Магистр обернулся и глянул на собравшихся. За длинным черным столом собрались командиры подразделений Охотников за ведьмами. Суровые бойцы, прошедшие огонь и воду.

– Что у нас с разведчиком? – глянул на одного из них Магистр.

– Михаил сейчас в больнице, в Челябинске, – ответил хмурый охотник, с коротко подстриженной бородой и красными ожогами на лице, – он что-то почувствовал на центральной площади Аркаима, где еще не было раскопок. А позже его нашли неподалеку местные жители. У него лучевая болезнь (заболевание в результате воздействия радиации прим. автора) последней стадии, хотя в Аркаиме радиации нет. Жить осталось от силы пару недель.

– Раз мы не смогли уничтожить артефакт, придется его забирать. Я добился отправки научной студенческой экспедиции. Ее возглавит Евгений. Там может быть только лучший.

В конце стола поднялся высокий молодой человек с мягкими чертами лица и решительными глазами.

– Там где то скрыт Великий артефакт Охотников. Что это – мы не знаем, но мы, наконец, получим оружие, способное положить конец всему ведьминому племени. В группу отберешь только проверенных людей. Я уверен, что Зинаида захочет нам подсунуть своего человека. Будь осторожен.

…

– Чашечку чаю? – директор музея галантным жестом предложил Зинаиде Ефимовне мягкое кресло.

– Нет времени, благодарюствую, – Зинаида Ефимовна уверенно склонилась над директором, опираясь на его стол, – Охотники организовали студенческую экспедицию в Аркаим. И опередили нас. Очень быстрый ответ на наш запрет затапливать Аркаим. Мы не можем позволить, что бы они нашли наш артефакт. С ними в экспедицию пойдет Ольга. И Вы организуете это.

– Но позвольте, – директор решительно махнул рукой, – я и так много сделал для ваших сестер. Чего только стоили труды по спасению от затопления Аркаима. И, кроме того, я завтра уезжаю на симпозиум, в Италию.

– Вы академик, член Президиума академии наук, скажете, что Ольга – Ваша внебрачная дочь. Они не посмеют отказать. Сделаете, как я сказала, иначе…

Зинаида Ефимовна могла быть очень жесткой.

-Черная змея поселилась в наших степях

Это вечная ненависть, пропитавшее ядом эту землю

Спи мой сынок, мой месяц золотой,

Зло никогда не придет в нашу юрту.

( Старинная татарская колыбельная)

…

В Аркаим экспедицию доставили из Магнитогорска на вертолете. Семеро студентов. Юноши и девушки, горящие желанием немедленно увековечить свои имена ошеломляющими историческими и археологическими открытиями. Руководитель экспедиции, молодой преподаватель археологии, распорядился стать лагерем недалеко от недавно найденной стоянки древнего человека. И речка рядом и от Аркаима недалеко.

– Евгений, – обратилась к нему рыжеволосая Ольга, – так не терпится посмотреть на древний город. Можно?

– Вот что, Оля, ты попала в экспедицию благодаря своему папе, – но работать будешь наравне со всеми, – сейчас мы ставим лагерь и готовим ужин. А завтра с утра все вместе пойдем и составим план работ. Все. Без возражений.

Уж кого-кого, а эту ведьму он намерен полностью контролировать.

…

Летняя ночь упала на степь внезапно, как мягкое покрывало, наброшенное на колыбельку ребенка. Огромные сапфиры звезд вышивали на небосводе строчки вечной песни безбрежному миру. В журчание речки вплетался боевой крик охотящегося канюка. Пахло пылью и солью. И временем.

– Здесь не было людей, а эти курганы, эти реки, эти звезды тут уже были, – глядя на этот бесконечный мир, думал Евгений, – и если людей не будет, то эти холодные звезды будут продолжать освещать эти места. И все также птицы будут вылетать на охоту. И речка журчать. Мы чужие в этом великом мире. Кто мы такие, что бы уничтожать жизнь на земле?

Белая сова, бросившись за мышонком, прервала размышления. Евгений осторожно вылез из палатки. Лагерь спал. Палатка, где разместилась Ольга, была закрыта на молнию. Значит, тоже спит. Крадучись, он пошел к площади Аркаима.

