Серый колдун показался из-за чёрных коряг деревьев, кое-как окутанных медной листвой, с посохом в одной руке и мечом наизготовку в другой. Невооружённым взглядом было заметно его замешательство: он-то, видимо, ожидал, что его встретят полчища тёмных прислужников ещё на южной границе леса. Оглядев крепость из-под тульи широкополой шляпы, он медленно двинулся по узкому мосту, готовый в любой момент отражать нападение.

Какое-то время он бродил по внутреннему двору. Кажется, под его ногами даже пыль не поднималась, так осторожно он ступал. Валлар послали в Средиземье пятерых, но о возложенном деле помнит только один. Двое сгинули на востоке, Радагаст завяз в лесах и зверье, а у Сарумана свои цели. И вот Гэндальф в гордом одиночестве, отчаянно храбром, рыщет в поисках врага. В своё время валлар долгие годы не хотели будить лихую Тьму, закрывая на неё глаза. Олорин из этого урока не вынес. И на что он только рассчитывает?

— Кэ на улко сис нуртайна… И эттулувас канинья. Канин и са танувакс*!

То ли осмелев, то ли решив, что бродить так он здесь может долго, истари обратился к магии, сопроводив свою речь очерчивающим взмахом посоха. Он стал суетливо оглядываться, но ничего не последовало. Тогда он повторил Слово.

Майрон бы непременно поморщился. По внутренним ощущениям это было похоже на внезапный зуд на левой пятке.

Лишь через десяток долгих минут краем глаза Гэндальф заметил какое-то шевеление в одном из проходов, а его ухо уловило странный шорох, не похожий на звуки шагов.

— Взывая к Тьме, будь готов получить ответ, волшебник, — с неприятным смешком раздался высокий скрипучий голос, разнёсшийся по закоулкам цитадели.

Серый странник порывисто обернулся, выставив вперёд меч, но никто не спешил на него нападать. Напротив него на вершине лестницы стояло маленькое грязное существо в лохмотьях и с кривым ножом в тощих узловатых руках.

— Я не веду разговоров со слугами Тьмы, — заявил волшебник, разглядывая противника.

— Что ты знаешь о Тьме? — просипел тот с едва заметной усмешкой за обилием грязных волос.

Гэндальф сощурил глаза, пристально глядя на стоявшего перед ним. Тот не был орком, но и на слугу из числа людей слабо походил. Волшебник оглядел грязную одежду, на вороте которой едва можно было различить какую-то вышивку, торчащие руки и ноги выглядели худыми, но сильными.

Истари поднял посох и произнёс угрожающе:

— Яви свой истинный лик, а не используй этого несчастного!

— С чего бы мне перед тобой являться? — рассмеялся хозяин крепости. — Я и говорю с тобой из прихоти.

— Я — посланник Тайного Огня. И тебе, прислужнику Удуна, я не позволю делать в Средиземье всё, что вздумается.

По крепости раскатился хохот, больше похожий на скрежет когтей по камню, и отразился долгим эхом.

— И для начала, я освобожу этого бедолагу, — не обращая внимания на веселье врага, он ударил посохом о камень. — Прочь, именующий себя Некромантом!

Фигурка карлика едва заметно пошатнулась, но он устоял.

— Не трать силы и не сотрясай воздух понапрасну, колдун, — карлик швырнул в Гэндальфа нож, который тот отбил посохом, а в следующее мгновения его отшвырнуло на землю огромной волной чужой силы.

Волшебник тут же попытался подняться, хотя в ушах нестерпимо звенело. Он опёрся на посох и утёр кровь, пошедшую носом. Некоторое время он стоял, оглядывался и прислушивался. Гэндальф поднял взгляд на лестницу и заметил там упавшего карлика. Не раздумывая, он поспешил забраться к нему.

Он перевернул совсем лёгкое тело на спину и, положив руку на лоб, вгляделся в лицо внимательнее. Всклокоченные седые волосы обрамляли грязное морщинистое лицо гнома. Неожиданно он распахнул тёмные глаза и с рычанием вцепился в бороду волшебника. Гэндальф, не растерявшись, прижал его к земле и зашептал короткое заклинание.

Гном медленно затих, а из его глаз исчез безумный огонёк.

— Трайн? — тихо спросил истари.

Карлик рассеянным взглядом обвёл небо и остановился на лице волшебника.

— Где я?.. — спросил он хриплым голосом.

— Ты в безопасности, — как можно ласковее произнес волшебник.

— Торин… Торин, это ты?.. — он вцепился мёртвой хваткой в руку колдуна и устремил на него невидящий взгляд. — Торин, я их сохранил… — тихо начал бормотать он. — Карта и ключ… я хранил их… Торин?..

