Я метнулась было паническим взглядом к рядом стоящей Оксанке, видимо, в слабой надежде найти в её лице мнимую подстраховку или спасительную группу поддержки. Но, похоже, ждать от Фроловой помощи ещё бредовей, чем от разговора с незнакомцем – непринуждённых тем о погоде и ценах на бензин. Особенно, когда он вдруг приподнял одну из своих внушительных лапок и собственническим жестом (не иначе!) провёл кончиками расслабленных пальцев по контуру овала моего лица, соскользнув впоследствии в гущу распущенных волос и подцепив пару прядей, будто проверяя их на натуральность или природную шелковистость.

Меня от таких прикосновений буквально прошибло насквозь примораживающим к полу шоком. И не только от прикосновений. Казалось, он вытеснил своей близостью всё, что нас до этого окружало, смяв и окутав едва не физически удушающим коконом своей сумасшедшей энергетики.

Господи, что ему в действительности стоило переломать меня прямо сейчас, как хрупкую соломинку? Я ведь и пикнуть при этом не успею.

Даже вот теперь… Тупо обомлела и ни черта не делала, прекрасно при этом зная, что в нашу сторону прямо в эти самые минуты, возможно, смотрит мой парень! И не только он, но и все наши друзья, оставшиеся за нашим зарезервированным столиком и, как минимум, половина клуба. А может и весь клуб!

– В выборе – оттянуться сегодня по полной с подходящей для этого сучкой.

Ей богу… Я даже не заметила когда и КАК он это сделал! Как его лапища вдруг обхватила мой затылок, а вторая легла всей пятернёй на мои ягодицы и… Я оказалась внутри этой живой, раскалённой смертельной мощью клетке невероятно огромного тела, зажатой чуть ли не со всех сторон тисками больших мужских рук и практически впечатанной намертво в грудь, живот и бёдра этого вконец охреневшего исполина.

Это точно какой-то сон! Это не может быть взаправду!

Только в снах ТАК не чувствуют кого-то! Особенно, если этот кто-то мнёт через джинсовую ткань мои ягодицы и громко “дышит” на ушко звериным рыком самодовольного самца. И… и кажется, вжимается в мой живот своим выпирающим и очень твёрдым пахом.

– Говоришь, пошутила? – нет, он не усмехнулся, а именно опалил мне ухо и не менее девяносто процентов моего здравого рассудка своим сиплым смешком и убийственными откровениями. – Тогда попробуй объяснить суть своей шутки Ему. Поскольку я уже не меньше минуты мечтаю о том, чтобы тебя буквально вспороть и отъебать вдоль и поперёк, не только во все дырки, но и во все дыхательные.

Ему – это, судя по всему, эрегированному до каменного стояка члену, которым этот… ненормальный не просто в меня впечатался, а уже без намёка на хоть какое-то чувство стыда тёрся о мой собственный лобок, пока второй рукой сминал и массировал мои ягодицы, то и дело намереваясь достать до промежности.

Я не то что остолбенела и в прямом смысле подвисла в этих убийственных ощущениях и зашкаливающем шоковом состоянии, казалось, ещё немного и меня точно куда-нибудь вынесет за пределы окружающей реальности. Это не могло быть правдой! Я точно сплю. Или не заметила, когда вырубилась, после энного коктейля. Но это всё не по-настоящему в любом случае!

Хотя кто мне скажет, почему я ТАК его чувствую, если всё мне это снится?

– Вы с ума сошли! Отпустите меня! Сейчас же! – не знаю, где я набралась сил и смелости, чтобы всё это выдавить из себя через немогу. Но я даже сумела упереться ладошкам о его каменную грудь в безуспешной попытке оттолкнуть от себя эту невероятно огромную глыбу из бугрящихся мышц и нереальной физической мощи. Всё равно, что попытаться сдвинуть с места здоровенный валун или скалу.

– Если вы не прекратите я… я завизжу!

Я бы и рада его отпихнуть, ударить, сделать хоть что-то, чтобы привести это чудовище в человеческие чувства, но… Мне было настолько страшно, что холодели не только спина и конечности, но и даже сердце. Потому что ничего подобного я раньше не испытывала, когда тебя подминают и физически, и ментально, и буквально на молекулярно-клеточном уровне. Что в какой-то момент перестаёшь вообще что-либо ощущать, кроме этого сумасшедшего прессинга из сжигающей до костного мозга паники и чужой, окутывающей с головы до ног смертельной близости. Казалось, я теперь и чувствовала не сколько себя, а именно его. Этого беспринципного подонка. Исчадие Ада, которому вдруг приспичило выбрать в свои жертвы меня.