-Белый сокол летит погубить змею, и думает, что принесет добро

Но тогда погибнет и наша земля, пропитанная ненавистью

Спи, мой бесценный, спи моя кровиночка

Лучше всех ты на земле.

( Старинная татарская колыбельная)

…

Браслет разогревался все сильнее. И, почти в центре древней площади, начал жечь так, что пришлось его сорвать и бросить на землю.

– Это здесь, – подумала Ольга и оглянулась вокруг.

Руины древнего города затаились под черным небом, равнодушно глядящим сверху вниз на бесконечную степь. Ведьмы, охотники, люди, тайны. Что это все против магии вечности?

…

Маленькая лопатка отбрасывала в сторону куски ссохшейся земли. В нетерпении Ольга начала помогать себе руками. Пошла мягкая почва, похожая на пепел. Значит уже близко. Она слышала от студентов, что город сгорел по неизвестной причине. Лопата звякнула обо что-то металлическое.

Ольга протянула руку к находке, и тут же девушку отбросило в сторону. Рука онемела. Пальцы скрючились. Это была рукоять древнего бронзового меча. Какое то защищающее заклятие? В слезах упорства Ольга подхватила свой медный браслет и, превозмогая боль в руках от ожога, снова пошла к яме. На этот раз браслет выпал из рук чуть дальше погруженного в древнюю золу меча. Ольга руками стала разрывать неподатливую землю.

Блеск под рукой в лунном свете. Старая цепь. Осторожно поддеть лопаткой. Мягкая, как воск. Серебро. Дальше. Надо копать дальше. Какой- то твердый прозрачный комок. Драгоценный камень? Голубоватый свет откуда-то сзади ударил между лопаток и прошел насквозь.

…

Ольга открыла глаза. Она лежала на земле недалеко от ямы. Холод. Евгений ударил ее заклинанием холода. Но почему то не убил. И странно. Обычно охотники лезут с кривыми кинжалами, крестами, серебром и святой водой. А здесь вполне ведьминская магия.

Евгений сидел у ямы, спиной к Ольге, держа в руке бронзовый меч. Ему руки, похоже, совсем не жгло рукоятью. Кончиком меча он в задумчивости гонял фиолетовую искорку камня.

Плотный сгусток воздуха ударил внезапно, отбросив и обездвижив.

…

– Да, Амулет Богини и Меч Повелителя неразрывно связаны огнем, серебром и кровью, – Евгений и Ольга сидели на противоположных краях ямы, – охотник может взять только меч, а ведьма амулет. Но разойтись не смогут. Артефакты вместе навечно. Они – смерть этого мира. Попытаемся разъединить – мир разорвет напополам. Оставим как есть, спрячем – придут другие и все равно найдут. Эти вещи соединила ненависть. Веками эта ненависть жила в каждом из нас. Была залогом хрупкого равновесия. Но дальше так быть не может. Разрушить артефакты ненависти сможет только любовь. Этот мир должен жить. Даже без нас.

Они потянулись за артефактами и их пальцы встретились.

…

Над древним Аркаимом, в ночном небе, затмевая звезды, бешено и беззвучно кружилась воронка из стужи и ветра. Она стыдливо закрывала мягким занавесом старую площадь города. Яркий столб всепоглощающего очищающего огня рванулся к земле и мягко обнял, как игривый щенок, двух любящих людей, соединив навечно их сердца.

-Если они не могут воевать, значит, могут любить.

И они вместе улетят на небо и навсегда освободят эту землю.

Спи мой лучик, спи спокойно, моя радость,

Придет день и эта земля освободится от ненависти.

( Старинная татарская колыбельная. Художественный перевод автора)

Над пустыми развалинами оживал солнечный день. Благодарная степь легким вздохом ветерка затягивала пылью рану от старого кострища в центре площади. Птицы больше не боялись летать над площадью.

Закончилась эра для этой земли. Эра ненависти.

– Отвечай, ведьма, где сосуд тот сокрыла, и купишь себе легкую смерть, – Малюта Скуратов, взяв старуху за подбородок, заглянул ей в глаза,– сама рассуди – сколько жизней невинных спасти можешь.