— Лапонька моя! Мы так переживали за тебя!

В голосе Олены явно слышались слёзы, и я на пару секунд размякла. Мама бы встретила меня так же, наверное… Но отдохнуть мне не дали. Подтянулись остальные, и Захар начал откашливаться над ухом, видно, чтобы прекратить телячьи нежности:

— Лада, мы тут это… Мы решили, что с тобой пойдём в Явь!

Вынырнув из тёплого плеча Олены, я удивлённо уставилась на него:

— Кто мы?

— Ну, мы с девочками, — смутился студент. — Света вот и Яна…

— Вместе веселее, — буркнула оборотня, дружески хлопнув меня по плечу. — Да и вообще. За вами глаз да глаз нужен!

Света молчала, но взгляд говорил за неё. Она чуть не прыгала, так ей хотелось в Явь. Наверное, по маме соскучилась…

Я пожала плечами. Чем нас больше, тем выше шанс победить костлявого упыря. Армия была бы уместнее, но сцены из Дозоров упрямо лезли из памяти. Нет, уж лучше маленькой группой. Камерно, так сказать. Мы же не просто так ведьмы и колдуны, у нас вон кинетичка есть! Фаерболом оглушить, связать нафиг и доставить к богам на расправу. На суд, то есть.

Поэтому я только махнула рукой и обернулась к Олене:

— Вообще-то я за зельем вернулась. Готово или мне попозже прийти?

— Готово, ласточка, а как же! — повариха пошарила по карманам кокетливого передника и протянула флакончик тёмного стекла. Махонький такой пузырёк, похожий на те, в которых раньше продавалась зелёнка. Только вместо резиновой крышечки он был наглухо запечатан пробкой. Я зажала флакон в кулаке и вопросительно глянула на Олену. Та тихо пояснила:

— Выпей одним махом и ложись спать. Всё, что ты увидишь во сне, и будет воспоминаниями.

— А если ко мне опять Жанна пристанет? — невесело усмехнувшись, я сунула флакончик в узкий карман джинсов.

— Не должна. Но если такое случится, значит, она тоже в твоих воспоминаниях.

— Знакомы ли мы были раньше? — задумчиво спросила я. Скорее у самой себя, чем у Олены. Вряд ли. Иначе бы карамелька-ведьмочка мне об этом радостно сообщила ещё в ДММ.

— Смотри только, осторожней, — серьёзно предупредила меня повариха. — С этим зельем можно заблудиться в воспоминаниях и никогда не вернуться в реальность. Ты, лапонька, возьми с собой какую-нибудь вещь, связанную с твоей теперешней жизнью…

— Ох, Олена… Что-то мне страшно стало.

— Всё будет хорошо! — стёклышки очков блеснули в свете заходящего солнца, и повариха потрепала меня по щеке: — Помнишь, ты так сказала?

Кивнув, я сглотнула через силу. Всё будет хорошо. Надо верить.

— Пошли, — тронула Агея за руку. — Минск ждёт.

Он не ответил, не глянул на меня. Обиделся, что ли? Интересно, за что? Неужели не понимает, что я несу ответственность за МОЙ город? Или опять боится? Или… Что? Пойми мужиков…

Минск встретил нас прохладой и свежестью Зелёного Луга. Мы оказались в парке недалеко от гостиницы «Агат». Надо же, вон куда туманную воронку поставили, совсем рядом с рекой. Вечер мягко кутал деревья в сумрак, солнце уже зашло и светило из-за далёких высоток оранжевым заревом. Завтра будет ветер. А сегодня ещё тихо.

От этой мысли меня зазнобило. Ещё тихо. Пока. Никто ничего не подозревает. Возможно, в городе участились случаи исчезновения людей, но никто не связал это с роскошным офисом процветающей фирмы на верхушке Роял-плаза.

Я обернулась на нашу маленькую группу. Замкнувшийся в молчании Агей, нервно поправляющий очки Захар, радостная и восторженная от всего Света, сосредоточенная Яна. И я, ведьма-недоучка, отчаянно делающая вид, что мне не страшно. Шок, а не команда. Дала бы сказала «боевые Чебурашки»…

— Ну, что теперь? — подал голос студент. Я тихонько вздохнула. Опять мне надо что-то решать, так как мой личный волк молчит, как пень.

— Надо найти место для ночёвки, — я обвела взглядом лесопарк, — а с утра начнём действовать.

— А где ночевать будем? — в упор спросила Яна и быстро принюхалась к воздуху, повела носом до реки и кивнула: — Это гостиница?

