Я была бы, наверное, согласна терпеть всё это ещё несколько часов подряд, лишь бы он больше ничего другого не стал со мною делать, но… В том-то и дело. Этой изощрённой прелюдии вскоре наступил свой логический финал, в тот самый момент, когда Дьявол поднялся надо мной, усаживаясь удобнее между моих ног. Как какой-то языческий жрец или шаман в исключительно торжественной позе, тут же потянувшись за забытым всего на несколько минут ножом, чтобы наконец-то завершить начатый им до этого чёрный ритуал жертвоприношения.

– Знаю-знаю. Ты как и большинство, очень боишься порезов и ножей. И это правильно. Не всем нравится физическая боль, но и не все способны получать удовольствия от игр с ножами. Вернее, не знают, как.

И он всё-таки сделал то, чего я больше всего боялась. Прикоснулся холодной сталью к моей промежности, надавив именно острием лезвия на внутренний шов джинсов именно там, где находились самые чувствительные и интимные точки моего женского естества.

Естественно, меня пробрало вымораживающим ужасом и куда более шокирующими ощущениями от заскользившего по половым складочкам и клитору остро заточенного клинка. И, естественно, никакого удовольствия я не получила, пусть и не почувствовала той же ожидаемой боли.

– Тише-тише! Лучше не дёргайся и уйми дрожь. А то мало ли.

Слава богу, длилось это не так уж и долго, всего лишь до того момента, как он довёл ножом по не менее чувствительной линии лобка к поясу джинсов, а потом вдруг переключился на блузку. Только он не стал вести по ней ножом. А просто взял и… начал распарывать прямо по центру, от самого подола и до выреза неглубокого декольте…

_______________________________________________

[1] Шкуросъёмный нож или скиннер (от англ. skin «кожа, шкура») – особый нож для разделывания туши животного (домашнего после забоя либо охотничьего трофея). По-английски слово skinner обозначает также профессию человека, выполняющего этот вид работ.

***

Казалось, я ощущала треск ткани каждой порой и клеточкой своей кожи, всеми внутренностями и даже в костях. И с очередным пройденным мгновением сходила с ума всё больше и больше, всё больше убеждаясь, что это не сон. Я совершенно не сплю, и этот огромный Дьявол действительно режет на мне одежду остро заточенным НОЖОМ! Ещё и посматривает мне в лицо с хищным прищуром, то ли проверяя, не закрыла ли я глаз, то ли считывая для полноты недостающих ему ощущений мои ответные эмоции и страхи. А с такой паникой, какой меня крыло в эти сумасшедшие секунды, наверное, проще скончаться или свихнуться.

– Когда-нибудь, я обязательно покажу тебе все неоценённые простыми смертными возможности, каких реально можно добиться во время игр с ножами…

Он должно быть шутит или просто надо мной издевается, лишь бы заполучить нужного для его чёрной сущности эффекта на мою незамедлительную реакцию. Он не мог говорить этого всерьёз. Когда-нибудь? Это ведь не об неопределённом будущем, ведь так?..

– Тчшш. Хорошая девочка. Главное, не забывай. Этот нож очень острый.

Да уж точно. В этом я успела убедиться на все сто. Особенно, когда он разрезал, будто мягкое масло, тугую ткань лифчика и… теперь ласкал плоской стороной ножа одно из полушарий груди, враз онемевшей от прохладного воздуха комнаты и более холодного прикосновения бездушной стали. Но я всё-таки чуть не дёрнулась, задрожав ещё сильнее, когда её остриё вжалось в мой сосок и с мнимой нежностью надавило на чувствительную вершину.

– Могу пообещать прямо сейчас. Это будет незабываемо… – ещё и с обязательной хрипотцой в понизившемся едва не до утробного рычания голосе, перед тем как разрезать на мне лямки бюстгальтера с плечевыми швами на блузке (вернее, на той тряпке, что от последней осталось).

