— У вас есть молоко?
— Нет, но мы сварим для него кашу.
— Хорошо — Санса кивнула, чувствуя, что вот-вот свалится прямо здесь. Кто бы этот человек ни был, он прав — разговоры можно отложить до завтра, и у нее в очередной раз не осталось выбора, кроме как подчиниться обстоятельствам, надеясь выжить.
На следующее утро их разбудили еще на рассвете. Лагерь уже сворачивался. Санса сумела покормить Неда жидкой кашей — мальчик так проголодался, что съел все и не стал капризничать. Сама она удовлетворилась хлебом с остатками черствого сыра и парой глотков эля. Лошади и возок за ночь исчезли, будто их и не было — Санса была удивлена, но не стала задавать вопросов, и отряд, двигаясь скрытно, но быстро, двинулся прочь, пробираясь по им одним известным тропам. Санса шла в середине в кольце воинов, каждый из которых попеременно нес Неда. Сама она закуталась в теплый плащ, а всю остальную одежду лорд Рид велел сжечь, чтобы не оставлять следов и идти налегке. Кострище засыпали снегом, последний из воинов отломанной веткой сосны заметал за ними следы, и, оглянувшись назад, Санса заметила, что по крайней мере для неопытного путника место их ночевки выглядит так, как будто здесь никого не было.
В середине дня они сделали короткий привал, а вечером снова разбили лагерь в укромном месте. Сансу лорд Рид пригласил сесть рядом с ним, и после скудного ужина их разговор продолжился.
— Почему бы нам не доплыть до Перешейка морем?
— Сама посуди — железнорожденные хозяйничают на море с запада, пираты с Трех сестер и из Узкого моря — с востока. Королевский тракт небезопасен, а эти тропы знают очень немногие. Да, так мы движемся медленнее, но более скрытно. Иногда извилистый путь — самый быстрый. Теперь расскажи мне о своем муже.
— Да. — Она замолчала. Почему-то ей не хотелось рассказывать лорду Риду о Сандоре, она догадывалась, что он не одобрит подобный брак, а еще больше — ее чувств к подобному супругу. Она решила быть краткой:
— Меня выдали замуж по воле короля Джоффри за его вассала — Сандора из дома Клиганов.
— Пес? — в вопросе лорда Хоуленда ей послышалось не столько удивление, сколько жалость и отвращение. — Ты, должно быть, настрадалась, дитя.
— Вы не знаете его — снова резко ответила Санса, походя отметив, как мало осталось в ней от милой, вежливой и учтивой девочки, которая когда-то покинула Винтерфелл.
— О нет, я его знаю. Мы вместе сражались во время восстания Грейджоев. Он был лучшим воином Тайвина Ланнистера — никто из нас не видел прежде, чтобы кто-нибудь так храбро и умело сражался, как он… и был так же свиреп.
— Человек, за которой я вышла замуж, был храбр, благороден и добр ко мне.
— Что ж, ты жена, а жена обязана быть на стороне мужа, даже если ее выдали замуж против воли. Не будем больше об этом. Главное — твой сын. Теперь он наследник Винтерфелла, и мы должны сберечь его.
— Мой сын дорог мне не потому, что он наследник Винтерфелла. Снова это проклятое наследство, почему все говорят только о нем? — на этот раз горечь прорвалась в ее голосе, и Санса усилием воли подавила подступающие слезы.
— Кто-то еще говорил с тобой об этом? Тайвин Ланнистер? Клиган?
— Нет, не они. Бринден Талли, брат моего деда. Он тайно виделся со мной, когда мы еще жили в ссылке в Утесе Кастерли; он собирался поднять восстание против Болтонов, предлагал сбежать с ним и стать королевой Севера.
Лорд Рид покачал головой:
— Это была безумная затея, ты правильно поступила, что не согласилась на это. А что касается наследства — тебе, может быть, и противна мысль о нем, но именно оно подвергает Неда — а значит и всех нас — еще большей опасности, ты должна это понимать.
Санса уже раскаялась в собственной грубости. Этот человек ее не заслужил, он не виноват ни в ее смертельной усталости, ни в ее одиночестве, ни в том, что ее жизнь превратилась в вечный побег.