— Конечно, — волшебник кивнул, — поднимайся, идём…

Он попытался поднять гнома, но вместо этого чуть сам не упал.

— Ключ! — почти надрывно вскрикнул Трайн. — Ключ от…

Карлик не договорил, а пальцы его медленно разжались. В глазах ещё отражался дневной свет, но жизни в них больше не было.

Гэндальф громко выдохнул и закрыл ему веки. Без особых церемоний он отвернул куртку гнома и прошёлся по карманам. В одном из внутренних отделений он и обнаружил чудом сохранившийся листок пергамента и потемневший от времени ключ.

Комментарий к Глава 23

*Зло, что сокрыто здесь… Я приказываю ему явиться. Приказываю обнаружить себя. (Синд.)

========== Глава 24 ==========

2941 г. Т. Э.

В Имладрисе уже начинало цвести лето, хотя календарь лишь приближался к нему. Долина, как всегда, была полна спокойствия и умиротворения. Со скал бежали холодные ручьи и гремели водопады, наполняя долину лёгким гулом. В воздухе искрился солнечный свет, играя на новенькой зелёной листве.

Лэйтэриэль приехала сюда всего несколько дней назад и пока не успела заскучать. К её вящему разочарованию, Элладан с Элрохиром отправились в Лотлориэн навестить Арвен, а в Дикоземье царила тишь, так что никаких вылазок или рейдов не предвиделось. Не было и никого из следопытов, у которых можно было бы узнать новости или подвязаться в какой-нибудь поход.

Девушка сидела в беседке и пыталась рисовать углём, но всё время отвлекалась на размышления. В очередной раз задумавшись, она услышала перестук и, отложив бумагу, пересела к краю и перегнулась через перилла. Внизу, под обрывом, на котором стояла беседка, на круглой площадке скакала пара фигур. Эстэль опять тренировался с деревянным мечом.

Эльфийка задумчиво положила голову на руки, разглядывая тренирующихся сквозь верхушки елей. Эстель, сын погибшего Арахорна. Как много его предков она знала. И только Арагорну выпало воспитываться в Имладрисе. Да, вожди дунэдайн всегда были здесь частыми гостями, но росли на просторах Эриадора. Элронд с радостью принял Гилраэнь с мальчиком и хорошо к ним относился. Эстэль обучали всему, что могло пригодиться. И откровенно бесполезным вещам тоже.

В отличие от лорда Элронда, Лэйтэриэль не обладала хоть каким-нибудь даром предвидения, но даже ей было ясно, что Владыка Имладриса готовит мальчишку к чему-то большему, чем быть просто вождём кучки бродяг. И ей это не нравилось.

Белому Совету стало известно об обитателе Дол-Гулдура (как будто он не мог укрыться от Гэндальфа!), но никаких действий они предпринимать почему-то так и не стали. Не смогли или не захотели? К тому же, Майрон даже не предпринимает никаких действий. Какую игру ведёт Элронд? Иногда её так и подмывало напрямую его спросить об этом, но каждый раз она себя одёргивала: не стоит. Она непременно попробует вмешаться, изменить ситуацию и свести любые последствия к минимуму, вот только ничем хорошим такие намерения не заканчиваются. Она должна оставаться наблюдателем.

Звуки ударов тренировочных мечей давно затихли, площадка внизу опустела, а солнце скрылось за скалами, окружающими долину, оставив после себя лишь оранжевые отсветы на небе. Девушка просидела бы в полудрёме до самой ночи, но ей помешали.

Открыв глаза, она обнаружила прямо перед ними чужую руку и поспешно подняла голову. По другую сторону беседки стоял Глорфиндел, который, стоило ей отстраниться, тут же облокотился на перилла, придвинувшись ближе. На его лице гуляла таинственная улыбка.

— Элронд говорил, ты в Линдоне, — склонив голову набок, заметила девушка.

У эльфа была поразительная способность находить её, если она где-то поблизости. Порой это раздражало. За прошедшие несколько веков их отношения претерпели самые разные формы. Лэйтэриэль, принимая во внимание его чувства, честно пыталась не попадаться ему лишний раз на глаза, но он попросил так не поступать с ним. Она попыталась объяснить ему бесполезность его чаяний, на что получила удивлённое «Я всё с первого раза понял» (хотя это было далеко не так). Она пыталась вести себя так, словно ничего не было, чтобы они и дальше были лишь друзьями. Он вежливо попросил не равнять его с прочими эльфами и, тем более, семейством Элронда. Она стала его игнорировать. Он заявил, что это довольно жестоко, но он ценит её заботу, а его чувства не изменятся, что бы она ни сделала.