Клинок коменданта просвистел в каком-то волоске от плеча Валме.

— Очаровательно, господа. — Всё-таки он! Но откуда? — Красивый закат, романтичная дуэль и море крови. Не хватает только меня.

— Действительно, герцог, — простонал Килеан, — только вас тут и не хватало.

***

Ричард не сразу понял, что произошло, засмотревшись на дуэль. Ворон! Здесь! Сейчас! Откуда он знает?! Не мог же просто ехать мимо! Какой страшный чёрный конь… Отшатнувшись от мориска, как и от его хозяина, Дикон переводил взгляд с Алвы на дуэлянтов. Людвиг с достоинством выпрямился, зажимая рану. Он проиграл, Марсель победил, что надо по этому поводу чувствовать — Ричард пока не решил.

— К сожалению или к счастью, — продолжал говорить Килеан, — мы только что закончили.

— Я заметил, — вежливо улыбнулся Ворон. — Но вы отлично справились: насколько я вижу, ни одного трупа на этих плитах не валяется.

— Я удивлён тем, что вас радует отсутствие трупов, герцог.

— Труп моего офицера или его оруженосца меня бы вряд ли порадовал, дорогой Людвиг. Впрочем, вы в это не поверите, а проверять мы не станем, — Рокэ ещё раз окинул взглядом поле боя, словно оценивая нанесённый ущерб. — Кардинал направил меня на путь истинный, то бишь сюда… Он, видите ли, опасался, что вы решите драться до смерти одного из участников.

— Мы собирались! — не выдержал Ричард. — Мы с Эстебаном Сабве, эр маршал…

— О, юноша, — Алва с ленивым любопытством посмотрел на его окровавленную руку. — Кто выиграл?

— Ничья… эр маршал.

— Я бы попросил! — возмутился Марсель, размашистым жестом вбрасывая шпагу в ножны. — Людвиг, мы с вами всё решили? Позвольте проводить вас до кареты.

— Спасибо за предложение, вы очень любезны, — Килеан зашипел не хуже кошки, которую огрели по спине. И, разумеется, удалился сам… Святой Алан, это было некрасиво! Да, он проиграл, но это не значит, что надо огрызаться на победителя — Валме правильно сделал, что предложил, а Людвиг предложения не принял… Ричард поймал себя на том, что разочаровывается в коменданте, и ужаснулся про себя. Вслух не вышло — не до него сейчас.

— Ну и пожалуйста, — протянул Марсель, глядя ему вслед. — А я так старался.

— Я же тебе говорил, он не оценит. На этой несчастной площади ещё затеваются какие-то убийства?

— Нет, только если кардиналу не было о них видения.

— Он мне не сказал, но, думаю, мы можем уезжать с чистой совестью — у кого таковая имеется. Дайте-ка сюда свою лапу.

Дикон не сразу понял, что последняя фраза обращена к нему: Рокэ обернулся так же быстро, как утратил интерес к покинувшему поле боя Людвигу. Создатель, как непривычно рядом ним стоять! Непривычно и странно…

— Юноша, вы с заходом солнца прекращаете слышать, что вам говорят? Покажите руку.

— Я… — Будь что будет, кому бы ни служил Ричард Окделл — он не свяжет себя долгом перед Вороном. — Я вам не позволю…

Долго упираться не вышло: Дикону прилетел подзатыльник. Крепкий, неожиданный и от Марселя.

— Герцог Окделл, вы не в состоянии ни пререкаться с Первым маршалом, ни замотать руку прилично, — интонацию Валме можно было трактовать как второй подзатыльник. По степени увесистости. Ричард мысленно попросил прощения у отца, зажмурился и протянул руку.

— Вот как ты оруженосцев воспитываешь, — ироничное замечание Алвы донеслось до него издалека, словно бы… А вот не надо было закрывать глаза. Дикону давно хотелось лечь у стеночки и не шевелиться, всё-таки крови потерял достаточно, но не сейчас же! Кажется, Марсель сказал что-то про рукоприкладство и какие-то обстоятельства, а потом ноги подкосились окончательно. Что происходило дальше, Ричард помнил плохо.

========== 11. ==========

— Возможно, вам будет интересно, — сказал слуга, — что началась война.

Ричард ещё толком не проснулся, поэтому у него возникло впечатление, что кто-то когда-то уже говорил ему эти слова, да и голова болела точно так же. Правда, сие ощущение быстро исчезло, когда он окончательно вернулся в реальность и стал вспоминать, что произошло.

