— В пекло лошадь, займешься ей потом. Помоги мне дойти до навеса, а потом позови мейстера. Моей жене ни слова. — Тяжело опираясь на плечо мальчика, он захромал в сторону большого навеса, растянутого на кольях, где расположились домашние рыцари Утеса. Он надеялся, что у Сансы хватит ума не бежать за ним при всех, а совсем хорошо будет, если она придет достаточно поздно, чтобы не заметить, насколько ему плохо.

Конечно же, она прибежала тут же. Мейстер закончил смазывать какой-то дурно пахнувшей мазью мелкие порезы и ссадины.

— Мой муж сильно ранен? — похоже, Пташка бежала, вон как задыхается.

— Не очень, миледи. Он сильно ушибся головой, упав с лошади, сломал себе ребро и сильно вывихнул лодыжку. Я как раз собираюсь вправить ее. Может быть, вам лучше выйти? Это не совсем подходящее для леди зрелище.

— Я останусь. — Санса взглянула на Сандора, подошла к изголовью лежанки и взяла его за руку.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно уверена — так же спокойно ответила она.

— Что ж, дело ваше. Тогда держите его крепче и вставьте в рот вот это — мейстер протянул ей полоску кожи. — Не сопротивляйтесь, милорд — добавил он, глядя на Сандора — я думаю, вы не хотите откусить себе язык. — Не будь здесь Пташки, Сандор знал бы, как ответить этому недоноску так, чтобы тот и думать забыл ему указывать, но, чувствуя ее маленькую ладонь в своей, он просто молча подчинился и закусил солоноватую кожу, хранившую вкус чужой слюны и крови.

Мейстер осторожно взялся за вывихнутую ногу, примерился и дернул — Сандор сдавленно вскрикнул, на миг сжав руку Сансы с такой силой, что чуть не сломал ее, но дергающая боль в ноге прошла.

— Я постараюсь затянуть ногу как можно туже, миледи, как и его ребра. Но еще неделю милорд не сможет ходить, и должен как можно больше времени проводить в постели. Ну, а для отправления естественных нужд он всегда может воспользоваться костылями. Если же сейчас он хочет отправиться на пир в свою честь, то я могу попросить отнести его туда на носилках.

— Если ты, засранец недотраханный, еще раз заговоришь о носилках, то… — Сандор тяжело сглотнул и сплюнул на землю еще один сгусток крови.

— Думаю, он уже на пути к исцелению. Благодарю вас, мейстер Холворт — торопливая учтивость Сансы не загладила грубости Клигана, а только сделала ее еще более заметной.

Мейстер холодно кивнул и ушел.

Санса повернулась к мужу:

— Вы действительно хотите пойти на пир?

— Если это единственный способ надраться — то да, хочу. И потом, я-то знаю, как Пташка любит пиршества и не захочет пропустить сегодняшнее.

— Я с радостью проведу этот вечер с вами — Санса старалась говорить искренне, но скрыть свое сожаление до конца не вышло, потому что Пес только криво усмехнулся в ответ:

— Ты забыла, что я чую ложь, как собака — кровь. Помоги мне обуться, дай какой-нибудь костыль, и пошли.

***

В конце концов, все оказалось вовсе не так страшно, как боялась Санса. Они доковыляли до большого алого шатра, где были накрыты столы, и она ни разу не упала, несмотря на то, что ей на плечи давил тяжелый груз все время, пока они шли. Как победителя, Сандора в виде исключения усадили за высокий стол, и ей было немного непривычно сидеть рядом с ним в окружении блестящих дам и рыцарей. Ее муж большей частью молчал, много ел, а еще больше пил. Местные лорды как будто на время позабыли свой страх перед его лицом и презрение к дезертиру, и время от времени провозглашали здравицы в его честь. Один сир Лайл сидел мрачный и надутый — его слава первого рыцаря Западных земель была посрамлена, и кем — безродным выскочкой, которому место на виселице!

