— Только Кощея мне и не хватало для полного счастья, — проворчала Маруся, с притворно-сердитой миной вырывая руку и начиная разливать чай. — Ладно, проводите ваше совещание, мы с Ладой потом пошушукаемся!

За чаепитием мы совершенно непринуждённо решили организационные моменты. У Алима оказалось много контактов в городских охранных структурах. Более того, контакт на объекте «Роял-плаза» как раз имел должок. Поэтому вопрос «как проникнуть в здание» отпал сам собой. Алим договорился, что наша команда придёт под вечер, до закрытия бюро. Будем косить под потенциальных арендаторов свободного офиса на символическом тринадцатом этаже. Одеться надо будет соответственно, но это брала на себя Набиля, хорошая подруга которой работала в дорогом бутике на проспекте и по телефону сразу согласилась одолжить костюм для Агея и дизайнерскую обувь к дизайнерской курточке для меня. Остальные пройдут клиентами ресторана на двадцать восьмом этаже. Секьюрити сообщил по секрету, что под описание бизнесмена Кощея подходит лишь один арендатор — генеральный директор туристического агенства с двадцать третьего этажа. Враг был опознан, локализован и обложен. Теперь оставалось только действовать.

Утвердив принятый план большинством голосов и одним воздержавшимся, парни вышли в курилку, а мы с Марусей остались у стола. Наблюдая, как бессловесная Набиля убирает со стола, Машка «шушукалась»:

— Кальян курит… Аж вся одежда провоняла и чистка не помогает! Ну ладно, это ещё цветочки. Но вот ночью — чистый зверь…

Она хихикнула. Я невольно улыбнулась, качая головой, — Машка в своём репертуаре!

— Не, я серьёзно! Ни кот, ни собака, ни тигр, что-то среднее. Я как впервые его увидела в таком виде — в обморок грохнулась! А потом ничего, привыкла. Он мне даже так больше нравится!

— Оборотень? — не поверила я. — Как Агей?

— А пёс его знает, — отмахнулась Маруся. — Я не вникала. Но симпатишный!

— Вампалы мы, — тихо мяукнула Набиля над ухом. — Мария, не говори «пёс его знает», Алим этого не любит.

— Пардон муа! — с достоинством ответила Маруся. И зашептала мне на ухо, когда девушка удалилась:

— Тьфу ты, шпионит за мной! Сестра Алимчика. Нормальная она, только у них так принято — она типа мне наставница, потому что я младше. Во, точно, вампал! Это полузверь-полугерой в ихней мифологии. Не разберёшь, на кого похож, может, сама увидишь когда, стумкаешь — так мне скажи, а?

И она рассмеялась счастливо. Я обняла её порывисто, уткнулась в плечо носом:

— Маш, я так рада за тебя!

— Я и сама за себя рада! — она снова стиснула меня в объятиях и оттолкнула: — А вы с Агеем?

— Ну… Всё сложно.

— Ясно. Значит, любовь! — она самодовольно улыбнулась. — А ведь я знала с самого начала, что вы будете вместе! Ещё в клубе он на тебя слюни пускал!

— Да ну тебя! — притворно рассердилась я. — Всё-то ты знаешь!

— Хосподи-и-и! Да чего там знать! На вас достаточно посмотреть один раз! Такая пара, загляденье!

— Ну он да, ничего, — согласилась я, вспомнив со сладкой дрожью наши страстные игры на берегу озера, взгляды, поцелуи, касания рукой… Может быть, это и любовь. А может, так, гормоны в извержении.

— Да и ты у нас красотка! Всё у вас будет хорошо! — Маруся хлопнула меня по спине так, что я поперхнулась медовым печеньем, которое задумчиво грызла. — Вот одолеете вашего Кощея и…

— И?

— И не забудь на свадьбу позвать! — захохотала она собственной глупой шутке.

Её русалочий смех преследовал меня по дороге домой. Маруся замужем за Алимом. Алим мифическое чудо-юдо, оборотень из чеченских сказок. Упырь в обличье гендиректора турагенства. Дозоры. Ей-богу, одни сплошные Дозоры… И финальная битва на берегу Свислочи состоится через несколько часов. Пора точить оружие.

Дома нас ждал сюрприз. Неприятный. Заплаканная Света сидела в кухне, то и дело вытирая нос маминым полотенечком для рук. Яна и Захар мирно спали в зале. Когда мы вошли, кинетичка вскинула взгляд опухших глаз и прорыдала:

— Спят! Не разбудить… Зелья эти… Прокля-а-тые!

