Герольд по очереди выкликал пары рыцарей, которые должны были сражаться на копьях, те салютовали трибунам и разъезжались по разным концам поля. Из-под копыт коней летели комья земли, с треском ломались копья, лязгали доспехи, орали и ревели зрители. Санса думала про себя, что турнир этот выглядит жалко по сравнению с тем, что она видела в столице, но для местных крестьян это было главным развлечением года. Она также заметила, что участники — главным образом, вассалы дома Ланнистеров и межевые рыцари на их службе. Из других земель почти никого не было. «Война выкосила их как косой» — подумала Санса — «лучшие погибли, а мы видим остатки рыцарства». Ей вспомнился Робб, ее брат, погибший так ужасно, и на глаза навернулись слезы. Она сморгнула их, и в это время герольд объявил:

— Лорд Гавен из дома Вестерлингов против Сандора из дома Клиганов.

Вокруг нее волной пошел шепот, краем глаза Санса заметила, что люди толкают друг друга локтями и ухмыляются. Она покраснела и опустила глаза вниз, но в голове снова зазвучали слова септы Мордейн: «Учтивость — доспехи леди». Санса подняла голову, расправила платье на коленях и улыбнулась, оглядывая толпу. Оба всадника как раз подъехали к трибунам. Новенькие латы и шлем с плюмажем из белых и золотых перьев на лорде Гавене резко контрастировали с подчеркнуто простыми, видавшими виды доспехами Пса. Санса посмотрела прямо на мужа и кивнула ему, надеясь, что он поймет это как знак ее одобрения и поддержки. Тот молча отсалютовал длинным турнирным копьем и поехал в свою сторону поля. Его поношенный темно-серый плащ смотрелся грязной тряпкой на фоне разодетых остальных рыцарей. По сигналу лошади начали медленно двигаться навстречу друг другу, потом все быстрее, быстрее, и на какую-то долю секунды Сансе стало страшно, что произойдет, если они столкнутся… Но столкновения не произошло — наконечник копья Сандора ударил точно в грудь Вестерлингу, и тот, рухнул на землю, громыхая, как тележка лудильщика. Его противник одним движением развернул коня и подъехал к трибуне для салюта. Толпа восторженно вопила, а Санса снова улыбалась, чувствуя непонятную гордость.

— Как ловко ваш муж ссадил лорда Вестерлинга, миледи! — дочка сира Кивана наклонилась к Сансе, обдав ее запахом каких-то сладких благовоний.

— Я и не сомневалась в этом, леди Жанея.

— Что ж, ваша вера в супруга понятна и похвальна, но ведь лорд Вестерлинг уже в зрелых годах, а поглядим, каково будет мужу вашему выступить против Могучего Вепря.

Санса только вежливо улыбнулась.

Сандор побеждал своих противников одного за другим с одного раза. Только одному или двум удалось слегка задеть его копьем, но это не уменьшило силы и точности его ударов. Наконец, герольд объявил последний поединок, который должен был определить победителя первого дня турнира:

— Сандор из дома Клиганов против сира Лайла из дома Кракехоллов.

Могучий Вепрь в своих роскошных доспехах смотрелся по-настоящему грозным воином, а длинное копье, раскрашенное в черные и коричневые полосы он держал так, как будто оно было не тяжелее веточки. Отсалютовав трибуне, противники встали на исходные позиции и по сигналу распорядителя начали медленно двигаться навстречу друг другу. Даже неискушенный зритель мог заметить, что, в отличие от Вепря, который весь так и дышал мощью и силой, его противник устал, а его конь движется медленнее.

Огромная масса из железа и плоти начала набирать скорость, копье Кракехолла целило в живот противника, который уже и сам несся на него галопом. За несколько мгновений до столкновения Вепрь вдруг изменил направление удара и копье с громким треском врезалось в грудь Пса рядом с шеей. Санса ахнула и прижала руки ко рту. Коричнево-черное копье с обломанным наконечником валялось в стороне, Неведомый, хрипя и кося глазом, бежал по полю, а всадник волочился за ним — его нога застряла в стремени, шлем слетел с головы. Через какое-то время бег коня замедлился, и Сандор страшным усилием подтянулся поближе, и, цепляясь за упряжь, забрался в седло.

— Шлем и копье! — хрипло прокричал он.

Двое мальчиков-прислужников резво исполнили требуемое. Прихлопнув латной перчаткой забрало, Клиган взял копье наперевес и отправился на свой конец поля, будто ничего не произошло. Кракехолл торжествующе взревел, и, выхватив запасное копье из рук своего оруженосца, двинул коня. На этот раз зрители не кричали, наоборот — над полем повисла тишина, которую нарушал только стук копыт и лязг доспехов. Кракехолл решил применить свой прием во второй раз, но теперь Сандор был к этому готов, и в нужный момент едва заметно отклонился сам, одновременно направляя свое копье точно в лицо сира Лайла. Тот, инстинктивно пытаясь избежать столкновения, сдвинулся чересчур сильно, его копье дрогнуло и воткнулось в землю. Могучий Вепрь полетел из седла коленками назад, размахивая руками, а усталый всадник на уставшей лошади шагом двинулись к трибуне. Толпа, с которой будто сняли заклятие молчания, принялась орать, реветь, топать ногами и хлопать в ладоши, приветствуя победителя.

Все тело Сандора ныло, голова наливалась чугунной тяжестью. Левую лодыжку дергала боль, рот наполнялся кровью. Проклятье. Гребаное самолюбие. Какого хрена он устроил тут это представление? Что, первого места захотелось? Славы, признания, денег? Но настоящий ответ был другим, и Клиган не стал себе лгать: он снова хотел почувствовать себя живым. Он почти забыл, каково это — сражаться с равным себе противником. Эти несколько часов его душа пела от наслаждения, пусть даже копья здесь были турнирными, а мечи тупыми. Все равно это было наслаждение, почти такое же, как от женщины, хотя и немного другое. Дело было еще и в Пташке — он чувствовал ее взгляд, ее внимание, и, как бы глупо это ни звучало, хотел произвести на нее впечатление. Что ж, дело сделано. Он взглянул на трибуны: леди Дорна аплодировала ему, ее пухлощекая дочка улыбалась, но он смотрел только на Сансу — она сидела бледная, взволнованная, и во взгляде девушки он разглядел ту смесь тревоги и восхищения, которую, сам того не подозревая, тайно желал увидеть.

Леди Дорна поднялась, какая-то из ее дам подала ей гирлянду из зелени и тепличных цветов. Сир Брум прочистил горло и провозгласил:

— Победителем в поединках на копьях объявляется Сандор из дома Клиганов!

Толпа заревела еще пуще, когда сама жена сира Кивана спустилась вниз на поле, чтобы увенчать победителя. Когда он увидел это, то понял, что придется спешиться, а между тем, больше всего на свете ему хотелось сейчас рухнуть где-нибудь, и лежать там, пока гул в голове не стихнет. Вместо этого он медленно сошел с лошади, но стоило опереться на левую ногу, ее пронзило такой болью, что он едва не взвыл и удержался на ногах только благодаря тому, что уцепился за уздечку, повиснув на ней всей тяжестью.

Одной рукой неловко он стащил с головы шлем, сплюнул на траву кровь и склонил голову перед Дорной Ланнистер, даже не трудясь изобразить улыбку. Та, не глядя ему в глаза, надела на шею украшение победителя и поспешила вернуться на свое место. Сандор с этим хомутом на шее, тут же почувствовал себя призовым бычком на ярмарке, и понял, что надо убраться поскорее, чтобы можно было сорвать с себя эту хрень и, наконец, выпить. Вот только как он это сделает? Он ведь и шагу ступить не может, голова кружится, того и гляди рухнет на радость зрителям. К счастью, подоспел один из мальчишек-конюхов и протянул руку, желая взять у него поводья. Клиган наклонился к нему и прохрипел: