- Что угодно миледи?
- Принесите мне мой обед. Кроме того, меня обрызгало кровью преступника, постирайте мое платье и приготовьте мне горячей воды, чтобы помыться, и кувшин вина принесите. И больше сегодня меня не беспокойте – вы слышали приказ его милости? Никто не должен мне мешать. Собрав все силы, Санса достала шкатулку, вдела шелковую нитку в иглу и принялась за работу.
========== Глава 3. Возвращение к жизни. ==========
Пес был уверен, что умер и попал в пекло за свои грехи, как ему и говорила Пташка когда-то. Но место, которое он увидел, с трудом разлепив тяжелые веки, на пекло не походило, как, впрочем, и на тюрьму. Более того, он лежал на чем-то мягком и удобном. Все тело казалось странно тяжелым, слишком тяжелым. Пес попытался шевельнуться, и тут пришла боль, которая окончательно убедила его в том, что он жив. Боль была чудовищной, сильнее, чем от меча, сильнее даже, чем, когда Григор сжег ему лицо. Она пронзала все его тело и не закричал он только потому, что не мог – сил не было. Но где он, ради всех семи преисподних? Медленно, по чуть-чуть, он повернул голову, и тут увидел такое, от чего решил, что сошел с ума – или мир перевернулся.
Рядом с его кроватью на коленях стояла Санса Старк и полоскала в тазу какие-то окровавленные тряпки. Закончив, она бросила тряпье в ведро с чистой водой, тыльной стороной руки отбросила с лица волосы, и, уже вставая, заметила, что он на нее смотрит. Девчонка помолчала и сказала чуть охрипшим голосом:
- Вы очнулись, слава Семерым.
- Какого хрена?…
- Не двигайтесь и не говорите, вы еще слишком слабы. – Она быстро отошла куда-то и вернулась, держа пузырек с белой мутной жидкостью.
- Что это? – проклятье, даже говорить было больно.
- Выпейте, и боль утихнет.
Пташка поднесла пузырек к его губам, он глотнул, и проваливаясь в сон, сообразил, что это было маковое молоко, а еще – что все его вопросы так и остались незаданными.
Следующее пробуждение было менее мучительным, а попытка шевельнуться уже была чуть менее болезненной. Пташка сидела за столом и читала какую-то толстую книгу – Дерьмо. Как есть хочется, и пить. Да и в нужник не мешало бы наведаться. Может, стоит попытаться сесть? Оказалось, что внутри него – несколько раскаленных железных штырей, и каждое движение было медленным, как у древнего старика, он стонал и кряхтел, но сесть сумел. Вздохнуть как следует и то было нельзя – грудь стягивала тугая повязка. Сандор догадывался, кто его запеленал, но недоумевал, как Пташка ворочала его в одиночку. Или ей кто-то помогал? Это вряд ли. Да и вообще, если король решил оставить его в живых, почему он здесь, а не в тюрьме, и где мейстер? Услышав, как он возится, Санса тут же подхватилась, бросила книгу и подошла к Клигану:
- Как вы себя чувствуете…? – она чуть было не сказала «сир», но вовремя вспомнила, как его злит это обращение.
- Как будто побывал в пекле. Что ты здесь делаешь? Где мы?
- Мы в Красном замке, вы в моей комнате, после бичевания король приказал мне выхаживать вас.
- Мелкий гаденыш. Впрочем, маленькая пташка, похоже, справилась. Что теперь?
К его удивлению, девочка залилась краской. Интересно, это от чего же? От того, что на нем одни бриджи? Чушь какая, она росла с братьями, и уж точно хоть однажды да видела их голышом. От того, что они наедине в ее комнате? Ну да, разумеется – после того, как он чуть не сдох, у него в голове только и мыслей, что о бабах. Помолчав, он все-таки спросил – но совсем не то, что собирался:
- Плетями меня не возьмешь, так тебе приказали уморить меня с голоду?
- Ох, конечно! Как я могла забыть, простите меня.
