Идти пришлось довольно далеко, но вода нашлась легко — там паслось несколько олених — они были поменьше и рога у них были маленькими и практически не ветвились. Они глянули на эльфийку своими большими выразительными глазами и продолжили щипать траву.

Ручей оказался глубоким: котомка с лёгкостью скрылась в нём, даже не чиркнув по дну. А вода была холодной. Лэйтэриэль с содроганием представила, какая тогда вода в заливе. Особенно зимой.

На обратном пути, у самого дома эльфийка столкнулась с мужем Асикан. Им оказался высокий мужчина с длинными черными волосами, зачёсанными назад в низкий хвост, и короткой бородой; в одежде, очень похожей на ту, в которой была его жена, только вместо жилетки — куртка. С ним был мальчишка лет четырнадцати — такой же скуластый и черноволосый — он во все глаза рассматривал эльфийку. Рядом с ними кружил пёс — несколько крупнее первого, но такой же волкообразный и полностью чёрный.

— Приветствую, — девушка улыбнулась, руки были заняты, так что приветственный жест не удался.

— Дивные гости, — кивнул мужчина.

Тут из шатра показалась его жена и начала что-то торопливо объяснять. Из всего сказанного эльфийка разобрала только собственное имя. Мужчина нахмурился, кинул оценивающий взгляд и опять кивнул:

— Что ж, будь гостем, гирки* Лэйтэриэль, значит? — Асикан забрала у девушки посудину с водой и юркнула внутрь. — Моё имя Тукарчэ, а это наш сын, — он положил руку на плечо мальчишки, — Алгурча.

Они вошли внутрь жилища и расселись на подушках.

— Значит, идёшь к заливу? — спросил мужчина, снимая куртку, под которой оказалась простая рубаха.

— Да, — женщина подала ей миску с рагу первой, — спасибо.

— Я уже и не вспомню, когда у нас видели эльфов. К нам забредают разве что купцы, — Тукарчэ покачал головой, — ты на них не похожа. Ещё и пешком идёшь.

— Да, я не торговец. Скорее историк, — улыбнулась эльфийка и попробовала рагу, оказавшееся очень вкусным и душистым. — Когда-то у вашего народа нашёл убежище последний король Артэдайна, я хотела узнать об этом подробнее.

— А, Арведуи, — понимающе кивнул мужчина. — Да, у нас эта история стала притчей. Её все знают. Ему следовало послушать совета наших старейшин и подождать весны. Его самонадеянность сгубила не только его самого, но и тех, кто доверился ему.

— Ваша правда, — с некоторым удивлением произнесла Лэйтэриэль, не ожидавшая подобных заявлений. — А известно ли, где именно затонул корабль?

Тукарчэ задумался на минуту, помешивая содержимое тарелки.

— Рядом с восточным мысом. Говорили, он не успел его миновать, как ветер нагнал на них огромную льдину. А потом ещё одну. Корабль так стиснуло, что он разломился пополам, — он немного помолчал. — Но то было так давно. Кто знает, как оно было в самом деле?..

— От корабля совсем ничего не осталось? Море не принесло никаких обломков? — спросила эльфийка с замирающим сердцем.

— Море не отпускает своей добычи, — покачал головой оленевод.

Лэйтэриэль грустно вздохнула и продолжила есть. Она, в общем-то, и не надеялась, что палантир каким-то чудесным образом принесло на берег.

Тукарчэ, между тем, принялся расспрашивать, откуда она пришла да где ещё побывала. Так за разговорами незаметно пролетел ужин. Потом, к лёгкому недоумению эльфийки, он достал трубку и начал её раскуривать.

— Люди с юга регулярно покупают у нас мясо, шкуры, изделия из костей и рогов. Многое привозят и нам. Хотя старики всё ворчат, что раньше у нас были более тесные связи.

Со стариками было трудно не согласиться. Когда-то у них под боком неплохо существовал Арнор. Сейчас же арнорские земли лишь стали дополнительным разделителем между людьми.

Семейство Тукарчэ укладывалось спать довольно рано, едва небо темнело, но и вставали они до рассвета. Однако Лэйтэриэль ещё долго тихо разговаривала с оленеводом у тлеющих углей. Ему было интересно всё: истории о дивном народе, описания далёких белокаменных городов и подгорных царств гномов, старые сказки и древние сказания.

Утренние сборы были недолгими. Позавтракав, Лэйтэриэль отправилась с Тукарчэ выбирать оленя. Он сам предложил ей воспользоваться одним из животных. После фразы о том, что до берега добираться три дня, желание отказываться у эльфийки пропало.

Впрочем, им даже не пришлось особо выбирать. Словно поняв, зачем они пришли, от сбившегося в кучу стада отделился один из молодых оленей. У него был красивый темно-коричневый окрас, белая длинная грива на шее и черные ноги. Даже при том, что он ещё явно не вошёл в полную силу, он уже был выше эльфийки на голову.

Остановившись рядом, олень аккуратно ткнулся Лэйтэриэль в плечо. Оленевод собрался было идти за седлом, но эльфийка его остановила:

— Достаточно ошейника.

Ошейником была плетёная верёвка с несколькими закреплёнными на ней цветными лентами — все оленеводы использовали разные сочетания, чтобы в случае чего знать, откуда отбилось животное. Девушка легко запрыгнула на оленя — он даже не шелохнулся. Сидеть на нем оказалось очень удобно, хотя и непривычно: лошадь всё-таки пониже будет.

— Если не найдёшь нас на обратном пути, просто отпусти его — он отыщет дорогу, — сообщил оленевод.

— Не волнуйся, — девушка улыбнулась, потрепав животное по шее, — я же эльф. Вернётся в целости и сохранности.

— Чтобы добраться до мыса, тебе нужно взять западнее, — напомнил мужчина, указав рукой за горизонт, — деревни же находятся восточнее, у лесов.

— Да, я запомнила, — олень без каких-либо понуканий развернулся. — Благодарю за помощь, Тукарчэ.

Мужчина кивнул и махнул на прощанье, наблюдая, как животное бодро потрусило на север.

Вообще-то, Лэйтэриэль вполне могла добраться до побережья самостоятельно. Но она предпочитала пользоваться своими способностями как можно реже. Особенно вблизи поселений. Практика показывает, что не вписывающееся в привычную картину мира рядовых жителей обычно пугает.

Олень шёл лёгкой пружинящей поступью. Наездница для него словно ничего и не весила. Вокруг разворачивался довольно однообразный пейзаж — тускло-зелёная трава, лишайники и какие-то колючки изредка перемежались насыпями валунов и небольшими обрывами.

Что здесь было красиво, так это ночное небо. Звёзды казались теми же, но синева была глубже, а на севере порой виднелись всполохи сияния: жёлто-зелёные отсветы закручивались в невообразимые спирали, внося в пейзаж нотку таинственности и мистичности.

Увидев это необычное зрелище на вторую ночь, Лэйтэриэль подумала о том, что здесь стоит жить хотя бы потому, что можно наблюдать эту ни с чем несравнимую красоту. Просто удивительно: она побывала во множестве мест, видела прекрасные сады, ажурные города и величественные замки, но ничто не могло сравниться с тем, что создаёт сама природа.

Ночи вообще выдавались странными. Костер разводить было не из чего, так что спать приходилось укутавшись в плащ и приткнувшись в бок оленя.

К вечеру третьего дня она, наконец, стояла на краю скалистого мыса, выдающегося над водой метров на десять. В скалы радостно ударялись волны и рассыпались брызгами. Мыс врезался в море, так что с его не слишком высокой вершины можно было рассмотреть западный берег, отделённый длинной полосой воды. Там виднелись очертания одной из деревень и её крохотного причала.

А где-то здесь, внизу, под водой, может, буквально в сотне шагов на дне покоятся обломки корабля. Тёмная толща воды нагоняла уныние. Уныние от того, что камень был так близко и так недосягаем. И дело было совершенно не в том, что ей обещал майя, а в собственном тщеславии, которое вдруг так захотелось потешить. Желание сделать что-нибудь существенное посещало её редко, а потому невозможность осуществления задуманного раздражала. Ещё больше раздражали эти неуместные чувства, но ничего поделать она с ними не могла: они вспыхивали помимо её воли.

Бросив на пропасть последний взгляд, эльфийка поманила за собой оленя назад. Они спустились вниз к берегу, где трава и земля плавно сменялись песком вперемешку с камнями. С двух сторон нависали скалистые выступы, так что хотя бы от ветра укрыться можно было без проблем. Удалось даже развести небольшой огонь — у подножия рос колючий кустарник, сухие ветки которого отлично горели.