И то, что это будет незабываемым, я нисколько не сомневалась, поскольку оно таким уже стало не минуту и не две назад. А теперь лишь наращивало свои безумные обороты с каждым последующим действием этого монстра, с каждым слетаемым из его уст словом и оставляемыми им на моей коже невыносимо осязаемыми прикосновениями. И чем дальше он творил свои шокирующие бесчинства, оголяя меня подобно искушенному эстету-садисту лоскут за лоскутом (и, наверное, не только одно тело), тем явственнее проступали происходившие с ним изменения – в пугающем выражении лица и в прожигающем насквозь черном взгляде. Тем сильнее холодело в груди моё сердце вместе с рвущейся на волю душой, и ещё больше отнимались конечности, превращая меня окончательно в полуживой труп.

– Я же сказал, не закрывать глаз! – в этот раз меня буквально прострелило навылет его недовольным рыком, в довесок к тому, что делали в тот момент его руки, и из-за чего я так и не сумела удержаться. Зажмурилась что дури, впервые всхлипнув более-менее прорезавшимся чётким звуком. Потому что он уже растягивал ремень и пояс на моих джинсах и явно не собирался на этом останавливаться. Хорошо, хоть нож отложил, хоть я и ждала, что он начнёт и дальше уродовать оставшуюся на мне одежду. Но почему-то в этот раз решил воспользоваться цивилизованным способом, пусть легче мне от этого совершенно не стало. Скорее, только хуже. Сильнее закружилась голова и попытка вцепиться пальцами в простыни венчалась относительно близким к желаемому успехом.

– Serçe[1], открой глаза! Ты ведь не хочешь меня разозлить?

Даже если бы и хотела, думаю, он всё равно нашёл бы способ заставить меня это сделать. Но испытывать судьбу, как ни странно, не тянуло. Пусть и было сложно, буквально через не хочу, практически в унисон его идеально выверенным движениям – пока он стягивал по моим бёдрам вместе с трусиками верхнюю часть джинсов. Даже в какой-то момент приподняв меня, будто невесомую пушинку над кроватью.

Господи… Вот и всё! Меня только что раздел абсолютно догола совершенно незнакомый мне человек. Нет. Не человек. А сам Дьявол. Исчадие ада во плоти. И если я сейчас не потеряю сознание…

Но оно почему-то не хотелось теряться. Даже когда меня уже всю трясло и вымораживало до костного мозга паническим страхом. Даже когда с моих губ впервые за столько времени слетело что-то отдалённо похожее на членораздельное междометие. Но, как видно, рассматривающий с высоты своего триумфального положения чёрный жрец не замечал моего состояния в упор. А если и замечал, то, скорее, подпитывался им, подобно сильнодействующим стимуляторам.

– У-умница… – только в приглушённом хрипе этого чудовища не слышалось ни единой ласковой нотки. Больше походило на жутко пугающий угар доведённого до глубокого транса какого-нибудь фанатика-сатаниста. Особенно это хорошо ощущалось в его частично отсутствующем в этой реальной взгляде.

Если бы демоны взаправду существовали, у них бы были точно такие же глаза. И эти самые, пугающие до смерти глаза, теперь разглядывали меня с таким… буквально прессующим ликованием, словно их владелец только что завоевал как минимум треть всей Вселенной. Или же собирался с минуты на минуты разорвать меня в прямом смысле в клочья, либо поглотить собой, подобно мистическому существу с нечеловеческими способностями и аппетитами.

Разве что все мои ожидания, как всегда, не оправдались. Он протянул к моим коленкам свои расслабленные лапища и почти без какого-либо физического усилия со своей стороны раздвинул мне ноги, которые я до этого каким-то сказочным образом, а ещё точнее, по инерции, интуитивно стиснула и подтянула к животу. Естественная попытка закрыться, хоть как-то из последних сил, оставаясь при этом совершенно голой, а в итоге… Её, как и все предыдущие попросту развеяли в пыль, раскрыв меня перед голодным взором насильника, как какую-то продажную девку. И теперь эта тварь с таким самодовольным цинизмом рассматривала меня там, будто он и вправду был далеко не первым, кто это делал. И не просто смотрел, но и уже протягивал туда руку.

Конечно, я и дёрнулась, и всхлипнула, словно меня не то что током ударило, а, как минимум полоснуло тем же ножом. Пусть в этот раз не холодным, а более тёплым, рельефным и живым, но далеко не щадящим.