Мельком глянув на «Агат», я махнула рукой:

— Денег нету. Сейчас что-нибудь придумаю.

В крайнем случае можно тайком пробраться в общагу. Каникулы, там сейчас пусто. Или устроиться в парке на скамейках. Но это вызов нашей доблестной милиции. А с ней лучше не связываться…

Ноги сами несли меня по улице. Я заметила это только у «Беларусьбанка». Почему мне кажется, что я здесь уже была? Вроде меня никогда в этот район не заносило. А тут… Такое впечатление, что раньше здесь было другое учреждение. А чуть дальше магазин. В сознании возник чёткий образ булочки с маком. Именно в этом продуктовом были самые вкусные в моей жизни булочки и пряники… Мама всегда покупала их и разрешала есть по дороге домой.

Домой?

Я остановилась как вкопанная и приложила руку к груди, пытаясь унять быстро застучавшее сердце. Да, здесь всё изменилось, но я была здесь раньше. Чуть ли не каждый день. С мамой. Ощущение большой прохладной ладони в моей потной ладошке. Солнечный день и запах горячего асфальта, плавящего шины. Вкус мака на языке. Вот я и вернулась…

Обернувшись к группе поддержки, молча и непонимающе следовавшей за мной, я объявила дрожащим голосом:

— Кажется, я знаю, где мы проведём ночь.

— У тебя здесь знакомые живут? — наконец подал голос Агей, и я улыбнулась ему персонально:

— Лучше! Пошли, пока я след не потеряла.

В том, что это именно след, я уверена не была. Но как-то надо было назвать то чувство, которое вело меня не хуже эхолокатора вглубь дворов, мимо подъездов с кодовыми замками, мимо детских площадок под сенью раскидистых лип. То и дело приходилось останавливаться и прикрывать глаза, чтобы удостовериться — туда ли я иду? Последние метры я прошла вслепую, только на ощущении следа, а может быть, эмоции, и остановилась перед запертой дверью.

Кодовых замков раньше не было. Тупица я. Чего припёрлась сюда? Наверняка в моей бывшей квартире люди давно живут и знать ничего не знают о предыдущих жильцах! За спиной у меня взволнованно дышали четверо. Какая идиотская идея вести их сюда…

Света деловито отодвинула меня от двери и принялась изучать панель с кнопками. Потом набрала ноль и две цифры. Панель молчала. Света прищурилась и повторила попытку без нуля. Тишина. Она набрала три случайных цифры, и внутри что-то запищало. Я жестом спросила, что она делает. Света так же жестом успокоила меня, мол, прорвёмся. Из динамика внезапно раздался хрип:

— Кто там?

— Я, — ничуть не смутилась Света.

Дверь зажужжала в районе замка, и кинетичка нагло потянула её к себе:

— И вуаля!

— Что это за магия? — деловито поинтересовался Захар. — Это формула пароля?

— Это беспечность людей! — подмигнула ему Света и повернулась ко мне: — Веди дальше!

В подъезде было прохладно, сыро и пахло кошачьим туалетом, несмотря на открытые форточки. Лифт оказался нерабочим — на нём висела коряво написанное от руки объявление: «Сломался». Мы пошли наверх по лестнице. Я совершенно не помнила, на каком этаже жила, а след отчего-то оборвался. Пришлось подолгу задерживаться на каждом пролёте перед маленькими внутренними коридорчиками и прислушиваться к внутренним ощущениям. Надеялась, что нечто подскажет. И, поднимаясь на новый этаж, постепенно теряла надежду…

Мы взобрались уже на седьмой. Я кляла себя на чём свет стоит, молча, естественно, а потом вдруг устала. Устала от поиска и от жизни вообще. Мне жутко захотелось сесть на потёртый половичок у правого коридора. Посидеть минут пять с закрытыми глазами, отдохнуть… Рука сама легла на ручку двери. Поцарапанный металл согрел пальцы, засветился зеленоватым, и ручка подалась под моей ладонью. Света отреагировала сдавленным охом, а Яна толкнула её в бок:

— Чего вопишь? Это замочная настойка!

Мне захотелось профейспалмить. Шлёпнуть себя ладонью по лбу. Но я сдержалась. Ты дура, Лада Яцкевич! Конечно, мама закрыла двери магией! Наверняка, квартира стоит запертой уже тринадцать лет. Никто не смог открыть её… Какие к чертям новые жильцы? Ведь я осталась в ней прописана! Знала бы раньше — ни за что не осталась бы в общаге!