Сандору было плевать. Он помотал головой и отвернулся снова. Стражник раздраженно крякнул, вставил факел в железное кольцо у входа в камеру, и вдвоем они принялись связывать ему руки — он едва обратил на них внимание, ведь в углу стояла Санса в дорогом шелковом платье и с красивой прической — он знал, что под шелками у нее свежие синяки и кровоподтеки от очередных развлечений Джоффри. Надо было что-то сказать ей, но у него пересохло во рту. Сандор моргнул, и вместо девочки в шелках он увидел Сансу уже такой, какой оставил ее в пещере Братства — с растрепанной косой, в простом шерстяном платье, более взрослую. Она стояла, держа руки так, будто в них лежал младенец — но никакого младенца не было, а по ткани на животе расползалось темное влажное пятно.

В этот миг стражники поволокли Клигана прочь из темницы. Он успел оглянуться в последний раз на стоящую в углу Сансу, но дверь захлопнулась, а вместе с этим исчез и призрак. Он шел, с трудом переставляя ноги, едва не падая и, с усилием поворачивал голову из стороны чтобы оглядеться по сторонам. Тусклый зимний рассвет показался ему таким же ярким, как солнечный день, а скрип сапогов по свежевыпавшему снегу, свист ветра, фырканье лошадей, скрип повозок и кожаной сбруи, человеческие голоса — все это едва не оглушило его. Почему-то каждое движение, каждый вздох отзывалось внутри болью во всем теле — таким трудом давалось ему возвращение из мира своих болезненных фантазий, мира мертвых — в мир живых. Сейчас этот мир состоял для него из клочка ровной земли внутри ограды Кровавых ворот, серых стен и серого рассветного неба, а также небольшой кучки людей — стражников, крепко державших его — он наконец ощутил их и почувствовал их присутствие — и двух людей в поношенной и потрепанной одежде — черной с ног до головы.

Они о чем-то говорили со стражей, но он не расслышал, что именно. Он стоял и дышал, по частям осознавая собственное тело — ноги, ослабевшие от голода, руки, которые болели, вывихнутые стражниками, волосы, падающие на лицо, шрамы от ожогов, которые болезненно стянуло на холодном воздухе, затекшую спину. Он ощущал себя живым, и каждый миг этой жизни был наполнен болью и горем. Тем временем переговоры, о чем бы они ни были, закончились, черные подошли к Сандору и так же грубо втолкнули его в повозку, стоявшую тут же рядом, уже почти переполненную мужчинами разных возрастов.

Один из них сноровисто связал ему ноги и сказал:

— Будешь слушаться, развяжу. А будешь бузить — посажу в клетку.

Потом он обернулся к стражникам:

— Передайте лорду Бейлишу нашу благодарность за новых рекрутов и за припасы. Ночной дозор не забудет его доброты.

Попрощавшись с ними кивком, мужчина сел на облучок повозки — его спутник взобрался на другую, стоявшую сзади, с большой деревянной клеткой, взял вожжи и скомандовал своему маленькому отряду:

— Ну, поехали.

========== Глава 12. Накануне ==========

Комментарий к Глава 12. Накануне

Эта глава немного отличается от всего написанного до того - здесь появляется новый POV. Изначально я не собиралась вводить его, чтобы полностью сосредоточиться на Сандоре и Сансе, но в конечном итоге поняла, что без него эту главу написать, так что - прошу любить и жаловать :)

— Милорд — Атлас поскребся в дверь осторожно, но старый ворон Мормонта все равно разразился карканьем «Зерно!», да так громко, что было не слышно, что говорит стюард.

— Повтори еще раз — попросил Джон, перекрикивая птицу.

— Прибыли новые рекруты, милорд.

— Откуда?

— В основном, из Речных земель и Долины, но, наверное, есть и из других мест.

— Хорошо, я иду.

Джон Сноу поднялся из-за стола, потянулся, с удовольствием расправляя затекшие мышцы, надел теплый плащ, пристегнул к поясу Длинный коготь и по обледенелым ступеням спустился во двор Черного замка.

Во дворе он увидел, что повозки, которые несколько лун назад отправились из Черного замка пустыми, вернулись назад набитыми битком. Это была хорошая весть — чем больше у них будет людей, тем лучше, сейчас любой пригодится.

Старший в отряде, Глан, стоял, переминаясь с ноги на ногу, и вид у него был усталый. «Надо дать им отдохнуть с дороги» — подумал Джон, но вслух сказал другое:

— Их нужно отвести в мыльню и накормить.

— Хорошо, милорд — Глан кивнул, а затем, уже повернувшись к повозкам, скомандовал: — Всем вылезти и построиться! Живей, ублюдки!

Мужчины — молодые и старые, красивые и уродливые, одетые в хорошую одежду и обноски, спрыгивали с края повозки и выстраивались в ряд перед ней. Джон чувствовал на себе их взгляды и старался держаться невозмутимо. Наконец, повозки почти опустели, остался только один человек, сидевший запертым в железной клетке.

— А этот что? — спросил Джон подходя поближе.

— Этот буйный, милорд — поспешил отчитаться Глан. — Сначала тихо себя вел, спокойно, разве что не ел ничего, только пил иногда. Мы даже развязать его решили, а он тут же вскочил, Роду ввалил поддых, выхватил у него нож и попытался себе горло перерезать — еле отобрали. Вроде и не жрет ничего — а силища какая!

— Выпустить.

— Сейчас, милорд.

Глан осторожно приблизился к клетке, отпер тяжелый замок, и, потянув за цепь, выволок пленника наружу. Тот оказался высоким — очень высоким, гораздо выше Джона. Лица было почти не видно под сальными темными патлами, руки перетянуты веревкой потуже, на ногах цепи, одежда — рванина, которая когда-то была хорошим добротным платьем.

— Посмотри на меня — произнес Джон спокойно и холодно.

Тот, казалось, не слышал.

Глан, осмелев, подошел к рекруту и пнул его в голень:

— К тебе обращается лорд-командующий, свинья.

Мужчина по-прежнему не отвечал и не двигался.

Джон вгляделся и внезапно что-то показалось ему знакомым в облике этого человека. Подойдя поближе, он протянул руку, отбросил волосы от лица, и отступил на шаг, пораженный:

— Я знаю тебя. Ты Пес!

В толпе братьев зашушукались, кто-то присвистнул, кто-то сплюнул, кто-то крякнул — но почти все, как оказалось, знали или слышали об этом человеке, его дурная слава добралась и до Стены. А Джон мгновенно вспомнил тот день в Винтерфелле два с лишним года назад, и ссору Робба и принца Джоффри на учебном дворе, которую он наблюдал со стороны — его, как бастарда, конечно, не допустили в их общество. Вспомнил он и высокого полного сил человека с язвительной ухмылкой на обезображенном ожогами лице. Но тот наглый молодчик мало чем походил на то, что Джон видел сейчас перед собой: от прежнего Пса осталась только тень. Он страшно отощал, кожа туго обтягивала череп, а самое главное — тупые потухшие глаза животного, а не человека. Джон разглядывал его молча, но Пес был все так же равнодушен к внешнему миру. «Точно живой мертвец» — подумал Джон, и слегка поежился от этой мысли.

— Его тоже помыть и накормить. Потом привести ко мне. Атлас, за это отвечаешь ты.

— Слушаюсь, милорд.

Джон кивком отпустил всех и пошел обратно к себе.

***

— Почему ты пытался убить себя?