Через несколько часов у Сансы от усталости перед глазами начали кружиться черные точки. Ее муж, несмотря на большое количество чаш дорнийского красного, не утратил своей наблюдательности, и, сжав ее плечо, тихо сказал:

— На сегодня хватит. Идем, а то заснешь прямо здесь.

Подозвав слугу, он приказал ему что-то, чего Санса не услышала, затем, не прощаясь ни с кем (леди Дорна и Жанея уже давно вернулись в замок), встал, и, все так же опираясь на Сансу одной рукой, и на толстый горбыль — другой, — захромал к выходу из шатра. Большинство гостей уже были достаточно пьяны, чтобы не обращать на них внимания, а те, кто был потрезвее, нашли себе развлечение в виде хорошеньких служанок. Никем не замеченные, они вышли в холодную осеннюю ночь. Зима подобралась сюда уже достаточно близко, и теперь по ночам земля начинала подмерзать, а при дыхании были видны облачка пара. Около шатра стояла повозка и лошадь, внутри обнаружилось шерстяное одеяло и его серый плащ, заляпанный грязью. Закутавшись в свой, она села на расстеленное одеяло и подождала, пока Сандор присоединится к ней. Она хотела было помочь ему, но чутье удержало ее от этого — ему сейчас не нужна ни ее помощь, ни ее жалость. Наконец, он уселся рядом, и они тронулись.

На полпути к Утесу, там, где Золотая дорога с поросшей вереском холмистой пустоши сворачивала к собственно скале, Сандор остановился.

— Что-то случилось, милорд? — нарушила молчание Санса.

— Сколько раз я говорил тебе, что я не лорд — ворчливо ответил он. — Отлить мне нужно, вот что случилось.

— Вам… помочь?

Он коротко хохотнул:

— Нет уж, Пташка, с этим я как-то до сих пор справлялся без чужой помощи.

Санса порадовалась, что сейчас темно — никто не видел, как густо она покраснела. Конечно, она росла в окружении братьев и Теона, но никто никогда в ее присутствии не говорил «отлить», а когда она один раз застала их в горячих прудах за купанием, ей было так стыдно, что она три дня мучилась, плакала и не спала по ночам. «Все изменилось» — одернула себя Санса. Теперь она не ребенок, а взрослая женщина, и должна смириться с тем, что ее муж таков, каков есть. От мыслей ее отвлек звук льющейся струи, и последовавший за ним вздох облегчения.

— Пташка — послышался хриплый голос с той стороны повозки — там где-то должен быть мех с вином. Принеси мне… пожалуйста.

Нашарив в темноте требуемое, она осторожно слезла на землю и подошла к нему. Сандор стоял, прислонившись спиной к деревянному остову, и смотрел вверх — там, где на огромном покрывале из черного бархата, словно драгоценные камни, были рассыпаны звезды. Вслед за ним Санса подняла голову, и какое-то время оба молчали. Затем Сандор взял у нее вино и сделал долгий глоток.

— Хочешь?

— Не знаю.

— Я уже тебе говорил — красное, точно кровь. Все, что нужно мужчине или женщине.

— Нужно для чего?

— Чтобы отпустить себя на свободу.

Чтобы не замерзнуть, Санса взяла у него мех и прижала влажное горлышко ко рту. Вино было крепким, она едва не закашлялась, но скоро по венам стало растекаться тепло.

— О чем ты думаешь? — хмель придал ей смелости, а может, безрассудства.

— Почему ты спросила?

— Ты всегда так молчалив, Сандор. Я никогда не знаю, что у тебя на уме. — она ступила на зыбкую почву, но слова уже были сказаны.

— Хочешь знать, о чем я думаю? Сейчас я думаю о том, что у богов извращенное чувство юмора. Когда я в прошлый раз вез тебя с турнира, стояло лето, я был телохранителем принца, а ты была его невестой, а сейчас — кто ты? Кто мы?

— Мы муж и жена… милорд.

Сандор вздохнул, забирая у нее мех: