У подножия высокой горы, изогнутая вершина которой терялась в туманной дымке, распластался город из сине-серых камней. В высь вздымались шпили ажурных башен, переливались в свете лун черепицы покатых крыш, сверкали узорами купола. На улицах виднелись фигурки в цветных многослойных одеждах. Жизнь не сказать, чтобы кипела, но определённо была.

По одной из дорог, ведущих от города к горе, двигалась крытая повозка в сопровождении нескольких фигур. Их путь лежал к небольшому дворцу у самой горы, практически незаметного на её фоне. Казалось, строение было скорее вытесано в толще камня, чем построено. У ступеней, поднимающихся к высоким дверям, стояло две больших чаши, в которых всегда горел огонь. Это был единственный признак жизни здесь. Никаких стражей, смотрителей или жрецов. В них не было необходимости.

Небольшой отряд остановился у лестницы. Пара эльфов вытащили из повозки что-то вроде большой колыбели и понесли её наверх, следуя за своим предводителем. Открыв двери, они ступили в просторный, практически пустой зал, в центре которого на пьедестале горел огонь. Откуда-то сверху на него падал луч тусклого света. Больше в зале ничего и не было, если не считать колонн по периметру.

Эльфы поставили колыбель рядом с огнём и ушли. Остался только предводитель. Остался ждать.

Прошло несколько часов, прежде чем его появление было замечено. Такими уж были хозяева этого места. Порой не очень внимательными.

– Что случилось? – высокая фигура незаметно соткалась из теней за спиной эльфа. – От тебя за лигу несёт беспокойством.

Эльф обернулся, в очередной раз поражаясь, что не услышал чужого появления.

– Прошу прощения, что отвлекаю, – он на мгновение склонил голову и, увидев нетерпеливый кивок, спешно продолжил: – Не так давно был звездопад. На следующий день нашли этих детей. Они лежали вместе в кратере. Они невредимы, но крепко спят.

Мужчина, внешне выглядящий очень похожим на эльфа, стремительным движением скользнул к колыбели и откинул полог. Несколько долгих минут он смотрел вниз.

– Ты правильно сделал, что принёс их сюда, – наконец произнёс он, оторвав взгляд от детей. – Я позабочусь о них.

Эльф кивнул и направился к выходу. Дождавшись, когда двери закроются, мужчина обернулся к колыбели и опустился на колени, вцепившись в невысокий бортик. В колыбели лежали двое детей, укрытых одеялом. Он одёрнул ткань: одеть эльфы их не смогли, так как дети прижимались друг к другу и расцепить их было явно невозможно. Мальчик и девочка. Мальчик был сильно старше и уже мог ходить, а вот девочка была совсем младенцем.

– Что у тебя тут такого, что я аж из лаборатории учуял твою панику? – ему на плечо легла рука, а к колыбели наклонилась ещё одна голова. – Это ещё что?..

– А не видно? – хмыкнул первый.

– Видно, но… постой-ка, – к одному из детей потянулась рука, но касаться не стала. – Ха. Да я её, кажется, узнаю. Это же твоя…

– Вот именно, Мелько! И не одна, – он ткнул пальцем в мальчика. – И я не представляю, как это возможно! Даже мне, чтобы пробиться за пределы Арды, потребовалось колоссальное количество сил! Я уже молчу о том, что всех эльфов собирает Намо.

– Ох, да ладно тебе, – с легкомысленным весельем отозвался тот. – Майрон, по тебе же видно, что ты рад.

– Я-то рад, но как…

Он проследил, как его друг коснулся головы мальчика и почти сразу одёрнул руку. Ребёнок шевельнулся и открыл глаза. Он медленно сел, не отпуская девочки, и обернулся к ним. Поразглядывав их с минуту, мальчик произнёс:

– Я бы тебе врезал, но сейчас у меня слишком маленькие кулаки.

Сказано это было с абсолютной серьёзностью абсолютно детским тонким голоском. Мелько фыркнул, не выдержал и расхохотался, осев на пол.

– И это первое, что ты мне сказал спустя столько лет, – кисло произнёс Майрон и потянулся к девочке.

– Не надо, – мальчик перехватил его руку. – Пусть она ещё поспит.

Майрон оглядел мальчика и убрал руку. Тот взял одеяло и заботливо укутал им девочку.

– Что случилось? – не удержался от столь банального вопроса бывший мятежный майя.

– Много чего.

И по голосу мальчика было очевидно, что в этом много мало хорошего.

– А всё же, – Мелько придвинулся к колыбели и облокотился на край, – как это возможно? Ведь последняя песня Арды ещё не спета. И я не представляю, додумаются ли они когда-нибудь, что нельзя жить в созданном мире и ничего в нём не делать, без подсказки. А значит, они оба должны были бы быть там.

– А разве это не твоя работа? – спросил мальчик, взглянув сперва на Майрона, а затем на свои руки, на которых, разумеется, ничего не было.

Они втроём переглянулись и почему-то одновременно подняли головы к потолку.