Поэзия Крыма © Издательство «Знакъ», 2019 Поэзия Крыма (Предисловие) Благодатная страна! Благословенная страна! На маленьком клочке земли такое пышное сочетание всего, чем гордится природа: изменчивое многоцветное море – симфония красок и звуков, скалистые горы, ароматные степи, водопады и горные потоки, неустанно поющие песни, и звонкие ручьи, бегущие по весёлым и шумным долинам; тёмные пещеры – эти подземные храмы с гулкой тишиной, с влажными арками и колоннадами, с органами из сталагмитов, с тонким кружевом и тяжёлою бронзой; скалы, оборвавшиеся в глубокие пропасти и скалы, бежавшие к морю, как огромные звери, окаменевшие в беге своём; янтарные берега, дружные с морем; степные травы, вереск и сосна, металлические буки, гордые кипарисы, блестящие магнолии, воздушные глицинии и яркий ковёр радужных цветов… А надо всем южное небо с крупными цветами звёзд, прозрачный воздух, лёгкий, благоухающий, розовые сумерки и тёмные жгучие ночи, и вечная ясность. И, как бы остановилась весна и грезит цветами: и в лёгкой пляске несутся цветы… Скромные подснежники, нежные фиалки, гибкие глицинии, стройные розы, пьяные гвоздики, мраморные хризантемы, нежные фиалки, скромные подснежники. Какой-то цветочный круговорот – яркий и вдохновенный. И рассыпались по снежным долинам изящные города с кудрявыми садами и томными парками, приютились на склонах гор и холмов небольшие татарские деревушки со строго очерченными минаретами. Какие нервные, прихотливые контрасты: больной, задумчивый и приехавший любить и наслаждаться природой и жизнью; горный первобытный татарин и европеец, изысканный, тонкий; кипучая жизнь и тихая смерть, углублённый ум и зыбкая поверхностная душа… Вакханалия пышной природы и жизни создала из Крыма редкий бриллиант, трепетный, переливчатый; природа и жизнь стянула на небольшое пространство всё, что у неё было красивого, радостного и скорбного и здесь, в Крыму, создала свой пантеон… А люди, увлечённые природой, входят в калейдоскоп и переливаются в смене лиц и одежд, здоровых и больных, гаснущих, расцветающих и цветущих. И вот – поэты, чуткие, глубже воспринявшие природу и жизнь, запечатлели свои настроения, свои переживания в музыкальных стихах. Они пришли разные, с своеобразными душами и создали ряд танцующих образов и звуков. Подойдите к ним ближе, остановитесь над ними, над их восприятиями, и поэты заразят Вас своими переживаниями, углубят Вас, а тогда и море, и небо, и скалы, и берега, цветы и любовь – всё будет цельнее, глубже. Поэты создадут гамму настроений, заставят пережить полнее и цельнее всю красоту, всё обаяние, всё разнообразие Крыма. И многое, что скользнуло бы по мозгу, затаится в его извилинах, начнёт расти и расцветёт в прекрасный цветок очарования… К. Бальмонт Аюдаг Синеет ширь морская, чернеет Аюдаг. Теснится из-за моря, растёт, густеет мрак. Холодный ветер веет, туманы поднялись, И звёзды между тучек чуть видные зажглись. Неслышно ночь ступает, вступает в этот мир, И таинство свершает, и шествует на пир. Безмолвие ей шепчет, что дню пришёл конец, И звёзды ей сплетают серебряный венец. И всё полней молчанье, и всё чернее мрак. Застыл, как изваяние, тяжёлый Аюдаг. И ночь, смеясь, покрыла весь мир своим крылом, Чтоб тот, кто настрадался, вздохнул пред новым злом. Крымская картинка Всё сильнее горя́, Молодая заря На цветы уронила росу. Гул в лесу пробежал, Горный лес задрожал, Зашумел между скал водопад Учан-Су. И горяч, и могуч, Вспыхнул солнечный луч, Протянулся, дрожит, и целует росу, Поцелуй его жгуч, Он сверкает в лесу, Там, где гул так певуч, Он целует росу, А меж сосен шумит и журчит Учан-Су. В. Бенедиктов Близ берегов В широком пурпуре Авроры Восходит солнце. Предо мной Тавриды радужные горы Волшебной строятся стеной. Плывём. Всё ближе берег чудный, И ряд заоблачных вершин Всё ближе. У кормы дельфин Волной играет изумрудной И брызжет искрами вокруг. Вот пристань. – Зноем дышит юг, Здесь жарко-сладок воздух чистый, Огнём и негой разведён, И как напиток золотистый Из чаши неба пролит он. Там – в раззолоченном уборе Границ незнающее море С небесной твердью сведено, А тут – к брегам прижаться радо, И, только именем черно, Слилось лазурное оно С зелёным морем винограда. К громадам скал приник залив, И воды трепетные млеют, И, рощи лавров отразив, Густые волны зеленеют. Потоки Не широки, не глубоки Крыма водные потоки, Но зато их целый рой Сброшен горною стеной — И бегут они в долины, И чрез камни и стремнины Звонкой прыгают волной, Там виясь в живом узоре, Там теряясь между скал, Или всасываясь в море Остриём змеиных жал. Смотришь: вот земля вогнулась В глубину глухим котлом И растительность кругом Густо, пышно развернулась. Чу! Ключи, ручьи кипят, — И потоков быстрых змейки Сквозь подземные лазейки Пробираются, шипят; Под кустарником кудрями То скрываются в тени, То блестящими шнурами Меж зелёными коврами Передернуты они, И открыты лишь частями, Шелковистый режут дол, И жемчужными кистями Низвергаются в котел. И порой седых утёсов Расплываются глаза, И из щелей их с откосов Брызжет хладная слеза: По уступам в перехватку, В пересыпку, в перекатку, Слёзы те бегут, летят, И снопами водопад, То в припрыжку, то в присядку, Бьёт с раската на раскат; То висит жемчужной нитью, То, ударив с новой прытью, В перегиб и в перелом Он клубами млечной пены Мылит скал крутые стены, Скачет в воздух серебром, На мгновенье в безднах вязнет И опять летит вперёд, Пляшет, отпрысками бьёт, Небо радугами дразнит, Сам себя на части рвёт… |