— Ну хорошо. А теперь иди в оружейную, возьми учебный доспех, копье и прикажи оседлать твоего коня.
— Но зачем… Хорошо, отец.
Нед ушел, а Сандор ждал его, нахмурившись и потирая подбородок. Сработает ли его уловка? И если да, не получит ли он вместо радости — обиду и взрыв гнева, на который его сын скор так же, как он сам?
Наконец, Нед вернулся, держа в одной руке поводья, а другой — неловко таща слишком большое для его роста копье. Сандор подсадил его, отвел коня в дальний конец учебного двора и развернул в сторону кинтаны.
— А теперь — покажи мне, как ты управляешься с копьем. Но ни в коем случае не вздумай оборачиваться и смотреть на меня. Ты понял, Нед?
— Я понял.
— Вот и молодец. А теперь — пошел! — Сандор хлопнул коня по крупу, и отошел в самый темный угол, где две высоких стены создавали густую тень. Сытая лошадка неторопливо перешла с шага на рысь, подчиняясь ударам пятками в бока, Нед прижал копье к боку, прицелился, и…
— Слишком низко. Еще раз!
Нед развернулся, старательно глядя себе под ноги, снова разогнался, прицелился —
— Слишком высоко. Еще раз!
На третьей попытке Сандор увидел, что тот закусил губу и покраснел. «Злится» — с умилением подумал он — «Весь в меня».
— Копье ушло в сторону! Еще раз!
— Не дергай его как удочку, держи крепко! Еще раз!
На седьмой попытке Нед не выдержал: в ярости он швырнул копье в песок, и закричал:
— Я не хочу больше! Надоело мне это дурацкое копье! У меня не получается, хотя я стараюсь, сир Флориан! — мальчик резко закрыл рот, так что даже зубы стукнули.
Несколько мгновений он молча смотрел на темную фигуру в глубине двора, его глаза сделались большими и темными от потрясения. Он быстро спрыгнул с лошади и подошел к Сандору:
— Так это были вы… то есть ты? Это правда? — в его голосе поровну мешались надежда и страх, он напряженно ждал ответа.
Сандор не стал его мучить:
— Да, сынок, это был я — ответил он, выходя из тени. — Это и есть тайна сира Флориана.
— Но почему?.. А матушка знала?..
— Потому что одни ублюдки, то есть плохие люди желали мне зла, и я предпочел скрыть свое имя на время. А матушка ничего не знала — но, можешь мне поверить, она хорошенько отругала меня, когда узнала — добавил он с улыбкой.
Нед слегка отступил назад:
— А как же… А я…
— Я не хотел лгать тебе, Нед. Обещаю, что больше никогда не буду тебя обманывать, и гореть мне в седьмом пекле, если я нарушу слово.
На этих словах Нед робко улыбнулся, и последние преграды между ними рухнули — мгновение спустя Сандор, опустившись на колени, прижал его к груди, вдыхая родной и чистый детский запах, а потом поднял и закружил. Тот засмеялся, и отец опустил его на землю:
— Ну все, все. Теперь-то ты не против уехать из Винтерфелла?
Нед радостно замотал головой, а затем, помявшись, спросил:
— Отец, а можно…
— Давай, спрашивай.
Мальчик помолчал еще немного, а затем выпалил:
— А можно у нас не будет никакого мастера-над-оружием? Я хочу, чтобы меня учил ты!
— Я в любом случае буду тебя учить, Нед. Да так, что ты взвоешь и запросишься обратно сюда, к Корту Норри.
— Нет — твердо ответил Нед. — Никогда.
— Ну, как скажешь. А теперь — мне нужно поговорить с твоей матерью. Беги, играй.
Нед ушел, а Сандор вздохнул — глубоко и довольно, как после драки. Ух, ну, кажется, он более-менее справился. Хорошо хоть Нед еще слишком мал, чтобы осознать всю глубину отцовской глупости, но одного задушевного разговора и одной общей тайны мало, чтобы стать хорошим отцом. Сандор умел убивать, теперь — умел еще и любить, но воспитывать детей он не умел. Его собственный отец — о нем лучше не вспоминать, гори он в пекле, был дерьмовым отцом, король Роберт был не лучше. Достаточно ли ему будет не быть таким, как они? Ответ был очевиден — нет, недостаточно. Сандор вздохнул еще раз — от мыслей пухла голова, и ему захотелось сначала напиться, а потом потрахаться с Пташкой. Ну или наоборот. Мысли о Сансе и вине его взбодрили — в конце концов, научился же он быть мужем, пусть через боль, потери и ошибки — значит, и отцом научится быть. Возможно, гребаные боги, если они есть, оставили его в живых как раз для этого.
