– Какой?

– "Святой монах", неужели не слышала?

– Нет.

– Эй, братья, тут народ классики не знает! Просветим?!

И, взобравшись на стол, братья затянули пьяными голосами:

Есть в Мирограде мужской монастырь,

Там проживают монахи – бедняги,

Очень им хочется выйти на мир,

Только нельзя и не надо.

Очень им хочется выпить вина,

Очень им хочется мяса отведать,

Только кому епитимья нужна,

Только это запретно.

Но будем бодры, братья по вере,

Ведь люди добры, люди не звери,

Неужто они бедным монахам

Попить молока запретят?

Недаром кабак рядом построен,

Здесь братья сидят в счастье и в горе,

И пьют молоко, даже обычно,

По несколько кружек подряд.

Слава тому, кто решился помочь

Бедным монахам в минуты досуга,

Но инквизиторы радостных прочь

Их выгоняют оттуда.

Пусть же они убедятся без слов,

Пусть похлебают святого напитка,

И перевалят с здоровых голов

На больных или спитых.

Но будем бодры, братья по вере,

Ведь люди добры, люди не звери,

Неужто они бедным монахам

Попить молока запретят?

Недаром кабак рядом построен,

Здесь братья сидят в счастье и в горе,

И пьют молоко, даже обычно,

По несколько кружек подряд.

– А вообще, знаешь, с инквизиторами ведь легче дело иметь, чем со святыми отцами, – пожаловался Вася, когда мы отправились гулять в лес, потому что часовые заметили приближающихся к кабаку инквизиторов.

– Почему? Они ведь не бьют…

– Это так, но зато они так смотрят и так вздыхают, что даже совесть начинает мучить. А с инквизиторами совесть никогда не мучает… ну, разве что совсем молоденьких послушников.

– Да, тяжело вам… А что ж вы тогда в монахи пошли?

– Так у монахов жизнь легкая.

– А у других что, тяжелая? Ну вот ты, например, зачем пошел?

– Даже не знаю. Брат хотел, чтобы я стал священником.

– А ты?

– А мне в принципе все равно. Но я им не стану, слишком уж много на мне грехов, – добавил Вася, похлопав себя по толстому животу. – Зато среди монахов мне хорошо живется: я круто готовлю и к тому же знаю рецепт "молока", которое еще крепче, чем обычное…

Я понимающе кивнула. Жизнь у монахов оказалась вовсе не такой скучной, как я думала. Но мне все равно дороже всего свобода, поэтому, когда братья предложили мне поступить в женский монастырь я без колебания отказалась.

Донгель. Июнь 5374 года В конце месяца я познакомился с очаровательной девушкой: красивой, сильной, элегантно одетой и явно с чувством собственного достоинства. Ее внешность слегка напоминала Олину, но лицо было гораздо изящнее, без так раздражающей меня гримасы надменности. День у меня был свободный, поэтому я с удовольствием пригласил ее в ресторан "Белый паладин". В "Серебренный знак" я больше не заходил с момента моего позора. Я предложил ей выбирать угощение и оказалось, что вкус у нее хороший… и еще, что она слишком легко тратит мои деньги. Жаль, что здесь не принято, чтобы каждый платил за себя сам.

После обеда мы гуляли по саду, разговаривая о приятных мелочах, я рассказывал ей смешные истории и приключения, а она взамен болтала о моде и глупости здешних дам. Потом мы опять отправились в ресторан, ужинать.

– Ведьмочка, ты совсем меня околдовала, – сообщил я ей. – Какую музыку заказать?

– Да пусть играют, что хотят, милый. Скажи, какие развлечения твои любимые?

– Ну, я люблю красоту, музыку, книги, танцы и прогулки. Еще я люблю находить несоответствия в чужих словах. К тебе это не относиться.

– Я понимаю. Скажи, чем ты намерен здесь заниматься, ведь, насколько я знаю, сейчас ты без работы.

Интересно, откуда она это узнала? Неужели я ее заинтересовал давно? А может, папочка приставил к ней телохранителей, чтобы не гуляла с кем попало?

Откинувшись в кресле я не спеша оглядел зал. Ничего похожего на охрану моей красотки не было, я облегченно вздохнул, а потом усмехнулся – с чего бы мне нервничать, она ведь не принцесса какая-нибудь! Да и я не кто попало.

– Придумаю. Денег у меня еще достаточно, так что пока беспокоиться рано.

– Скажи, а какие девушки тебе нравятся?

Я в подробностях описал сидящую передо мной леди.

– Ты мне льстишь, – покраснела она. – А сам меня даже толком не знаешь. А вдруг я тебе не понравлюсь?

– Понравишься, я в этом не сомневаюсь. Да о чем говорить, ты мне уже нравишься!

Мало того, я тебя люблю…

– Такими вещами не шутят!

Ладонь девушки мягко легла мне на запястье.

– Ну а теперь, – сказала она своим обворожительным голосом. – Поговорим о деле.

– О каком деле может быть речь? – вскинулся я. – Идем, лучше, потанцуем.

– Например, о несоответствующем Мирограду поведении.

– Фи. Не волнуйся, я здешних законов не нарушал и нарушать не собираюсь. Так что хватит выдумывать и айда веселиться!

С этими словами я попытался убрать руку. Куда там! Нежное прикосновение превратилось в хватку голодного вампира, хотя внешне ее пальцы оставались такими же ласковыми, как и раньше. Зато у меня возникло твердое ощущение что вот еще чуть-чуть и я останусь калекой.

– Куда ты спешишь? Мы ведь еще не договорили. Сиди смирно, а то я сломаю тебе кость. Случайно, конечно.

Она резко перестала мне нравиться.

– И тихо. Думаешь кто-нибудь поверит, что на тебя напала девушка? Скорее наоборот, я могу сказать, что ты полез куда не положено, я тебя оттолкнула и ты стукнулся о стол, – добавила девушка, увидев выражение моего лица. – Так что не дергайся: и покалечишься и в тюрьму попадешь. Да и опозоришься, к тому же.

Меня сдержал именно последний аргумент. Пока она говорила тихо, но кто знает…

А если я прославлюсь и в этом заведении, где мне прикажете питаться? В таверне, конечно, хорошо кормят, но ресторан это совсем иное…

– Что тебе надо?

– Ты нарушил негласные правила Мирограда и приговариваешься к изгнанию. Если до середины июля ты не покинешь город, тебя арестуют.

– Ты? – я сморщился от боли, когда она сильнее сжала мою руку.

– Инквизиторы. И не смей шутить, я серьезно. Тебе все ясно?

– А можно вопрос?

– Ну.

– Что за тиранию развели инквизиторы и какие это правила я нарушил?

– Это два вопроса. Ладно, отвечу. Никакой тирании мы не разводим, это стандартный комплекс противопреступных мер. Ты богохульствуешь, дразнишь и оскорбляешь представителей власти. Теперь все ясно?

– Ясно.

– И не забудь, срок до семнадцатого июля. Кстати, не советую говорить об этом – мирные жители тебе все равно не поверят. К тому же ты можешь исчезнуть… Понял?

– Понял: молча пошел вон, так?

– Молодец. Приятно было провести с тобой время. Может, еще увидимся.

Инквизиторша ушла, а я задумался. Выходит прав был люзген… по крайней мере кое в чем. Недолго мне осталось жить в Мирограде.