Ее уже ждали служанки – шпионки королевы. Санса равнодушно позволила им раздеть, причесать и искупать себя, но не смогла проглотить ужин, и когда девушки ушли, забралась в постель и тщетно попыталась заснуть, но сон не шел к ней. Что же она наделала? Джоффри играет с ними, словно кот с мышами: то отпустит, то придавит лапой, но в любом случае мыши станут его обедом. Так и они - обречены так или иначе: если Клиган и не умрет у позорного столба, она все равно не сможет его вылечить – у нее нет ни знаний, ни снадобий, только горе, страх и стыд.

В дверь постучали, и она вздрогнула. Кто может прийти в такой час? Ее тоже хотят бросить в темницу как преступницу? В голове промелькнула кошмарная картина, она сидит в запертой комнате и слышит звуки сражения, а потом гвардейцы Ланнистеров ломают дверь и дерево трещит под ударами, и нет ни отца, ни септы, ни сестры рядом… Бояться было поздно, и Санса открыла дверь. В коридоре стояла незнакомая ей девушка с шапкой коротких черных волос. По одежде она походила на служанку, но держалась не слишком почтительно, даже нагловато.

- Добрый вечер, миледи. Это вам, – девушка протянула Сансе небольшую шкатулку из черного дерева.

- Кто вы? Кто вас прислал?

- Я – всего лишь скромная служанка, миледи. Меня прислал тот, кто желает вам помочь. Доброй ночи, – странная девица нахально улыбнулась, криво присела и быстро ушла.

Санса осталась на пороге со шкатулкой в руках. Кто ее прислал? А что, если ее проверяют на преданность королю? Что с ней делать? Выбросить? Спрятать? Отдать гвардейцам завтра? Девушка закрыла дверь, поставила подарок на стол и открыла. Внутри обнаружились пузырьки, баночки, какие-то сушеные листья, кусок тонкого полотна, моток шелковых ниток, кривая игла и записка на двух листках. На первом убористым почерком было обозначено для чего предназначен каждый пузырек и мазь – остановить кровь, снять боль, заживить раны, снять лихорадку, усыпить. На втором было написано: «Спрячьте шкатулку среди своих платьев, а листок сожгите». Сердце Сансы радостно забилось – неужели у нее здесь есть друг или хотя бы тот, кто желает ей добра или хочет уберечь ее от наказания? Кто это может быть? Маргери Тиррел? Но зачем ей помогать дочери изменника? Или кто-то другой? Может, это шут сир Донтос прислал ей шкатулку? Но что этот пьяница понимает в лекарствах, к тому же все это стоит немалых денег. Что толку задавать вопросы, на которые ей никто не ответит? Будущее ее было все таким же мрачным, но теперь внутри зажегся небольшой огонек надежды – возможно, хотя бы одну жизнь она сможет спасти. Санса сожгла записку, спрятала шкатулку в сундук поглубже, и, наконец, заснула.

========== Глава 2. Наказание. ==========

Утро следующего дня было солнечным и теплым – долгое лето хоть и подошло к концу, осень еще не окончательно вступила в свои права. Сансу разбудила служанка, расчесала волосы и затянула шнуровку на голубом шелковом платье. Завтрак Санса проглотить не смогла – одна мысль о том, что ей предстоит увидеть, вызывала у нее тошноту. Стараясь собрать в кулак остатки храбрости и самообладания, она спустилась в конюшню, села верхом на лошадь, в кортеже придворных доехала до Великой септы и почти все это время ей удавалось казаться если не веселой, то хотя бы спокойной. Но чем ближе становилось громадное здание, тем хуже ей становилось. Все напоминало о том страшном дне, когда отцу отрубили голову: то же солнце, та же толпа, та же улыбка Джоффри. Сир Илин Пейн тоже был на месте, только на этот раз в его руке вместо меча была плеть – тяжелая плеть из кожаных ремней, на кончиках которых были привязаны свинцовые грузила.