========== Глава 10. …Три черные собаки на желтом, как осенняя трава, поле. ==========
Комментарий к Глава 10. …Три черные собаки на желтом, как осенняя трава, поле.
На самом деле, мне непросто написать то, что я собираюсь написать.
Вот и все. Пришел день, которого я ждала, и я, как всегда, оказалась не готова - день, когда написано последнее слово, день, поставлена последняя точка, выверена последняя запятая. День, когда надо отпустить то, с чем я жила почти четыре(!) года. Когда я увидела на чистом белом листе слова “Глава 1” - я совершенно не представляла, куда это меня приведет и дойду ли я до конца вообще. И уж точно я не представляла, какая пропасть будет пролегать между мной тогдашней и мной нынешней - совсем как Санса.
Это было и просто и сложно, и странно, и привычно, и весело, и грустно - но всегда неизменно прекрасно. И сейчас мне очень грустно расставаться с героями, которых я столько носила в своем сердце и мыслях, с которыми столько пережила и передумала. Но это необходимо, это правильно - как спускать на воду построенный тобой корабль. Пусть плывет, а я буду смотреть со стороны и радоваться, что у меня получилось.
Я хочу поблагодарить всех тех, кто читал меня и здесь, и на форуме 7К, кто молча ставил лайки и писал отзывы, дискутировал и поддерживал, хвалил и критиковал. Мне не близко ханжеское “Ах, я пишу только для себя!”. Конечно, для себя. Но и для вас тоже. Спасибо вам.
Я прощаюсь с Сандором и Сансой здесь и сейчас. Но я не прощаюсь с ними окончательно :)
А последнюю главу посвящаю всем вам - кто любит хорошие истории и хорошие концы. Не скажу, что эта история - самая лучшая, но, согласитесь, вышло неплохо!
Сандор и Санса были едины в своем желании уехать в Клиган-холл как можно скорее, так что со сборами затягивать не стали: тем не менее, количество дел, которые Сансе нужно было переделать, чтобы покинуть Винтерфелл с чистой совестью, было так велико, что стало ясно — уехать они смогут лишь дней через десять, не раньше. Сандор в глубине души был не слишком этим доволен — Санса была все время занята, бегая по замку и отдавая сотни распоряжений одновременно, и он волей-неволей согласился и на трехдневную охоту в Волчьем лесу, и на прощальный пир, на который загодя стали съезжаться знаменосцы Рикона — как он понял, многим хотелось поглядеть на знаменитого Пса Ланнистеров, которого посвятил в рыцари сам король-бастард, которого здесь по старинке звали Джоном Сноу. Но все равно, больше всего времени он проводил с Недом — их уроки возобновились, а еще они гуляли, купались в горячих прудах, ездили на прогулки, и Сандор любил просто молча слушать незамысловатую детскую болтовню обо всем на свете, иногда поддакивая, и думая, перестанет ли у него когда-нибудь болеть сердце, или теперь это уже навсегда.
Последние дни перед отъездом превратились для Сансы в нескончаемый поток хозяйственных забот — о стольком надо было подумать, стольким распорядиться — она хотела, чтобы ее отъезд не нарушил налаженную жизнь Винтерфелла, но для этого следовало аккуратно распределить свои обязанности; сборы тоже требовали ее внимания, и Сандор здесь был ей не помощник — в Клиган-холле он пробыл слишком мало, чтобы оценить все как следует, так что в конце концов она махнула рукой и решала все сама. Отдельную трудность представляла ее вышивка — огромную раму следовало аккуратно разобрать, а неоконченное знамя свернуть и уложить в повозку, не испортив вышивку — впрочем, укладывая мотки шерсти в корзину и приглядывая за плотниками, Санса с довольной улыбкой вспоминала, как восхищенно Сандор выругался, впервые увидев огромную гончую на желтой шерсти.
