрупкие у этого табурета ножки!
В герцогский кабинет он вошёл уже с охапкой книжек, которые предстояло отвезти в свой особняк и торжественно впихнуть Окделлу. Видимо, эта цепочка мыслей как-то отразилась на его лице, потому что Рокэ немедленно поинтересовался, как дела с оруженосцем.
— А вы думаете, почему я злой? — вопросом на вопрос ответил Марсель. — Это должно было быть весело, но…
— Вам невесело? Очень жаль, — меланхолично заметил Алва, прикладываясь к бутылке. Даже бокалы не достал, нет, чисто по-человечески Марсель ему посочувствовал, так как успел повидать бестолковых полковников, но обиделся он чуточку больше.
— Знаете, чем я утешаюсь? Тем, что это не женитьба. Женитьба — это навсегда, а оруженосец — всего лишь на три года.
— Судя по тому, что вы крадёте у меня стратегию и тактику, историю нашей аристократии и придворный этикет, у вас уже всё серьёзнее, чем с потенциальной невестой.
— Вы с ним не беседовали… Я примерно представляю, что всякие Люди Чести думают обо мне, но я-то в свою очередь полагал, что они хотя бы воспитаны! Столько пафоса вокруг своих великих идей, а сами?
От избытка чувств Марсель решительно плеснул себе «крови» в бокал. Выпить можно и дома, но зачем, если он уже здесь? Рокэ какое-то время снисходительно смотрел на него, развалившись в кресле, а потом выдал:
— Вы помните, что думали на сей счёт два года назад?
— Ещё чего! Могу предположить, что мне было всё равно…