Солнце поднялось уже высоко, когда все знатные гости, приехавшие посмотреть на казнь, расселись на поставленные скамьи с бархатными подушками. Когда Санса опустилась на свое место, Джоффри усмехнулся и сказал:

- Леди должно быть, волнуется за своего нареченного? Сир Борос! – рыцарь приблизился. – Встаньте за спиной леди Сансы, и бейте ее всякий раз, как она вздумает отвернуться или закрыть глаза.

Санса крепче сжала кулаки. Она надеялась, что не заплачет. После того, как Джоффри показал ей голову отца на стене Красного замка, вряд ли что-то могло заставить ее заплакать, но собственное бессилие приводило в отчаяние.

Наконец, двое золотых плащей привели Пса. Выглядел он еще хуже, чем вчера – обтянутое кожей лицо напоминало череп, глаза запали, он спотыкался.

Герольд огласил толпе приговор, в ответ радостно заулюлюкали. Илин Пейн толкнул осужденного, чтобы тот встал на колени перед приготовленной деревянной колодой, просунул его руки в скобы и связал их спереди. Затем, быстрым привычным движением он разрезал ножом побуревшую от пота рубаху, взял плеть, примерился, и…

Санса была уверена, что выдержит. Но звук первого же удара заставил ее болезненно сжать руки, второго – закусить губы. После третьего удара брызнула кровь, теплая капля попала ей на щеку. Плеть взлетала вверх и опускалась на спину Клигана, которая после первых десяти ударов превратилась в кровавые лохмотья. Санса откуда-то знала, что он умрет, но не издаст ни звука. На двадцатом ударе он вдруг неимоверным усилием приподнялся и повернул голову к ней. Впервые с той минуты, как его ввели в тронный зал, Санса посмотрела в глаза Псу, и до той секунды, как он потерял сознание, она не отводила взгляда.

Наконец сир Илин замахнулся плетью в последний раз и наказание совершилось. Вокруг все было залито кровью, спина Пса была похожа на истерзанный диким зверями кусок мяса, кое-где белела кость, но он еще дышал. Санса как в тумане поднялась со скамьи, прошла к лошади, доехала до Красного замка, но, когда она оказалась в своей комнате, силы оставили ее, и она рухнула на кровать. Джоффри вдоволь позабавился, наблюдая за мучениями своего бывшего телохранителя, а теперь пришла ее очередь развлекать короля своими бесплодными попытками вылечить того, кто уже обречен. Тоска и страх заставили Сансу свернуться калачиком на постели, но ни сон, ни забвение не шли к ней – никто и ничто не стояло между ней и ее болью. В ее мире не было ни друга, ни соратника, ни утешителя, никого, кому бы она могла доверить свои печали. Полное одиночество, к которому она, казалось бы, уже привыкла, вдруг рухнуло на нее всей тяжестью, и придавило так, что стало трудно дышать.

Дверь без стука распахнулась, и в комнату ввалились два золотых плаща, тащивших под руки окровавленного полуодетого человека – сам он был не в состоянии идти. Санса резко поднялась с постели, не сразу поняв, что происходит.

- Куда его, миледи? – спросил один.

- А… на кровать, – пробормотала она в ответ.

Детины, словно куль с мукой, швырнули человека на узкую девичью постель и вышли, оставив Сансу наедине с умирающим и собственными страхами. Минуту-другую она стояла, не зная, что ей делать и что предпринять. «Я должна быть сильной как моя леди-мать» - напомнила она себе. Разве леди Кейтилин стала бы глупо метаться по комнате и ломать руки, когда у нее в комнате раненый? Нет. Значит и она не должна. Она должна помочь ему – вылечить, или хотя бы облегчить его страдания, и не потому, что это приказ короля.

Санса выглянула в коридор, подождала, потом окликнула первую попавшуюся горничную и потребовала прислать к ней ее служанок, всех троих. Спустя несколько минут – девушке они показались вечностью – в дверь постучали.

- Войдите, – голос, несмотря на решимость, дрожал и звучал по-детски.