Встав рядом с женихом, она посмотрела в лицо Клигану, и заметила, как он бледен, а рука, которую он ей подал, еле заметно, но дрожала.

- Вы нехорошо себя чувствуете, милорд? – прошептала она, пока они шли к алтарям Отца и Матери.

- Достаточно хорошо, чтобы сыграть свою роль. А Пташка готова пропеть свою песенку?

Санса не успела ответить – их уже ждал септон. Обряд прошел как в тумане, она делала и говорила все, что полагалось, но не замечала ничего вокруг. Неожиданно ей на глаза навернулись слезы, и огоньки свечей начали расплываться у нее перед глазами. Скорее бы все кончилось. Наконец, пришло время меняться плащами. Неожиданно рядом с ней вырос Джоффри, и все с той же гадкой улыбкой принялся возиться с завязками ее плаща, не преминув ущипнуть ее за грудь – Санса едва удержалась от того, чтобы не оттолкнуть его. А вот с плащом жениха вышло затруднение – Клиган был настолько выше своего бывшего подопечного, что тому пришлось едва ли не подпрыгивать, чтобы расстегнуть застежки. Наконец, он справился, красный как рак, грубо сунул ему в руки плащ и отошел в сторону. Сансе тоже пришлось постараться, чтобы набросить белый шелковый плащ на плечи Пса, и, к счастью, никто из гостей не обратил внимания, что, наклонившись окутать невесту своим, жених пошатнулся, и на мгновение вцепился в ее плечо с такой силой, что стало больно. Глядя друг другу в глаза и держась за руки – так положено, в очередной раз напомнила себе Санса – они произнесли обет:

- Отец, Кузнец, Воин, Матерь, Дева, Старица, Неведомый…

- Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя своей леди и женой.

- Этим поцелуем я клянусь тебе в любви и признаю тебя своим лордом и мужем.

Быстрое прикосновение жестких обветренных губ – и все было кончено.

Септон поднял над молодоженами сияющий радугой кристалл и провозгласил:

- Пред ликами богов и людей торжественно объявляю Сандора из дома Клиганов и Сансу из дома Старков мужем и женой. Одна плоть, одно сердце, одна душа отныне и навеки, и да будет проклят тот, кто станет между ними.

Гостей на свадебном пиру было немного, но все как будто веселились от души, или прилежно делали вид, что веселы. Не было ни королевы, ни лорда Тайвина, ни других членов Малого совета, зато присутствовал король и его дядя лорд Тирион. Музыканты играли, вино лилось рекой, одни изысканные блюда сменялись другими. Несмотря на голод, Санса так и не смогла проглотить ни кусочка из того, что ей предлагали. Непрошеные слезы так и норовили пролиться, и время от времени ей приходилось закусывать губы, чтобы не расплакаться – только лишнее удовольствие Джоффри. Несколько пар гостей вышли потанцевать. Санса повернулась было к мужу, но он сидел с таким мрачным видом, что она не решилась напомнить ему о том, что по традиции первый танец танцуют молодожены. Да и умеет ли он вообще танцевать? Санса вздохнула и отпила вина, ожидая, когда, наконец, можно будет уйти.

Сандор заметил, что Пташка ничего не ест – от волнения, наверное. Ему тоже кусок в горло не лез, зато виночерпий не уставал ему подливать, чем он и пользовался. Надраться – это был самый лучший выход. Вино – вот в чем он всегда топил любые чувства, разве что от страха перед огнем оно не помогало. Клигану потребовалось усилие, чтобы признаться себе в том, что сейчас он тоже боится – боится той минуты, когда они останутся наедине, и всех последующих дней, лун, лет. Он никогда не думал о будущем, просто делал что приказывали. Да и теперь он сам себе не хозяин, но будущие годы рядом с Пташкой – Сансой, надо привыкнуть к этому имени – представить все равно не выходило. Сандор оглядел гостей. Веселятся, ублюдки. Еще бы, такое зрелище – их выставили напоказ словно диких зверей и ждут, когда те начнут их развлекать. Не дождутся. Он краем глаза посмотрел на свою молодую жену. Лицо спокойное, но он-то знал, что это маска, и под этой маской девчонка отнюдь не выглядела счастливой. Вон, и губу закусила, чтобы не плакать. Плачь – не плачь, а дело сделано. Отчего ему тогда так паршиво? Он не хотел всего этого, он такая же жертва малолетнего ублюдка в короне. Он сам никогда не был счастлив и не умеет – да и не хочет – делать никого счастливым, и ее тоже не сделает. Даже думать об этом смешно – что любая женщина когда-либо сможет примириться с таким замужеством. Но по крайней мере – это он обещал себе твердо – ее больше никто не обидит. Никто и никогда.

Музыканты закончили играть, и король поднялся из-за стола. Санса отметила, что его лицо раскраснелось, а движения неловкие – он, похоже, был сильно пьян.

- Пир подходит к концу! – пьяным, развязным голосом громко сказал Джоффри – Пора проводить молодых на ложе! Посмотрим, что северная волчица может предложить моему Псу!

Клиган тоже встал – по лицу прошла судорога:

- Ваша милость, вы уверены, что леди в этом зале хотят увидеть меня без одежды? Если хоть одна из них брюхата, то от моего вида может скинуть. А мою жену, помнится, вы уже как-то раздевали.

- Не смей спорить со мной, ты, шавка – Джоффри покраснел еще сильнее, губы затряслись. Одно мое слово – и ее прямо здесь отымеют все мои гвардейцы.

- Ваша милость, не стоит… - это лорд Тирион попытался урезонить племянника, но тот отмахнулся от карлика и пошел к столу, где сидели новобрачные. Там он грубо ухватил Сансу за руку и силой вытащил на середину чертога. Рукав треснул и порвался по шву, но этого никто не заметил кроме Сансы – все молчали, глядя на них, злость и ярость висела в воздухе словно облако. Клиган, схватившись за нож, смотрел на Джоффри так, что казалось, хочет убить его взглядом.

В этот миг Джоффри вдруг покачнулся, наклонился, повиснув на Сансе, и его вырвало.

- Его милости дурно. Праздник окончен, расходитесь. Кто-нибудь, помогите королю! – на этот раз голос Тириона Ланнистера прозвучал громко и властно. Гости, притихнув, начали покидать зал. Один из гвардейцев, придерживая короля за плечи - из него продолжала извергаться блевотина – вывел его вон. Санса так и стояла, словно оцепенев. Наконец, она почувствовала тяжелую руку на своем плече.

- Идем, Пташка. Все кончилось. Пошли, не стой столбом. Ты – он ткнул пальцев в одного из слуг – проводи нас в брачный покой.

Должно быть, слугу подгонял страх перед Псом Ланнистеров, так что по коридору они шли очень быстро, Санса задыхалась в своем корсете и путалась в юбках. Клиган, несмотря на хромоту, двигался гораздо быстрее, чем можно было ожидать от мужчины, который неделю назад был на пороге смерти. На лестнице Санса все-таки споткнулась о свой длинный подол и рухнула на каменные ступени. Боль в коленях была такой, что она охнула.

- Седьмое пекло! Да ты на ногах не стоишь. – Сандор наклонился, рывком поднял ее за локоть, не сумев сдержать стона, и до самой спальни тащил ее за собой, так что Санса еле успевала перебирать ногами.

Они снова были в комнате Сансы, только кровать заменили на другую, побольше, а в углу были кучей свалены пожитки Пса. Захлопнув дверь, он, наконец, отпустил ее, и без сил рухнул в резное кресло.

Санса огляделась. Служанки постарались – на столе стоял графин с вином, курились на медных пластинках благовония, в очаге весело трещал огонь. Белье было свежим, шелковым, между простынями разбросали лепестки роз. Какая насмешка. С тех пор, как Санса начала мечтать о замужестве, в ее голове всегда мелькали одни и те же картины. Вот она стоит под чардревом рядом с молодым пригожим лордом. Рядом улыбаются отец, мать и братья, даже Арья и вечно грустный сводный брат Джон Сноу. Потом – брачный пир с грубоватыми шутками северных лордов, в конце пира – провожание, - ее воображение всегда чрезвычайно волновал этот обряд – и вот они, наконец, остаются одни в спальне, богато убранной, но без южной вычурности. Дальше воображение Сансы не заходило, она только всегда представляла, что кровать будет укрыта дорогими и теплыми меховыми шкурами. Весь сегодняшний день походил на ее мечты столько же, сколько Сандор Клиган походил на Рыцаря Цветов.