Глорфиндел отошёл, заметив, что девушка то ли приноровившись, то ли вспомнив, начала раскачиваться сама. Но делала это… механически. Он смотрел на неё и у него внутренности немели. Всё было так, как он хотел: они жили вместе, она ни о чём не беспокоилась, никуда не мчалась, носила красивую одежду, он заплетал ей длинные волосы, они куда-то ездили, проводили вместе вечера… Но с ним её не было.

Лэйтэриэль резко затормозила ногой о землю и обернулась к нему. И она отзывалась на малейшее изменение его настроения. Она вела себя как приручённый зверёк.

– Ничего, – он улыбнулся и подтолкнул качель, – катайся.

Эльф обошёл качели и направился к веранде. Проследив, как Альдар с Розалиной чем-то занимаются в саду, он вошёл в дом и направился в свой кабинет. Глорфиндел давно исчерпал эльфийскую литературу на предмет душевных расстройств. Там в принципе было небогато. От безнадёги эльф взялся за труды человеческих лекарей, в надежде, что это его на что-нибудь натолкнёт.

Порой он подумывал о том, чтобы попросить помощи у Кирдана, но его ответ и так был предсказуем: он предложит просто уплыть на Запад. Глорфиндела такой вариант не устраивал.

Он зарылся в книжку, написанную лекарем, служившим в приюте для душевнобольных. Про лечение там было мало, просто описывались разные случаи из практики. Например, один человек возомнил себя собакой и вёл себя соответственно; другой был уверен в том, что его кто-то хочет убить, подозревал всякого встречного и не замедлял пытаться убить в ответ; третий не контролировал собственное тело, но при этом вполне разумно изъяснялся и постоянно просил прощения за своё далёкое от примерного поведение; следующий в приступах гнева начинал наносить себе различные повреждения. И так далее.

Вообще-то, книга чем дальше, тем больший ужас вызывала у эльфа. Он-то прежде даже и не подозревал, что с людьми бывает такое. И это только описанные случаи. А ведь далеко не все считают нужным или могут позволить себе устроить родственника под постоянный присмотр, так что бедолаги наверняка просто умирают. И хорошо, если не успевают кого-нибудь при этом убить.

Разумеется, Лэйтэриэль не имела ничего общего с этими больными. Она была совершенно разумна, понимала, что происходит вокруг, полностью могла о себе позаботиться, не испытывала приступов агрессии. С точки зрения стороннего наблюдателя она вообще казалась вполне нормальной, разве что необычайно тихой.

И всё же она была не в порядке. И Глорфиндел всё больше думал, что помочь ей можно только одним способом.

За окном царила светлая ночь. Медленно кружась падали снежные хлопья. В камине потрескивал огонь. Перед огнём по неизменной привычке сидела Лэйтэриэль, едва не норовя сунуть в него нос.

Глорфиндел стиснул в кармане пузырёк и, пройдя в комнату, поставил его на столик рядом с кувшином вина. Взяв кубок, он налил в него вина и плеснул содержимое бутылька.

– Разглядела что-нибудь интересное? – спросил мужчина, сев рядом с девушкой в кресло и поставив кубок на подлокотник.

Лэйтэриэль, как обычно, не ответила. Чем ей был так притягателен огонь, он не знал, но стоило оставить её с ним наедине, как она становилась совершенно недосягаема. Глорфиндел коснулся головы девушки. Она тут же очнулась, посмотрела на него и прислонилась к его ногам. Мужчина наклонился к ней, заведя пальцы в волосы.

Некоторое время он сидел так, разглядывая её. В голове у него было пусто. Вернее, он был просто не в состоянии думать ту единственную мысль, которая была.

– Лэйтэриэль, – тихо позвал он. – Повернись ко мне.

Эльфийка сначала повернула к нему голову, потом пересела, выжидающе уставившись на него. Настоящая Лэйтэриэль бы даже не сдвинулась бы, сказав, что кому надо, тот путь и пересаживается. Эльф наклонился к ней, притянув к себе. Чувствуя под пальцами её тепло, вдыхая запах, прикасаясь к волосам, запоминал каждое своё ощущение. Отстранившись, оглядел её спокойное лицо и поцеловал.

Он пытался вложить в этот поцелуй все свои чувства, но когда он вновь на неё посмотрел, у неё было всё то же выжидающее выражение. Она ждала, чтобы сделать то, что он захочет. Эльф устало выдохнул и прислонился лбом к её голове, чувствуя, как под ладонью пульсирует жилка на шее.

