— Лианна — выдохнул он, и она невольно подалась вперед на его голос, и Джон, кляня себя одновременно за жестокость и за слабость, не отодвинулся, но поднял руку, останавливая ее, пока они оба не перешли границу, которую им с таким трудом удавалось удерживать все эти дни — ты не можешь просить меня об этом.

— Почему? — она сморгнула слезы, которые беззвучно струились по ее щекам без всхлипываний и рыданий. — Почему? — теперь в ее голосе криком прорвалась боль вперемешку со злостью — Почему нет?

— Потому что даже моим силам есть предел. Я согласился приехать сюда, на твою свадьбу, не подозревая еще о том, что уже полюбил тебя. Я выдержу оставшиеся дни до нее, и в назначенный час приду в богорощу, чтобы увидеть, как ты приносишь брачные обеты другому мужчине. Но не проси меня самому отдать тебя ему.

Она молчала, глядя на него широко раскрытыми глазами, и сейчас — заплаканная, несчастная, отчаявшаяся и все же несгибаемо твердая — она была милее Джону более, чем когда-либо до этого. Теперь уже он не смог удержаться от того, чтобы не шагнуть к ней — но Лианна остановила его, подняв руку в том же жесте, что и он до этого:

— Не надо… ваша милость. Как вы сказали, вашим силам есть предел. Моим тоже.

С этими словами она развернулась и бесшумно покинула хлев, забрав с собой свет, а Джон, подождав немного, медленно побрел к себе, ощущая себя обессиленным и несчастным.

========== Глава 6. Ответ ==========

Наконец, настал день свадьбы. Проснувшись утром, Джон почувствовал едва ли не облегчение — сегодня все закончится. Он выдержит этот длинный день, как и обещал Лианне, а назавтра еще до рассвета покинет Медвежий. Он вернется в Королевскую гавань к своей дочери, своему долгу и своему народу. О том, что его ждет череда безрадостных одиноких лет, он старался не думать. «Я не возьму жены и не буду отцом детям» — когда он четырнадцатилетним мальчиком произносил эти слова, стоя на коленях в снегу, то и понятия не имел, от чего отказывается. И вот теперь, у него была жена, у него есть дитя — а он все так же одинок, как и много лет назад. Знали ли об этом те, кто слушал его клятвы? Старый Медведь? Мейстер Эйемон? Куорен Полурукий? Действительно ли они нашли покой и честь в исполнении своего долга? Знали ли они об одиночестве столько же, сколько знает он? Забавно, даже теперь Джон никогда не думал о мейстере из рода Таргариенов как о родственнике. Возможно, только старый слепой дракон бы его понял.

Погруженный в свои мысли, он едва заметил слугу, который осторожно поскребся в дверь, а потом, не услышав ответа, вошел с тазом горячей воды и полотенцем. Король вздохнул и, рывком откинув одеяло, встал с постели. Сегодня он будет в черном.

***

Богороща на Медвежьем острове была большой и древней, показывая приверженность хозяев острова старым богам. Чтобы уважить веру родственников со стороны будущего мужа, с ними прибыл септон из Белой гавани, который должен был отдельно благословить новобрачных. Но сам брак должен быть заключен перед ликами богов, которым поклоняется весь остальной Север.

Гостей было не так уж много, но все же достаточно, чтобы подчеркнуть значение этого союза двух северных домов. Для короля и лорда Вилиса было поставлены удобные кресла, остальные вынуждены были стоять. Жених уже переминался с ноги на ногу под деревом, и нельзя было не залюбоваться им — молодой, красивый, статный мужчина в расшитом серебром дублете и голубом плаще. Легкий ветерок с моря слегка покачивал знамена на древках — водяной дома Мандерли и медведь дома Мормонтов. Все молчали и ждали только невесту. «Он будет ей хорошим мужем» — с болью, ставшей уже привычной, в очередной раз сказал себе Джон и стиснул пальцами резной подлокотник. Случайный взгляд выловил из множества русых и темных голов рыжие волосы Сансы, и на сердце у него стало чуть легче.

