Эхом в памяти отдаются шаги,

В тупике, куда мы не свернули.

Т. С. Элиот

Комментарий к Ты пришел сюда встать на колени

Когда каждое философское эссе - твой OTP. Или статью Бертрана Рассела “Поклонение свободного человека” написал Дамблдор. И никто меня не разубедит.

========== Нелепо бесплодное скорбное время ==========

В незыблемой точке мировращенья. Ни плоть, ни

бесплотность.

Ни вперед, ни назад. В незыблемой точке есть ритм,

Но ни покой, ни движенье. Там и не равновесье,

Где сходятся прошлое с будущим. И не движенье —

ни вперед,

Ни назад, ни вверх, ни вниз. Только в этой

незыблемой точке

Ритм возможен, и в ней — только ритм.

Я говорю — там мы были, не знаю лишь

Где и когда — ни места, ни времени.

Т.С.Элиот

Стена между ними рухнула. Альбус и Геллерт стояли по разные стороны от груды обломков, вдыхали дрожащую в воздухе пыль и не знали, что делать дальше. Преодолеть эти несколько последних шагов друг к другу или бежать прочь, назад, в спасительную тьму за спиной?

— Ньютон будет здесь с минуты на минуту, — сказал Альбус, не отрываясь от кипы писем на столе.

— Да, я помню. Я буду в твоей спальне, — Геллерт подошел к одному из стеллажей, пробегая пальцами по обложкам. — Позови меня, когда он уйдет.

День выдался ясным. Солнце яркими квадратами расчерчивало пол в кабинете Альбуса, за окном чувствовалось приближение весны.

Эльфы только что унесли нетронутый завтрак, остывала забытая Геллертом чашка кофе.

Разговор не складывался с самого утра, и Геллерт был рад сбежать от этого напряженного молчания.

— Это не обязательно, ты же знаешь? Он осведомлен, что я обратился к тебе за помощью. Он знает, что ты здесь, — Дамблдор избегал его взгляда еще со вчерашнего вечера.

Геллерт давился душившей его злобой. От этого бесконечного хождения по кругу начинало мутить.

— А ты думаешь, Скамандер так уж захочет меня видеть? — ядовито спросил он.

— Я думаю, что Ньютон в целом не слишком часто хочет видеть людей, — улыбнулся Альбус, — но я сомневаюсь, что он захочет, чтобы ты от него прятался.

— И все же я думаю, мне лучше… — но прежде чем Геллерт успел договорить, дверь кабинета открылась и на пороге показался Скамандер: в дорожной мантии, с сединой в волосах и небольшим кожаным саквояжем.

Гриндельвальд выругался про себя: отступать было поздно.

Ньютон бросил на него короткий взгляд, повернулся к Альбусу и улыбнулся этой своей странной растерянной улыбкой.

— Здравствуйте, профессор! Простите, что я вот так, без сопровождения. Не хотел никого утруждать. А дорогу до Вашего кабинета я и сам знаю.

— Ньют, как я рад тебя видеть! — Альбус встал, чтобы пожать бывшему ученику руку. — Как ты добрался? Как поживает Порпентина?

— Спасибо, спасибо. Все прекрасно, — Ньют смотрел не на Дамблдора, а куда-то сквозь него: так и не научился долго выдерживать взгляд собеседника.

Он не слишком сильно изменился, только поубавилось, пожалуй, ребячливой неловкости. Ее заменило какое-то приятное спокойствие.

— У Тины все хорошо. Делает вид, что привыкла к спокойной жизни, но сама вечно ввязывается в какие-то приключения.

— Эта черта у вас общая, — весело заметил Альбус. — Надеюсь, она не слишком зла на меня за то, что я выдернул тебя из семейного гнезда?

— Она не знает, что я отлучился по Вашей просьбе. Иначе она была бы в ярости.

— Что ж, понимаю ее, — Альбус жестом предложил Ньюту присесть.