Но я хотя бы ещё продолжала что-то понимать, более-менее сносно соображая. Понимать, что ничего с ним я сделать не сумею. В лучшем случае, поранюсь об него или отобью себе руки и коленки, в худшем – самоубьюсь.

– С чего это вдруг? Разве я что-то делаю не так? Или нашему гордому Воробушку что-то не нравится? – он определённо издевался и определённо не торопился меня отпускать, без каких-либо усилий продолжая удерживать меня едва не на кончиках своих хватких пальцев. Таких сильных, больших и невероятно осязаемых. А выкрутится из них или как-то с себя сбросить – это же вообще что-то на грани фантастики. Казалось, я чувствовала их не только на своём скальпе у корней волос и на слишком чувствительных ягодицах, а уже чуть ли не в костях, до которых он сумел добраться своим насильственным вторжением будто насквозь – через кожу и мышцы. Не помогали даже попытки стиснуть со всей дури ноги. Да вообще ни черта не помогало! Если только захочет, раздвинет мне бёдра без особого на то труда и доберётся туда, куда хочет в любой из ближайших моментов.

– С того, что вы мне отвратительны! – мой голос не просто дрожал, ещё чуть-чуть и точно разревусь. – Да что вы о себе возомнили? Сейчас же отпустите!..

– Отвратителен? Да неужели? Ещё скажи, что ты у нас никем не тронутая целочка. Почти святая невинность.

А вот это уже вообще ни в какие ворота не лезло. Он точно сумасшедший! Наглый, бесстыжий и сумасшедший!

– К вашему сведенью, у меня есть парень! И если он это сейчас видит, то…

– Дай угадаю. Мне не поздоровится, да?

А тут я окончательно охренела, чуть было не зависнув надолго от брошенной мне в лицо издёвки и нависшего надо мной ухмыляющегося лика самого что ни на есть реального Дьявола. Разве что без рогов, копыт и красной кожи.

– Вы… ВЫ!..

– Тише-тише-тише! – зачастил и ещё наглее осклабился, но хотя бы наконец-то убрал руку с моих ягодиц. Правда легче мне от этого совершенно не стало. Потому что я всё ещё продолжала ощущать оставленный им там след, отзывавшийся теперь фантомной пульсацией глубоко в мышцах, будто реальными прикосновениями.

Но самое худшее при всём при этом – это смотреть в его лицо и чернющие глазища бездушного демона. Поскольку иного выбора у меня нет. Потому что этот монстр держит меня мёртвой хваткой и явно не собирается отпускать, пока сам этого не захочет. Держит теперь за лицо обоими лапищами и типа успокаивает взбрыкнувшуюся добычу, чтобы та, не дай бог, не переломала себе чего-нибудь при попытке выкрутиться и сбежать.

– Можешь так не трепыхаться. К тому же, я не привык, когда мне дают через силу и против воли, с истериками и криками… если только это не вид сексуальной прелюдии-игры. Только, хочешь того или нет, но ноги тебе придётся передо мной раздвинуть. Возможно, что очень даже скоро. Так что настраивайся на нужную волну и готовься… Я всегда забираю своё и принадлежащее мне по праву. ВСЕГДА, Воробушек!

Последние слова он проговорил сиплым рыком чуть ли не в самые мне губы, опалив при этом обжигающим дыханием или пробирающим до поджилок звучным голосом лицо и мой оцепеневший рассудок.

Если он меня сейчас поцелует, я же… Точно хлопнусь в обморок!

Но он вдруг меня отпустил, осклабившись напоследок своей коронной ухмылочкой сытого хищника и, что совсем уж неожиданно, развернулся и направился, как ни в чём ни бывало, в сторону своей вип-кабинки.

А я так и осталась стоять остолбеневшим истуканом, мелко дрожать и смотреть в его необхватную спинку вытаращенными до предела глазами.

– Юль, ты как? В порядке?

Но дёрнуться всё же пришлось, потому что Оксанке приспичило коснуться в этот моего предплечья и задать свой идиотский вопрос едва не на самое ухо.