Странное дело — двойная дуэль случилась вчера, а кажется, что прошло целое лето. Не может же такого быть.

Слуга, которого Ричард почему-то не узнал, уже ушёл, предоставив его самому себе. Интересно, когда это Валме успел нанять новых, а главное — зачем? Только это несоответствие натолкнуло молодого человека на подозрительную, но весьма навязчивую мысль, что он, в общем-то, не в своей постели.

В голове всё перемешалось, и Дикон в панике подорвался, не обращая внимания на перевязанную руку: как он здесь оказался и где это — «здесь»?! Ещё более важный вопрос: что с ним сделали? После битвы позволительно очнуться на окровавленной земле среди трупов своих поверженных врагов, а не в комнате с чёрно-синей отделкой…

Минуточку.

Виконт Валме вошёл без стука в самый подходящий момент — когда Ричард осознавал.

— Доброе… — протянул его покровитель и остановил взгляд на растерянном и перепуганном лице. — Окделл, нет!

— Прошу прощения, — пробормотал Дикон, — но что я должен был подумать?!

— Ничего предосудительного, испорченный ты ребёнок, — простонал Марсель, картинно закатывая глаза. — Всё, что можно и нельзя, с тобой уже наверняка проделала Марианна — и я об этом, конечно, знать не знаю. Обрати внимание, тебя даже никто не раздел! Уж не думаешь ли ты, что два коварных соблазнителя потрудились бы стягивать с тебя сапоги?

— Нет, но…

— И правильно, что нет. Нам лениво, — оповестил его Валме и широким жестом дёрнул за край шторы соответствующей расцветки. — По словам лекаря, ты не умираешь, так что соизволь привести в порядок свой внешний вид. Душевное состояние, по возможности, тоже.

— Война! — невпопад воскликнул Ричард, последовав совету своего господина и начав соображать. — Он сказал, ну…

— Хуан. Без «ну».

— Хуан, без ну, — послушно повторил Дикон. — То есть, без «без ну». Простите… Какая война?!

— Всамделишная, — поиздевался Марсель. — Стреляют, наверное. Очень не люблю говорить людям такую ересь, но, поверь мне, сейчас следует помолчать и делать то, что тебе говорят, потому что времени нет. Между прочим, — всплеснул руками виконт, вероятно, напрочь забыв, что он сам только что сказал «помолчать», — я обратил внимание, что некоторые дворяне, да простит им Создатель или Леворукий — кто ближе окажется, завели моду увиливать от военных обязанностей. Представляешь, каковы трусы? Нет, пару лет назад я бы их понял, поддержал и даже возглавил, но обстановка такова… Подъём, молодой человек, подъём, ждать нас никто не будет… Я это к чему, — действительно, интересно послушать. Ричард на ходу попытался причесаться незамотанной рукой, поскольку они уже выскочили из незнакомой комнаты в незнакомый коридор. — С одной стороны, ты у нас раненый и имеешь право остаться в городе. С другой — не так уж сильно раненый и по всем возможным правилам должен болтаться при моей особе.

— А вы где будете, сударь?

— А я без отговорок буду болтаться при особе, но при другой. Должность не позволяет, понимаешь ли, чтобы маршал там, а я тут, — доходчиво объяснил Валме. — Только сейчас он на Совете Меча, хотя в этом я уже не уверен. Может быть где угодно… Приветствую, Кончита, свет моих очей… Соберано не возвращался?

— Возвращался, дор Марсело, — охотно сообщила служанка.

— Тогда почему я его не вижу?

— Потому что сразу после этого он снова ушёл, но об этом вы не спрашивали.

— Вот умница, — восхищённо сказал Марсель, глядя вслед кэналлийке. — Тогда, Ричард, у тебя есть время подумать. С лекарем я уже поговорил, он уверяет, что твоей царапине не повредит даже поездка в седле — это радует, хотя говорит не в пользу шпаги Эстебана…

Подумать? Неужели ему предоставили шанс выбирать, поедет ли он на войну или нет? Дикон уже знал, что так делается, да и господин сказал чистую правду — многие отлынивают, как могут… Но, во-первых, Окделл не может быть трусом. Во-вторых — рана и впрямь пустяковая. И чем он займётся в столице? Не поедет же, в самом деле, в Надор! От одной мысли об этом Ричарда передёрнуло. Семья семьёй, но пересказывать матушке столичные события было свыше его сил.