Глорфиндел подхватил кубок и повращал его, глядя, как на поверхности пляшут отблески пламени.

– Вот, – мужчина подал кубок девушке, – выпей.

Она послушно взяла бокал и посмотрела на него. В её взгляде ничего не отразилось. Из его рук она без раздумий возьмёт что угодно. Ни на миг не усомнится в его намерениях. Она верит ему. И вряд ли она способна предположить, что он может ей навредить. Что он даст ей яд.

Этот яд был безболезненным. Она просто уснёт и никогда больше не проснётся. И, оказавшись в чертогах Мандоса, наверняка станет самой собой. А он останется здесь с её мёртвым телом. Один. Она всё-таки сбежит от него.

Он выхватил кубок, когда она уже поднесла его ко рту, и выплеснул содержимое в камин, туда же швырнув бокал.

– Нет! – слетев на пол, он крепко прижал девушку к себе. – Не отпущу.

Едва представив, что больше никогда не сможет прикоснуться к ней и почувствовать её тепла, он понял, что не может этого допустить. Даже если она и дальше будет такой.

– Лэйтэ… – он обхватил её лицо ладонями. – Лэйтэ-Лэйтэ… Что же с тобой стало…

Трактат о ядах он захватил, кажется, случайно. Во всяком случае, он не помнил, чтобы намеренно его искал. При пересмотре книжки у него возникла идея. Смутная и пока толком не оформившаяся.

Многие яды в малых количествах можно использовать в качестве лекарства. И, наоборот, некоторые лекарства в чрезмерном количестве становятся ядом. Существовали лекарства, которые помогали лишь на пороге смерти, а в остальное время были бесполезны или и вовсе вредны. Углубляясь в тему особенностей применения некоторых лекарств, Глорфиндел подумал о том, что это может быть выходом. Не лекарства. А порог смерти.

Был шанс, что при такой опасности у неё сработает защитный механизм. Организм бросит все силы на то, чтобы выжить, а для этого ему потребуется вся её фэа. Если только она станет бороться. В своём нынешнем состоянии Лэйтэриэль ничего не желала и, могло статься, что и за жизнь она цепляться не будет. И тогда даже вовремя оказанная помощь не поможет. Глорфиндел не был уверен, что способен так рискнуть, но когда другие варианты отсутствуют…

Эльф подскочил на месте, почувствовав колючую боль в висках. Не обратив внимания на упавшую на пол книгу, он бросился к окну. Действие было лишено всякого смысла – отсюда было ничего не разглядеть. И всё же он сосредоточился на покрытых небольшим слоем снега деревьях, пытаясь определить, кто проник на его территорию и где.

Глорфиндел контролировал пространство на расстоянии одного дневного перехода от дома. Случайных путников его магия просто вынудила бы обойти эти места стороной. Однако сейчас кто-то намеренно переступил границу леса. Двое. Или трое?.. Двое были точно, насчёт третьего эльф был не уверен. И шли они… вряд ли они проходили мимо. Мужчина бросился вниз, захватив по дороге меч и пару кинжалов. Выскочив из дома, он поспешил на причал.

– Лэйтэ, – он негромко окликнул девушку, но она услышала его и обернулась. В руках у неё была краюшка хлеба, которую она не успела скормить рыбам. – Иди в дом, – он схватил её за руку. – Поднимись к себе и не выходи, пока я не позову. Поняла?.. Иди!

Девушка торопливо зашагала по причалу, бездумно подчиняясь его приказу.

– И не выходи! – бросил он ей в спину, когда они оказались на берегу.

Лэйтэриэль на секунду обернулась и пошла к дому. Он проводил её взглядом, пока не закрылась дверь. Глорфиндел замер на месте, медленно выдохнул и, прикрыв глаза, сосредоточился, пытаясь почувствовать чужаков.

Двое. Двигаются достаточно быстро, но осторожно. И идут строго в направлении дома, будто по нитке. И будут здесь через часа полтора или даже час. Почему он почувствовал их так поздно? Эльф оглянулся на дом. Может, велеть ей уйти в лес?.. Кто вообще это может быть? Ведь очевидно, что идут целенаправленно. От Кирдана?.. Нет, они идут с юга. Что ещё непонятнее.