Спал ли Альбус сейчас или тоже томился в неизвестности, не зная, как Геллерт поступит? И какого решения он от него ждёт?

Геллерт бросил жадный взгляд на дверь.

«Я заслужил немного жизни перед смертью», — думал Геллерт. —«Я заслужил её честностью перед самим собой и перед ним».

Он постучался и открыл дверь в спальню Альбуса. Тот не спал. Он посмотрел на Геллерта устало и сказал:

— Я очень тебя ждал.

—Я знаю, Альбус. Я знаю.

***

Они отправились в Нурменгард на следующее же утро. Геллерт знал, что иначе он бы не решился. Он был напуган и бледен, но прошедшая ночь и рука Альбуса придавали ему сил. Хмурые политики были недовольны ранним подъёмом, но явно испытывали облегчение от победы, им не принадлежащей, и от возможности так легко избавиться от новой угрозы. Они проходили над скалистым ущельем по ведущему в замок мосту, и Геллерт знал, что, вот она, его последняя возможность сбежать от десятков мучительных лет. Мысль о том, что сейчас его снова лишат магии была невыносимой. Мысль о том, что сейчас его снова лишат Альбуса была подобна смерти.

Пиквери что-то говорила, Геллерт ее не слушал, Альбус, видимо, тоже.

Он понял, только, что сейчас его заберут, а Дамблдор отправится в Хогвартс. Они решили, что попрощаются здесь, а не в Нурменгарде. Геллерт не хотел, чтобы Альбус вместе с ним проходил через ждущие его впереди унижения.

Он посмотрел на него, на это до боли прекрасное лицо, которое, возможно, видел в последний раз в жизни, жадно пил его глазами. От переполняющей его тоски было сложно дышать.

Альбус протянул руку, затянутую в перчатку, и Геллерт заметил блеск чего-то металлического в его ладони. Тот держал кулон со знаком Даров Смерти, тот самый, что Геллерт подарил ему много лет назад.

—Что это? — одними глазами спросил Геллерт.

Альбус взглянул на него как-то странно, словно в последний раз, и ответил:

—Это прощение.

Геллерт, не понимая толком, что происходит, принял его ладонь. Он успел сказать “Спасибо”, он успел услышать “Прощай”. И в следующую секунду портключ активировался, его вырвало из пространства и потащило куда-то в темноту и неизвестность.

Комментарий к Молитва, обряд, послушание, помысел и поступок

Впереди короткий эпилог. И конец.

В этой главе есть отсылки к еще одному произведению Элиота. Оно может стать ключом к тому, что Геллерт говорит Волдеморту. Кто найдет, тот молодец.

Очень и очень жду ваших комментариев!

========== ЭПИЛОГ. И поиски кончатся там, где начали их ==========

Поймем — нам осталось

Начать да и кончить:

У истока тишайшей реки

Шум невидимого водопада,

И под яблоней прячутся дети —

Только некому их доискаться,

Только слышно их, полуслышно

В безмолвьи меж всплесками моря.

31 октября 1981 года

Студеный ветер забирался под воротник, напоминая о скором приближении зимы. Геллерт свернул на темную улочку, ведущую к окраине деревни, и направился к небольшому коттеджу, теряющемуся среди других, точно таких же домов. В его окнах приветливо горели огни. Когда Геллерт подошел к калитке, до него долетел громкий детский смех.

— Добрый вечер, Геллерт, — голос, который он не слышал двадцать два года, мягко опустился ему на плечи, согревая давно забытым теплом.

Гриндельвальд обернулся, не зная толком, хватит ли ему сил снова посмотреть в глаза Альбусу. Хватило.

— Я надеялся, что ты придешь, Альбус, что придешь именно сюда и именно сегодня. Боялся только, что не найдешь меня.

— “Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше”, — он достал из кармана делюминатор, — это было не сложно. Решил убедиться?..

— Что они в безопасности? Наверное. А может просто хотел посмотреть, что именно нам повезло спасти.

В окне темноволосый мужчина подкидывал в воздух хохочущего мальчишку. Рядом стояла его лучащаяся счастьем жена. У мальчика не было шрама. Он не появится ни сегодня, ни через девятнадцать лет. Все было хорошо.

Геллерт еще раз взглянул на Альбуса, на отблески тепла в его глазах. Протянул руку к его лицу и коснулся его носа, как будто хотел поправить очки-половинки. Улыбнулся в ответ на немой вопрос.

— Прошлое должно оставаться в прошлом, — и так, с короткой вспышкой благословенной боли, исчезла последняя рана, оставленная одним ужасным летним днем.

Годрикова впадина. Здесь все началось и здесь все закончилось. Здесь всегда все начинается и заканчивается. Геллерт обернулся, всматриваясь в темноту, туда, где вдалеке виднелся другой дом, заброшенный, с холодными окнами. Тогда они не смогли сбежать от стальной хватки предназначенного судьбой. Сегодня все было иначе.

Они стояли совсем близко, плечом к плечу, и смотрели на чужое счастье, которое им удалось сберечь. И оба надеялись, всего лишь надеялись, что впереди их ждет немного своего собственного.

Скорей же: здесь, сейчас, всегда —

Состоянье абсолютной невинности

(Стоящее всего на свете!) —

И будет благо,

И всяк взыскующий обрящет,

Когда языки огня

Сплетутся в пылающий узел,

Где огонь и роза — одно.

Т. С. Элиот