Мост и впрямь выглядел хреново. Короткий язык тянулся с крутого берега над обмелевшим руслом и вскоре обрывался. Роше приблизился к краю, проверяя носком сапога шаткие камни. Кладка определенно старая, тут и мастером быть не надо, чтобы понять. Смесь, сцепляющая породу, где-то рассохлась, а где-то лопнула, подтачиваемая скверной погодой. Не обновляли ее как будто давненько, и Роше заключил, что это дурно вяжется с отведенной Флотзаму ролью приграничного поста. Торговые пути для такой фактории — что вены в человеческом теле: передави слишком сильно, и конечность омертвеет.
Что там сказал ведьмак, прогулявшись на задний двор резиденции Лоредо? Комендант конфискует у застрявших здесь торговцев товары якобы в уплату пошлины?
Повисший над рекой край накрепко заплело ползучей травой — не осмотреть. Кусок центральной части, не рассыпавшийся на отдельные блоки, мертво серел на отмели.
Спуск к реке нашелся неподалеку: несколько крутых высоких уступов. Здесь не то что телегу не протащить — спуститься, даже без тяжелого снаряжения, не так просто. Еще и сырая почва норовит выскользнуть из-под ноги, отправив в полет до каменистого русла, и даже если падать доведется не слишком долго, то уж наверняка весьма чувствительно. Шею бы не свернуть.
Добраться до центральной части моста, плещущейся в реке, Роше так и не довелось. Спрыгнув с последнего уступа, он зашагал к отмели, звучными шагами разгоняя стайки снующих на мелководье мальков, когда от плотной непрозрачной тени отделилось громадное… нечто.
Тролль.
Исполинская туша зашлепала по воде, поднимая целые столбы крупных брызг. Текучая галька затряслась. Тролль, пошатываясь, вышел на свет, обвел мутными подслеповатыми глазами местность, наклонился и выдохнул:
— Водка есть?
Разило от тролля дивной смесью запахов: и тухлым мясом, и сырой рыбой, и сгнившим илом, и речным песком, но больше всего — ядреным перегаром.
Твою ж мать.
— Нет водка, — заявил хтонический пьяница. — Буду бить!
К фальшиону на бедре Роше потянулся инстинктивно. Тролль большой, неповоротливый, более того — хоть и не в стельку, а все же пьян. Был бы на его месте обыкновенный бугай — полег бы с места не сходя. Тролль — дело другое. У троллей каменная шкура, да и силищи не занимать. Даже если зацепит мельком — мало не покажется.
Роше много не требовалось: только выиграть время, чтобы отступить к берегу.
— Э! — крикнули с уступа, прежде чем он успел потянуть лезвие клинка из ножен. — Э-э-э! Ты тролля не тронь! Не тронь, говорю!
Страшная рожа, унизанная мелкими костьми на манер серег, повернулась на звук.
— Водка? — с надеждой вопросил тролль.
— Водка, водка! — подтвердил мужик, резво спустившись. К боку он прижимал объемную, подозрительно позвякивающую сумищу. — Принес, сталбыть.
Роше, забыв отпустить стиснутую рукоять, наблюдал, как тролль, выхватив бутыль, на удивление ловко — при таких-то ручищах — вывинтил пробку и залпом проглотил содержимое. Мутный сосуд, лишившись ценной влаги, тут же отправился на камни и зазвенел россыпью осколков.
— Курва…
— Пьет он нынче много, — вздохнул мужик. Роше видел его где-то в Биндюге. — Вот мост и стоит.
— Водка — хорошо! — поддакнул тролль, с уму непостижимой скоростью расправляясь с выпивкой.
— Это поэтому Лоредо хочет его извести?
— Да хер разберет этого Лоредо, — отмахнулся мужик. — Тролль хороший, столько лет исправно мост чинил. Комендант-то чо? Говоришь ему, мол, мост как пить дать развалится без ремонта, а он! Денег, говорит, нет, но вы там того. Держитесь. А тролль чинил — на честном тролльем слове держалось как миленькое.
Над головой зияла пустота — именно в том месте, где должна была пролегать темная полоса моста.
— А пошло-то что не так?
Тролль издал странный булькающий звук.
— Бабу у него грохнули, — зашептал мужик. — Вот и пьет как проклятый.
— Бабу! — завыл тролль. — Хорошая была! Старая, а хорошая!
Роше смерил пьянчугу взглядом и попробовал представить, что из себя представляет троллиха. Жуткая, должно быть, бабища. И крепкая. В одиночку простому человеку не завалить.
— Это кто ж во Флотзаме такой умелый?