И снова принялась реветь.

Я бросилась к ребятам. Пульс прощупывался свободно, но очень медленный. Дыхание щекотало подставленную к носу ладонь. Живые, но, к сожалению, абсолютно беспросветно уснувшие. К битве непригодны, отказать!

В кухне Агей осторожно понюхал содержимое двух кастрюлек, спросил у Светы:

— Что варили?

— Одно жгучее, второе парализу-ующее! — икнула она, жалобно глядя то на меня, то на волка.

— А ты как цела осталась?

— Я в ванную пошла-а… Ресница в глаз попала… А когд вернулась — они уже… вот…

— Та-ак! — зловеще протянул Агей и вылил оба зелья в раковину. Булькнув, они с лёгким дымком исчезли в канализации. Агей нахмурился и повторил:

— Так. Минус двое. Это плохо. Зелье накрылось. Это ещё хуже. Придётся импровизировать. У кого какие предложения?

— Ну… — нерешительно начала Света, — я могу нейтрализовать… Ударить и отбросить.

— А я поселю в их мозги няшных котят, — мрачно пошутила я.

— Надо было попросить у Неверы десяток ребят, — с досадой стукнул кулаком по столу Агей. — А теперь нас только трое. Плюс Алим и Набиля — пятеро. Чудесно!

Из нас троих, маявшихся у автобусной остановки, была спокойна только Света. Относительно спокойна. Она грызла ногти, отчего мне хотелось придушить её. Останавливало только то, что сама я наверняка выглядела ещё хуже. Дизайнерский пиджачок жал в плечах, а туфли уже успели натереть пятки. К тому же они совершенно не подходили к старой папиной сумке с клапаном. Я отыскала этот раритет на вешалке под маминой дублёнкой. Папа брал удобную, немаркую сумку на работу, пока не купил модный планшетник. В раритете прекрасно поместился другой раритет — старинный фолиант. Но ансамбль смотрелся ужасно. Маруся бы скривилась от подобного диссонанса. Радовало одно — она, скорее всего, не увидит меня в этом наряде…

Агей притопывал на месте, словно ему было холодно. Вечерний воздух был полон влажной жары, наверное, скоро загремит гроза. Раскаты грома были даже слышны издалека, хотя возможно, это был проходивший мимо поезд… С другой стороны — откуда на Немиге поезд? Или метро так грохочет из-под земли? Как апокалиптический монстр, оно пробивает путь в толще земли? Бррр, какое неприятное видение…

Алим подъехал на чёрном Форде весьма поцрапанной модели. Не сравнить с его прежней машиной, безвозвратно утерянной в аварии. На пассажирском сиденье хмурилась Набиля в сером брючном костюме. Сам Алим был строг и собран, словно боксёр перед рингом. Он вышел, припарковавшись на свободном месте, оглядел нас и спросил с лёгкой иронией:

— Нас не должно быть больше?

— Непредвиденные обстоятельства, — нервно бросил Агей. — Идём укороченной группой.

— Зелья?

— Пропали. Вот она, — Агей махнул в сторону Светы, — кинетичка. Начинающая, но что есть.

Алим переглянулся с подошедшей сестрой и кивнул:

— Ладно, прорвёмся.

Хотя в глазах его, в появившихся на миг вертикальных зрачках, можно было ясно прочитать сомнение в успехе этого похода.

Перед Роял-плаза меня начало колотить. Как в ознобе. Ощутимо. Такое впечатление было, что всё пошло наперекосяк и живыми нам уже не выбраться. Агей смотрел на меня с возрастающим беспокойством, даже под руку взял, чтобы как-то успокоить, но мне реально было плохо. Мы глупим, отправляясь в логово Кощея, мы просто дети неопытные, нас раздавят как гусениц…

— Всё будет хорошо! — сжал мою ладонь Агей. — Пойдём наверх.

— У меня плохое предчувствие, — сквозь стук зубов ответила я. — Вот сейчас действительно предчувствие…

— Постарайся понять с чем оно связано, — Агей смотрел серьёзно и напряжённо. Ещё бы — он видел, к чему приводили мои предчувствия… Я поднатужилась, естественно, в переносном смысле, но яснее ничего не стало. Кто-то не вернётся из логова Кощея. Кто-то умрёт. Знать бы кто… Может, мы все…