— Охотник уже ищет её. Звезду. Он приходил ко мне, — шаман замолчал, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но ответом ему было лишь молчание под развеселое пение цикад. Он вздохнул, сетуя на недогадливость своего ученика. — Хорошо, скажу прямо. Звезда сейчас находится у тебя. Рядом с тобой, черт тебя дери. Ты запустил колесо пророчества, и теперь оно стремится скорее воплотиться в жизнь.
Брови юноши поползли вверх от осознания, что до него пытается донести колдун.
— Речь о Хоши? — скрывая беспокойство в голосе, спросил он, а шаман подтвердил его опасения кивком головы. — А Охотник это?..
— Рё, — под нос себе произнесла девушка, которая совершенно не понимала, о каком пророчестве идет речь, но от факта, что в нем упоминалась она, ей становилось дурно. — Так пишется его имя.
— Верно, дети, — упиваясь головоломкой судьбы, проворковал Тору. Его откровенно забавляло то, как он вдруг оказался в эпицентре событий. На минуту повисло молчание, сохранять которое сложнее всего было Хоши. Ей хотелось спросить, как вообще она и её несостоявшийся муж могут быть центральными фигурами чего-то неподвластного человеческому уму, но язык словно онемел. — Ну как, догадался, кто Король, Хао? — юноша устремил на шамана тяжелый взгляд из-под нахмуренных бровей. — Тебе же так нравилось это имя, почему ты его больше не носишь? — усмехнулся мужчина.
Хоши обессиленно опустилась на колени. Хоровод обрывков фраз крутился в голове, и она решительно не понимала, как они все связаны. В ее логической цепочке не хватало самого главного звена.
— Не ваше дело, — холодно заметил Асаха, присев рядом с девушкой, и бережно провел рукой по её щеке, на что она слабо улыбнулась и уткнулась носом в плечо юноши.
— Ну, вот что, голубки, — проговорил чернокнижник, поднимаясь с места. — Я смотрю, вы совсем из сил выбились. Предлагаю вам отдохнуть и дождаться обеда, а уж потом, если хотите, продолжайте бегать по вашим любимым лесам, как дикари.
Колдун поднялся и скрылся за одной из дверей, а Хоши с Асахой так и не шелохнулись. Они молчали, прислушиваясь лишь к размеренному дыханию друг друга. Влюбленные знали: стоит лишь начать говорить, и покой надолго их покинет, пожираемый все новыми и новыми вопросами, темной тучей нависших в воздухе.
***
Обед в доме чернокнижника был призван впечатлить гостей всевозможными яствами, под тяжестью которых стол на коротких резных ножках чудом не прогибался. Спелые фрукты, несколько видов рыбных блюд, поджаристое мясо, полные миски ароматного риса тем не менее не вызывали у Хоши никакого интереса, и она, лишенная аппетита, безучастно рассматривала побледневшие пальцы рук, покоящихся на коленях. Асаха сидел рядом, и от его внимания не скрылся настрой девушки, и он поглядывал на нее с искренним беспокойством. Он лишь теперь заметил, как изменился внешний облик его аристократки за дни странствий. Доселе мягкие черты лица приобрели острые линии от изнеможения и голода, и тем более тревожным казался для юноши её отказ от еды.
Тору сидел напротив и не говорил не слова, проворно поддевая палочками кусочки рыбы и отправляя их в рот. Но его взор, несмотря на показное ленивое спокойствие, был обращен исключительно на гостей, и шаман пытался изучить их до мельчайших подробностей. Обладая способностью видеть души, он никогда не жалел о том, что почти утратил физическое зрение: внутренне око, коим мужчина владел, давало ему гораздо больше власти над людьми, позволяло видеть их самое сокровенное естество насквозь. Первое, что бросилось чернокнижнику в глаза, едва он увидел Асаху, было то, как изменился его ученик, убежавший из-под его крыши строптивым подростком. Теперь перед ним был вовсе не несуразный юнец, а молодой мужчина, готовый не только постоять за себя, но и защитить женщину, избранную им в верные спутницы. Лишь глаза его не изменились, выдавая в нем все того же ребенка с поломанной жизнью, которого шаман подобрал одиннадцать лет назад. В тот самый день, когда он увидел, как Асаха, совсем крошечный, убил священника и его приближенных. Тогда Тору узнал в мальчике самого себя, немало пережившего горя от неразумных людей, и, увидев в нем погибающую в душу, без колебаний взял его под своё крыло.