Геллерт хотел было незаметно выйти из кабинета, как Скамандер не позволил ему этого сделать. Игнорируя приглашение Дамблдора, он, как и раньше, немного сутулясь, подошел к Гриндельвальду.

Они молча смотрели друг на друга. Геллерт не решался пошевелиться. Казалось, что Ньют примеряется к нему, как к одному из своих особо опасных, непредсказуемых животных. Казалось, что он как на ладони видит все, что творилось сейчас внутри у Геллерта. Видит, понимает и сочувствует.

Как-то грустно улыбнувшись, Ньют протянул ему руку:

— Господин Гриндельвальд, рад встрече, — в его голосе не было фальши, не было затаенной злобы. Он как будто и правда был рад видеть своего старого противника именно здесь и сейчас. Как будто давно ждал возможности с ним поговорить.

Горло Геллерта сдавило от какой-то необъяснимой горечи.

— И я, мистер Скамандер, — он пожал протянутую руку, и ненадолго этот странный человек, которого он так долго и так люто ненавидел, снял с его плеч часть лежавшей на них свинцовой вины. Ненадолго Геллерт почувствовал себя прощенным.

— Присядете с нами? Нам есть, что обсудить, — Ньют отпустил ладонь Геллерта, тепло сжав ее напоследок.

Он подошел к столу, поставил перед Альбусом саквояж, покопался в явно царившем там бардаке и достал увесистый кожаный сверток:

— Удалось добыть всего два. Чрезвычайно редкая вещь — в Британии их совершенно не осталось. А все, что продают — подделки. Кажется, на данный момент где-то в этом замке обитает единственный оставшийся в мире василиск, — близость чудовища, очевидно, приводила Скамандера в восторг.

— Такое впечатление, что ты был бы не против его выпустить, — заметил Альбус с улыбкой. — Спасибо тебе, друг мой. Ты очень, очень нам помог.

— Не за что, профессор. Надеюсь, что Вы сможете его остановить, — добавил Скамандер серьезно.

— Сделаем все возможное… На самом деле, я хотел бы попросить тебя еще об одной услуге.

— Ох, Дамблдор, удивлен ли я, — покачал Ньют головой. — Что нужно сделать?

— Мы не можем уничтожить крестражи сейчас: есть вероятность, что Волдеморт почувствует это, и тогда получить оставшиеся станет куда сложнее. Но и держать их при себе мы не можем. Если что-то случится, кто-то должен будет закончить начатое за нас, — Дамблдор вздохнул. — Боюсь, Ньют, я вынужден — мы вынуждены — просить тебя забрать крестражи с собой.

— Альбус, договаривай до конца, — сказал с раздражением Гриндельвальд. — Забрать с собой эти крестражи, уничтожить их и, если что-то случится, найти остальные. А потом убить Волдеморта. Смиритесь, мистер Скамандер. Он вечно будет натравливать Вас на Темных Лордов.

Ньют устало кивнул.

— Как я и сказал: я всегда к Вашим услугам, профессор.

— Только не будьте идиотом, мистер Скамандер. Если вдруг такая ситуация действительно возникнет, натравите на него армию, а не геройствуйте в одиночестве, — строго прибавил Геллерт.

— Откуда эти мысли? Я никогда не геройствую в одиночестве! — возмутился Ньют.

— Ну, конечно. А то я не помню, — Геллерт откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди.

Скамандер едва заметно покраснел и поспешил сменить тему:

— Итак, сколько крестражей уже найдено?

— Пока что три, — Альбус указал Ньюту на заранее подготовленные ко встрече предметы. — Школьный дневник, который мне удалось найти еще в Албании, кольцо его деда и медальон Салазара Слизерина. — Ньют слушал его с жадным интересом. — Мы знаем, что еще одну часть своей души Волдеморт спрятал в чаше Пенелоппы Пуффендуй…

— Ну, и в диадеме Ровены Рейвенкло, верно? — перебил его Ньют.

Повисла долгая пауза, во время которой Альбус, не моргая, смотрел на Скамандера.