Мужик поманил Роше в сторону. Тролль не обратил на них никакого внимания: сидел в обнимку с пустеющей сумищей и, раскачиваясь, протяжно голосил, не меняя тональности.
— Говорят, Димитр со своей шайкой зарубили, — сообщил мужик. — Кроме него да самого Лоредо, поди, больше и некому на тролля двинуть. Самоубивцев мало.
Опять Димитр. За один только день это имя всплывало столь часто, что у Роше наметилось непреодолимое желание познакомиться с ним лично. А заодно и узнать, не убийством ли тролля Димитр заслужил помилование. Шибко вовремя мост развалило.
К производящим фисштех Саламандрам прибавился разбойник. Ну и занятные же приятели у господина коменданта.
— Так кто, говоришь, может знать, где найти этого самого Димитра?
***
Тишина, встретившая Роше в ставке, казалась почти осязаемой. Вместо шумной толпы солдат — звенящий полумрак да разбросанные как попало вещи в напоминание о гулянке. Сапоги, сваленные у лавки, определенно принадлежали Геральту. Да и куртка тоже его. В иной раз Роше порадовался бы тому, как легко ведьмак влился в разбитную команду «Синих Полосок», но стоило только вспомнить мимолетный взгляд, брошенный Бьянкой на Геральта, как обдавало волной с трудом сдерживаемого раздражения.
Свеча в оставленном на столе фонаре почти прогорела, и Роше вынул из ящика новую. В голове роем гудели никак не желающие укладываться воедино мысли. Несколько часов одиночества и тишины — хорошее время, чтобы разложить по все полочкам.
Тускнеющий огонек перепрыгнул с одного фитиля на другой. Желтоватый воск, расплавившийся и собравшийся у полупрозрачного сердца оплывшей свечи, обжег пальцы и застыл на столешнице россыпью капель. Роше закрыл толстую створку фонаря и загасил огарок. Бумаги из убежища «Саламандр» все еще лежали на столе, но не в том порядке, в каком он их оставил. Он пролистал первую попавшуюся подшивку: уголки некоторых страниц загнуты. Бьянка все же нашла время просмотреть записи.
Дверь распахнулась почти бесшумно, только влившийся поток воздуха зашелестел бумагой. Бьянка замерла на пороге, поправила перекинутый через локоть мундир и кашлянула.
— Командир?
Роше прибавил к сложенным листам помятое объявление, снятое с доски.
— Где остальные?
— В гавани, — она издала смешок и провела рукой по волосам. — Пытаются переплыть Понтар верхом на шлюхах.
Роше скользнул взглядом по мокрым пятнам на приставшей к телу рубашке, невысохшим брызгам на шее и руках, влажно блестящим ключицам. Она бросила сложенный мундир на лавку — хмель сделал ее движения не такими отточенными — неровно зашагала по комнате, зацепилась за брошенный кем-то — как пить дать, Геральтом — ремень и покачнулась. Роше поймал ее, ни на миг не задумавшись о том, что Бьянка не так уж и пьяна, да и выучка не даст ей потерять равновесие.
Поймал — и тут же пожалел об этом.
Натянутые нервы обожгло ее близостью. Пропитавшаяся водой рубашка, такая тонкая, будто ее и нет вовсе, ее ладони, вцепившиеся в плечи, растрепанные волосы, щекочущие шею, — в груди предательски ухнуло и потянуло пустотой. Бьянка прогнулась под его одеревеневшей рукой. Тепло ее прильнувшего тела, колено, ненароком задевшее ногу — Роше бы выругался, если бы остро вспыхнувшее влечение не вышибло дух. Бьянка запрокинула голову, смахнув непослушную челку с глаз. Быстрее, чем он успел что-то сделать, пробежалась кончиками пальцев по скуле к виску, поймала пелерину шаперона и потянула прочь.
— Бьянка, — севший голос прозвучал тихо и хрипло. — Какого черта ты творишь?
Вместо ответа она привстала на цыпочки, уткнувшись холодным кончиком носа в щеку. Стянутый шаперон она уронила на стол и запустила ладонь в волосы.
— Роше… — выдохнула она у самых губ.
Его закаменевшая от напряжения рука, крепко державшая Бьянку за талию, двинулась вверх. Она ослабила туго затянутую шнуровку стеганки. Роше дернул кадыком. Сердце молотом заколотилось в горле, низ живота скрутило тупой болью, а в помутившееся, будто от водки, сознание закралась мысль: а может, ну его? Может, стоило бы сейчас подхватить ее под стройные бедра и опустить на заваленный не такими уж важными теперь бумагами стол, и гори оно синим пламенем?..