Отдельного внимания удостоилась избранница ученика. Хоши чернокнижник рассматривал как редкую диковинку, неизведанную находку. Сколько он не сверлил её взглядом, а того, что могло так увлечь в девушке недоверчивого и враждебного к людям Асаху, у шамана так и не получалось отыскать. Навряд ли юноша польстился лишь на смазливое личико, складную фигурку и благородное воспитание. Должно было быть что-то еще, что отличало её от всех прочих особ, и Тору распирало от нетерпения узнать ответ на эту загадку.
— Токугава-сан, вам непременно нужно подкрепиться. Вы и так похожи на тростинку, не хотите же вы совсем исчезнуть? — неловко пошутил мужчина и сам же хохотнул от своей же не слишком остроумной реплики. На самом же деле он хотел лишь вызвать девушку к разговору, а до её здоровья ему не было никакого дела.
— Благодарю, Тору-сан, но я не голодна, — Хоши вежливо поклонилась, но даже не подняла на чернокнижника глаз. Он её пугал, и дело было вовсе не в отталкивающей внешности. Дочь феодала ни на секунду не могла забыть, что человек, сидящий перед ней, не моргнув глазом, отправил своих мистических головорезов по душу Асахи, и его гостеприимство не перекрывало этот грех.
— Он прав, Хоши, тебе действительно нужно поесть, — участливо обратился к невесте юноша. — У тебя болезненный вид, — он демонстративно придвинул к ней нетронутую миску риса.
— Мне кусок в горло не лезет, — честно призналась девушка, отодвигая от себя предложенную еду.
— Неужели я тому виной? — наигранно обиженно поинтересовался Тору, отхлебнув из маленькой керамической чашки. Асаха усмехнулся, взглянув на бывшего учителя.
— О, я бы не удивился.
Звонкий топот раздался в помещении, отчего Хоши непроизвольно вздрогнула. Нервы и без того были на взводе, а резкие звуки только бередили их. Вбежавший в комнату Нобу бесцеремонно плюхнулся на колени рядом с ней, уставившись на гостью серебром глаз. Девушка заметила столь пристальное внимание к ее персоне боковым зрением, и оно ее порядком смутило, но виду она не подала.
— Вы правда та самая Звезда, из пророчества? — тихо спросил мальчик, с неподдельным интересом, переливающимся звонким ручейком в его голосе, и Хоши, встретившись с его сверкающим водяными бликами взглядом, почувствовала, как воздух вокруг нее перестал поступать к ней в легкие, и тошнота подкатила к горлу. «Пророчество… Снова это слово».
— Нобу, не докучай Токугава-сан, — строго проговорил чернокнижник. Мальчишка, в силу возраста, не обладал нужной степенью такта.
— Вы только не бойтесь! Хао-сан сильный, он вас защитит! — затараторил парнишка. Он понял по интонации учителя, что затронул запретную тему, и поспешил загладить свою вину, широко улыбнувшись и сузив глаза в довольные щелочки. Девушка слабо улыбнулась в ответ, вновь услышав странное второе имя своего жениха.
— Да, Хао такой, — задумчиво протянул Тору.
— Ну, хватит, — Асаха, поднялся из-за стола, увлекая за предплечье Хоши. — Нам пора.
Юноше только и нужен был повод скорее избавиться от общества бывшего учителя, и излишнее внимание к его невесте совсем не прибавляло привлекательности затее остаться в доме шамана. Меньше всего ему хотелось, чтобы Нобу или Тору проговорились о вещах, которые могли бы напугать девушку или, того хуже, заставить её смотреть на Асаху как на чудовище.
— Как, уже? — разочарованно воскликнул Тору, вставая на ноги. — Задержитесь еще ненадолго, вы же совсем без сил, — словно в подтверждение словам чернокнижника, Хоши слабо пошатнулась оттого, что пространство вокруг нее помутнело, будто кто-то вдруг наполнил комнату водой. Ноги ее предательски подогнулись, отчего Асаха едва успел подхватить девушку за талию и прижать к себе, чтобы она не рухнула на пол.
— Хао-сан… Остава-а-айтесь, — жалобно пролепетал мальчик, на что юноша сверкнул на него полным нескрываемого раздражения взглядом. — Вам нужно отдохнуть, — оправдался Нобу, вторя чернокнижнику и поежившись от колючего пламени черных омутов глаз. Асаха поднял невесту на руки, игнорируя её слабые сопротивления, и, развернувшись, двинулся к двери.