«Идут, идут!» — пронесся по толпе шепот, люди начали оглядываться, факельщики выстроились в два ряда. Робетт Гловер, назначенный посаженным отцом невесты, из-за больных ног шагал медленно и переваливался из стороны в сторону. Лианна, в отличие от него, шла так ровно, как будто ее ноги не касались земли, и держалась очень прямо. Ее темно-каштановые волосы были распущены по плечам, длинный подол зеленого бархатного платья стелился по земле, а ее шею и грудь украшала броня из серебряных цепей, цепочек, медальонов и подвесок — остатки сокровищ дома Мормонтов, к которым Мандерли, несомненно, присовокупили немало и своих даров. В тишине, нарушаемой только шелестом листьев, треском факелов да редкими покашливаниями, пара приблизилась к белому дереву с красными листьями.

— Кто идет предстать перед божьим ликом? — прорезал тишину звучный глубокий голос сира Мертона.

— Лианна из рода Мормонтов пришла, чтобы выйти замуж. Взрослая и достигшая расцвета, законнорожденная и благородная, она явилась просить благословения богов. Кто пришел, чтобы взять ее в жены? — твердым, несмотря на старость, голосом ответил лорд Гловер.

— Мертон из дома Мандерли, взрослый, законнорожденный и благородный, помазанный рыцарь. Кто отдает невесту?

— Робетт из дома Гловеров, лорд Темнолесья. — Затем он повернулся к Лианне. Та стояла неподвижно и глядела в сторону, так что Джону была видна только белая щека да прядь волос. «Сейчас» — сказал он себе и внутренне собрался, как перед сражением.

— Лианна из дома Мормонтов, готова ли ты взять этого мужчину себе в мужья?

Та глубоко вздохнула, подошла к жениху, взяла его за руки, и замерла, не говоря ни слова. Жених молчал, ожидая ответа, вместе с ним ждали и все остальные. Но ее молчание все длилось и длилось, так что в толпе переглядываться и перешептываться. Краем глаза Джон заметил, что толстяк лорд Вилис заерзал в своем кресле. Тут Лианна словно очнулась от забытья, открыла рот и звонким твердым голосом произнесла:

— Нет. — И добавила вполголоса. — Прости меня. Я не могу. — А затем развернулась и почти бегом покинула богорощу.

Еще мгновение-другое был слышен звон цепочек на ее груди и шорох платья, а затем тишина взорвалась звуками. Первым опомнился сир Мертон — с красным от злости лицом он содрал с себя свадебный плащ и швырнул на землю. Его дядя, забыв про свою тучность, резво вскочил на ноги и, выпучив глаза, оглядывал гостей, словно ища того, кто объяснит ему происходящее. Септон осуждающе качал головой. Разговоры становились все громче, кое-где уже раздавались смешки, гости из других домов бросали на Мандерли косые взгляды, но тут раздался чистый высокий голос, и Джон с удивлением понял, что это говорит его кузен Рикон:

— Добрые лорды и леди, очевидно, свадьбы не сегодня не будет. Причина не известна никому из нас, но думаю, лучше всего нам будет разойтись и дать сиру Мертону и леди Лианне в тишине и покое обсудить любые препятствия к их браку, если таковые существуют.

Сир Мертон, угрюмо глядя под ноги, первым вышел из богорощи. За ним последовал его дядя, бормоча себе под нос, но так, чтобы все желающие могли его услышать: «Неблагодарная девчонка… так нас опозорить… теперь пусть хоть на коленях умоляет… «. А следом за ними и Джон покинул место несостоявшейся свадьбы, почти не замечая почтительно расступавшихся перед ним людей.

На этот раз Санса постучалась, прежде чем войти. Джон поднял на нее глаза и увидел, что она как никогда серьезна.

— Мне едва удалось уговорить их всех успокоиться и разойтись по спальням. Правда, большинство из них, включая всех Мандерли, предпочли сразу уехать.