— Ты, сука, кто такой, чтобы гнать на нашего Оську?

Пожалуй, залей этот громила в себя на полведра меньше — желания спрашивать у него бы не возникло. Но ряха у мужика раскраснелась, со всех сторон подзуживали товарищи, да и девки, даром что продажные, восторженно пялились на мощный оголенный торс. Самое то для подвигов.

— Командир специального королевского отряда. Проблемы?

— Да вот у тебя-то сейчас будут. «Командир», еби твою мать! — наемник сплюнул под ноги. — Напялят свои чистенькие мундиры и шляются, вынюхивают… Один такой хер тут тоже ходил, дак теперь трупоедов кормит.

Роше насторожился.

— Что за хер?

— А я ебу? — мужик хмыкнул. — Тоже все терся вокруг коменданта, совал свой шибко длинный нос, куда не просят. Да ты не нервничай, командир. В одном болоте свидитесь.

Толпа разразилась гоготом. Трубку Роше убрал, стараясь не делать резких движений. Наемники на помощь дружку не спешили: очевидно, были уверены, что в случае чего тот справится и сам. Очень самонадеянно. Роше, впрочем, торопить события тоже не собирался: ввязываться в пьяную драку — последнее, что ему необходимо.

Геральт возник рядом крайне своевременно.

— Я смотрю, ты успел завести новых друзей, — с неприятной ухмылкой подметил ведьмак.

— Издержки профессии, — парировал Роше. Оттолкнувшись от поддерживающих настил свай, он обошел наемника. Тот ухватил его за плечо. Роше со свистом потянул воздух сквозь стиснутые зубы.

— Мы еще не закончили.

В маленькой, затхлой допросной в замке Ла Валеттов Вернон Роше ничуть не покривил душой: рука у него впрямь была набита. Бил быстро и экономно: одно короткое, почти неуловимое движение — и громила прянул назад, скорчившись и так и не поняв, что именно вытрясло из него дух. Роше только рукой встряхнул — крепкий, зараза.

— Закончили, — отчеканил он. — Пойдем, Геральт. Лоредо заставил нас ждать достаточно долго.

Наверху оказалось, что комендант распорядился впустить к себе только ведьмака — и никого более. Сучий ублюдок указал ему на дверь. Первым порывом Роше было все-таки разбить еще пару упитых деревенских рож и вытрясти из Лоредо душу, если понадобится.

Лобовая атака ничего не даст. Комендант, бесспорно, мразь конченная. Если эта конченная мразь — единственный способ добраться до Иорвета, то что же…

— Передай Лоредо, что я понял, к чему он клонит.

Пересекая двор — на удивление, желающих разобраться на пути не возникло, — Роше мысленно подводил итоги. Он не рассчитывал, что господин комендант встретит его с распростертыми объятиями, однако, даже обдолбавшись фисштехом, Бернард Лоредо должен иметь в виду: выставляя за порог представителя королевской власти, он очень явственно заявляет о своем отношении к этой самой власти. В данном случае — прямым текстом шлет ее на хер.

Еще эта гребаная баллиста. Откуда, черт возьми, у Лоредо средства на баллисту?

Это был очень хороший вопрос. Настолько хороший, что заняться им следовало безотлагательно.

***

В каждом захолустном городишке совершенно точно есть два места, куда всенепременно следует наведаться, если возникает острая необходимость понять, чем же этот самый городишко живет и дышит. В первом — в корчме — Роше уже побывал.

Оставалось второе.

Если кто-то и знал в городе все и про всех, так это шлюхи: любовницы и исповедницы, излюбленный инструмент шпионов. Бордели слышали больше признаний в преступлениях, чем допросные и пыточные. И, в отличие от священников, шлюхи охотно делятся чужими секретами — за определенную плату.

Обычные для корчмы запахи копченого мяса и пива сменились сладким ароматом трав, стоило только переступить порог. Далеко за благовониями здесь не ходили — Роше еще утром приметил лавку в углу торговой площади, а Лютик намекнул, что у торговца, помимо обычных рецептов, можно обнаружить и весьма особенные. Шлюхам дурман ни к чему: к ним и так в большинстве своем заваливают, изрядно надравшись этажом выше.