Она вышла из комнаты и пропала, а вскоре вернулась с полным подносом всякой еды. Не подавая вида, Пес удивился – неужто у нее уже и служанок нет, что сама на кухню за едой бегает? Это было не в обычаях Серсеи. Какой бы изменницей девчонка не была, она все еще принадлежала к великому дому.
Он набросился на еду, а Санса села рядом и стала смотреть на него. Пес уже не походил на скелет или живой труп, и теперь можно уже было поверить, что он не умрет до дня собственной свадьбы. При мысли о свадьбе ее снова охватил страх. Все эти дни и ночи - когда она смывала кровь, делала примочки, смазывала мазями истерзанную спину, перевязывала его, с трудом приподнимая тяжелое, как колода, тело, вытирала влажной тряпкой лицо, приучая себя не вздрагивать и не отворачиваться от шрамов, не спала ночами, слушая его дыхание и проверяя, бьется ли сердце, Санса как будто позабыла, что это и ее свадьба тоже, - главным было удержать Клигана среди живых. Но теперь от этого было никуда не деться. Что ей делать? Сбежать? Куда, с кем? Сир Донтос все говорил о скором побеге, но ни слова не говорил о том, когда это будет, и как. Санса верила ему и в то же время не верила. Она посмотрела на Пса, и задумалась о том, что будет с ним, если она сбежит?
Очевидно, что этот позорный брак – ее наказание, и заодно попытка унизить Робба и всю их семью. Если она сбежит, он станет не нужен, и тогда его убьют – выходит, что все ее усилия были напрасными? Тогда что ей остается? Пожертвовать собой, выйти замуж за человека, которого она боится до дрожи в коленях? Который уродлив, как сам грех, ненавидит и презирает все и вся, для которого «убивать – самое сладкое дело на свете»? Но действительно ли этот страх так силен в ней до сих пор? Санса попыталась понять что чувствует теперь в присутствии Пса, и обнаружила, что страх, хоть и продолжал жить в ней, но стал меньше – во всяком случае, той удушающей, парализующей паники она больше не ощущала.
Он, наконец, доел, выпил вина, отер губы рукой и посмотрел на нее.
- Так что случилось, Пташка? Почему я здесь, в твоей комнате, а не гнию в тюрьме?
- Разве вы не помните приказа короля?
- После того, как столько времени провалялся в забытьи, еще хорошо, что я помню, как меня зовут.
- Джоф… Его милость приказал, чтобы вас высекли, а потом –чтобы я лечила вас, и лечила хорошо, чтобы вы могли стоять на ногах ко дню свадьбы.
- Какой еще в задницу свадьбы?
Девчонка снова покраснела. Да что с ней такое, что за бред она несет? Он чуть не сдох, а у этой дурехи как всегда одно на уме. И тут его словно по голове стукнули – он вспомнил. Тронный зал, любопытные рожи придворных, улыбочка малолетнего ублюдка Джоффри, Пташка, на коленях умоляющая сохранить ему жизнь… Ненависть к королю, жалость к Сансе, стыд и гнев на себя на этот стыд затопили его, словно хмель от крепкого вина. Гребаный ад, за что ей это все? Конечно, она глупая девица, голова которой набита всякой чушью, но она не заслуживала его в мужья. Сандор взглянул на Сансу и увидел по ее взгляду, что она все поняла. Неудивительно, что Пташка краснеет и прячет глаза. Еще бы – дочь древнейшего великого дома, наследница Севера, бывшая невеста короля - и теперь ее выдают за безродного нищего дезертира, да еще и урода впридачу. И все только ради того, чтобы развлечь Джоффри и разозлить Робба Старка.
- Так. Выходит, наш гребаный королек решил так наказать тебя. Есть ли способ избежать этого?
- Не думаю,.. милорд.
- Я могу отказаться от этого брака.
- Тогда вас казнят.
- А тебе не похрен ли?
Голос Сансы звучал очень холодно:
- Я спасла вам жизнь, милорд. Мне кажется, что это заслуживает благодарности.
- Сразу видно благородную леди. Еще бы, собаке следует быть благодарной тому, кто ее приютил. Вот только я не просил меня спасать и лечить.