— Простите мне мою грубость, милорд — мне не следовало говорить с вами подобным образом. Я не хотела вас обидеть, и я благодарна вам.
— Ничего, Санса. Я понимаю — после всего, через что ты прошла, это неудивительно. — лорд Хоуленд похлопал ее по руке и встал. — Ложись спать, завтрашний день будет не легче.
Так они и шли. День за днем, по снегу и грязи, в постоянном холоде и сырости. Санса и не вспоминала о мытье, волосы свалялись чуть ли не в ком, платье было заскорузлым от грязи, а усталость, казалось, превзошла все известные ей ранее пределы. Нед так и вовсе спал большую часть пути, и очень похудел — настолько, что Санса начала бояться за его жизнь, хотя люди лорда Рида отдавали ему свои порции каши и добавляли в нее нежное мясо любой мелкой дичи, какую удавалось поймать по пути. Сами они — не исключая и своего лорда — тоже были ободранными и грязными, но, в отличие от нее, шли все так же бодро и спокойно, соблюдая все меры предосторожности.
Наконец, им стали попадаться ручейки и болотца, постепенно их становилось все больше, а ручьи сливались, становились шире, превращаясь в протоки и речки, по берегам которых вырастали деревья с длинным, точно борода старца, мхом, свисающим с веток. От воды несло тиной, Санса поняла, что они пересекли невидимую границу Перешейка, и она позволила себе немного расслабиться, но это дорого ей обошлось — ей казалось, что их долгий путь должен вот-вот кончиться, а он все не кончался, в ней начинало нарастать нетерпение, которое в свою очередь, делало ее раздражительной и плаксивой. Сколько она ни повторяла себе заученные фразы, что учтивость это доспехи леди, и что она должна оставаться леди в любых обстоятельствах, больше всего на свете ей хотелось лечь прямо на землю и рыдать как маленькому ребенку, суча ножками. К счастью, в тот день, когда Санса решила, что ее терпение на исходе, у одной из проток их встретили несколько лодок с гребцами. Ее вместе с Недом и лордом Хоулендом поместили в самую большую и удобную, воины из отряда расселись по маленьким юрким лодочкам, а Санса смогла вытянуть ноющие от ходьбы ноги и просто смотреть, смотреть, смотреть на проплывающий мимо однообразный вид. Они плыли весь день, петляя между островками и болотами в быстро сгущающейся тьме, от мягкого хода лодки Санса задремала, и тут ее разбудили.
«Боги, почему меня все время будят? Вот если бы я хоть раз могла выспаться как следует, кажется, все бы отдала за мягкую постель». Лорд Рид, казалось, прочел ее мысли, потому что, помогая ей выбраться из лодки на пристань, он сказал ей на ухо:
— Осталось совсем чуть-чуть, дитя, мы уже дома.
Это придало ей сил, и она, подавив стон — в ступни, казалось, втыкают ножи при каждом шаге — пошла за ним по деревянному настилу ко входу в большую усадьбу, построенную из дерева. Это и есть Сероводье, сонно думала Санса — даже не замок, но еще ни в одном замке после отъезда из Винтерфелла она не чувствовала себя в безопасности. Разве что в Клиган-холле… Санса снова подавила горький ком в горле, затолкала его поглубже внутрь — сейчас не время и не место для этих мыслей, когда-нибудь потом.
— А где Нед? — почти шепотом спросила она, не обращаясь ни к кому, но лорд Хоуленд ее услышал.
— Прямо за тобой. Не пытайся нести его, ты так слаба, что можешь уронить. Не бойся, здесь вы оба в безопасности.
Санса кивнула и продолжила переставлять ноги — короткий путь по островку от берега до входа в усадьбу показался ей длиннее, чем весь их путь от Долины до Перешейка. Их уже ждали: у входа стоял слуга с факелом в руке, и Санса даже заметила нашитый на его рубахе герб — львоящера Ридов. Они вошли прямо в большой чертог, и Сансе показалось, что ее закружил вихрь — кто-то обнимал ее, гладил по голове, осматривал и говорил — и все это одновременно.