Алым бархатным портьерам на стенах и уже подувядшим цветочным гирляндам кое-как удавалось скрасить обшарпанность и замызганность комнат. Ковры — пусть истрепанные и прожженные. Убогость сочилась из всех щелей, стоило только приглядеться. Все лучше, чем холодные улицы Вызимы и провонявшие тухлой рыбой каморки, в которых принимала клиентов мать Роше.

С годами он научился жить со своим прошлым, но это вовсе не значило, что подобные места не приводили его в особо мрачное расположение духа.

— Чем услужить, кавалер?

Мадам Гарвена являла собой типичный пример «мамочки»: пышнотелая, горластая и прячущая под слоем косметики первые признаки увядания. Гарвена хотя бы была приветлива даже в столь позднее время — чего не сказать о Людвиге Мерсе, которому Роше нанес визит с час назад. От королевского городничего ему требовалось две вещи: бухгалтерская отчетность Лоредо, наверняка хранящаяся в архиве, и место под ставку. Первое без бюрократической волокиты кузен господина коменданта предоставить отказался. Со вторым оказалось проще. Мерс вручил ему ключи от пустующей ныне сторожки городской стражи — Лоредо расквартировал солдат на территории собственной резиденции. Если поначалу такое решение коменданта и вызвало у Роше некоторые вопросы, то потом все встало на свои места, стоило только обнаружить, что ставка соседствует с трактиром и борделем.

Гарвена — не стоило обманываться — старательно давила из себя обольстительную улыбку лишь по той причине, что клиент мог пополнить казну щедрой горстью оренов.

— Разговором.

Мадам недовольно поджала губы.

— Разговоры в наше время недорого стоят.

— Я заплачу.

Гарвена не смягчилась. Окинула его оценивающим — явно прикидывая, сколько можно поиметь — взглядом, и выводами то ли не удовлетворилась, то ли решила принципиально стоять на своем.

— Сюда, милсдарь, приходят трахаться, а не болтать. А ежели божьим попущением немощь, так Виви знает пару способов…

Терпение отнюдь не входило в число главных добродетелей Вернона Роше. Ему хватало выдержки сутками сидеть в засадах или выжидать удобный момент для атаки, но в случаях вроде нынешнего и без того скудные запасы иссякали крайне быстро.

— Мне нужна информация, а не девка, женщина, — отрезал он. — Комендант, похоже, весьма часто пользуется местными услугами.

— А вам-то дело какое? — Гарвена подбоченилась и вздернула пухлый подбородок. — Комендант — мужик крепкий, здоровый, до баб, как положено нормальному мужику, охочий, не то что… — она демонстративно кашлянула. — И уж явно девочек к себе не лясы точить зовет. И платит как полагается, да еще и накидывает сверх. Я вот что скажу: Лоредо — во всех отношениях человек порядочный.

«Только почему-то самый большой распутник Флотзама вешает моего агента за распутство», — про себя добавил Роше и хмыкнул.

Гарвена заметно беспокоилась. Духота, конечно, могла стать причиной, по которой ее оголенная шея блестела от пота, но бегающий взгляд и надломленная линия подчеркнутых краской бровей явно говорили о чем-то другом. Густые румяна прятали бледность лица. Роше видел такую картину не раз и не два, чтобы ее не узнать.

Мадам боялась, и отнюдь не столичного представителя королевской власти. Это неплохо вписывалось в общую картину нищеты и разбоя, вскрывшуюся, как гнойник, стоило только подзадержаться и присмотреться.

— И поэтому в фактории процветают наркоторговля и взяточничество, а «белки» спокойно гуляют под стенами, — заметил Роше.

— Знать ничего не знаю! — Гарвена всплеснула руками. — Вы нашу жизнь своими столичными мерками не меряйте — нечего! Господин комендант за всеми нами приглядывает и в обиду не дает. Больше ничего не скажу. А вы, милсдарь, либо девку выбирайте, либо ступайте отсюда со своими разговорами, не мешайте работать, коль сами…

Роше поднял руку.

— Уже ухожу.

Он все-таки оставил на столе горсть монет — так сказать, за потраченное время.

Снаружи по-прежнему властвовала духота, зато удушливый запах благовоний больше не щекотал ноздри и не туманил голову. Если распогодится, то торговую площадь зальет тошнотворной вонью разложения — трупы-то никто до сих пор и не снял. Лоредо, быть может, рассчитывает отпугнуть скоя’таэлей запахом…