А пока я изумлённо таращилась на него, пытаясь совладать с эмоциями, этот колдунский монстр, как ни в чем ни бывало взмахом руки мягко отправил книгу обратно на лежанку. От такого я ещё больше очертенела. Если до этого ещё была возможность убедить себя, что увиденное глюк, вызванный голодовкой, то вот теперь не было ни единого шанса так сказать. Книжка с шорохом пролетела прямо перед моим носом. Так что даже вякнуть нечего: это было. Было, чёрт возьми!

А Халк тем временем с той же невозмутимостью, что и прежде, магичил с книжкой, отодвинул засов у печи и с помощью моей роготулины вытащил чугунок. Наверное, мои глаза стали больше, но не от того, что, наконец, узнала для чего на самом деле нужно полюбившееся мне оружие, а от вида посудины с едой. То, что внутри именно она, сомневаться не приходилось, я уже чувствовала запах, совершенно ни на что не похожий, чарующий, слюновыделительный запах, от которого мне как-то внезапно стало совершенно начхать на магию монстра. Пусть хоть под потолком кульбиты выполняет, лишь бы дал пожрать.

А монстр чего-то как-то не спешил делиться. Сняв крышку с чугунка, уверенно накладывал еду себе в широкую глиняную миску с высокими бортами, а на меня даже не смотрел. Я демонстративно повела носом и со значением взглянула на белёсый дым, что поднимался от еды, а Халк прикрыл чугунок крышкой и отошёл к столу.

Я аж чуть не завыла от досады. Это что ж это такое?! Он меня что, совсем кормить не собирается?! Тиран! Деспот! Мало того, что принца не позвал, так ещё и измывается.

Но даже мысленно ругаться не получалось, когда я целиком прибывала во власти дивного аромата еды. Сглотнув, неуверенно потопталась на шкуре, что ещё недавно служила мне постелью. Что делать — не представляла, а монстр подсказывать не собирался. Уселся на пень, служивший стулом, и, подперев башку ладонью, скучал о чём-то у миски, полной еды. Деревянная ложка осталась не тронутой.

Оголодал, видать, ещё не так сильно, есть время нагулять аппетит. А вот обо мне такого не скажешь, я как раз наоборот, готова была уже собственный язык проглотить. Мне даже плевать было, что у него там, в тарелке: хоть суп из улиток, хоть каша из лягушек. В конце концов, и устриц, и лягушатину уже пробовала, а о фуа-гра отзывалась хорошо только для создания образа прекрасной леди. Печёнка, она и в Африке печёнка. Терпеть её не могу. И греческий салат тоже.

Сейчас я готова была на всё ради еды. О чём решила сообщить своему мучителю.

— Миленький монстр, а мне покушать можно?

Сказала я вежливо-вежливо, с ноткой мольбы, чтобы у этого злобного хмыря и мысли не возникло отказать. А он молчал. Только и сделал, что повернул ко мне свою морду, так, что теперь при свете дня бросались в глаза несколько мелких шрамов. Зря он меня надеялся таким испугать. Даже эта его неприятная блёклая зелень не могла лишить меня аппетита.

Уверенно глядя ему в рожу, я повторила просьбу, ещё больше прибавляя просительных ноток, от которых в душе стало мерзко-примерзко. В жизни так не унижалась. Если бы папанька узнал, его бы удар хватил. У меня и самой под ложечкой засвербело, но что делать, расстановка сил была определена, и, пока я не обзаведусь защитничком, придётся строить из себя паиньку.

Халк хмурился, глядя мне в лицо, размышлял. Не дебил же он, чтобы не понять, чего я прошу. Давай, соображай! У меня сейчас желудок свернётся в фигу, пока ты напрягаешь извилины.

Но вместо кивка или каких слов согласия, эта зелёная рожа вновь кинулась вопросы задавать. И опять на своём тарабарском. Бесишь, придурок! Я мотала головой пытаясь сказать, что ни черта не понимаю и просто хочу жрать. А он вновь и вновь что-то повторял, вглядываясь в меня.

— Да ты задрал! Я есть хочу, в конце-то концов! — не выдержав, выкрикнула я.

Халк даже не вздрогнул. Похоже, мой голодный обморок — это именно то, чего он добивался. И я, наконец, поняла, что таким образом монстр надеется меня сломить, купить за миску жрачки. Ах ты ж скотина! За жратву? Лёлю?! Да никогда!

— Ну и подавись! — решительно рыкнула я, отошлав угол и села там сложив руки у груди, чтобы у этого придурка не осталось сомнений в том, что я обиделась и такого отношения не потерплю. Так что давай, прощайся с этой идеей, и отдай мне свою жрачку.

Секунды истекали, а Халк отмораживаться не спешил. Пробубнил мне что-то, будто думая, что пойму его и остался сидеть, продолжая соблазнять меня аппетитными парами. Издевается, сволочь.

Чёртов мир. Была бы хоть возможность поговорить с ним, я бы быстро ему плешь проела, вытянула бы совесть из тёмных закоулков души. А так рычи, не рычи, всё одно ни хрена не поймёт.

Ну, и ладно, тогда сама возьму. То, что он меня силой брать не намерен и орущая под ним баба его не возбуждает — я за это время убедилась, значит, и за чашку жрачки не убьёт. Если бы хотел, ещё сегодня бы сделал, или вообще на мороз выкинул бы. А раз оставил у себя, отогрел и пытается купить моё расположение, можно чувствовать себя повольнее. Что, офигел с моей красоты, да, образина? И не надейся, тебе ничего не обломится! Ещё не хватало таких, как ты, поощрять.

Я уверенно направилась к заветному чугунку. Аж слюнки заранее потекли, предчувствуя вкус горячей еды. Но только я попыталась открыть крышку, как буквально выросший рядом со мной Халк меня дёрнул за руку, отчего я тут же, едва не рухнув, оказалась у него на груди.

Заголосила от испуга так, что, по идее, его тут же должно было от меня отбросить метра на два, но на деле этого ни черта не случилось. Совсем. Отшатнулась сама. Отскочила так, что сама не поняла, как оказалась у самой стенки, и, к счастью, в удачной близости от припрятанного ножа. Поднятая ладонь Халка усилила желание его поскорее выудить из-под шкур.

Вот тогда-то он меня удивил не меньше, чем когда проявил своё колдунство. Сначала чертыхнулся. Нет, не по-русски, на своём чего-то ляпнул. Но я отчётливо по интонации поняла, что это в мою сторону и что-то не очень лестное, и явно что-то про моих предков добавил, свинья. Мне бы возмутится, да в его присутствии больше хотелось помалкивать, вдруг, он всё-таки не такой уж и пацифист, насколько я решила.

Дальше — больше: Халк поскучнел, вернулся к столу, сел и со значением подвинул чашку с серьёзно подстывшей едой к краю стола, который мне был ближе. Я аж чуть не прослезилась от радости. Но подходить сразу же забаялась, вдруг, это всего лишь уловка. Недаром, же он воспользовался тем, что я была увлечена едой, чтобы быстренько меня полапать. Ну, и что, что ничего не успел! Зато я поняла, что он хотел большего!

А этот искуситель зелёный тогда ещё и ложку подвинул. Я сглотнула. Желудок настойчиво требовал не выкобеливаться, а поторопится. Делать нечего, осторожно, маленькими шажками я приблизилась к нему, готовая в любую минуту отскочить. Если бы он шевельнулся в этот момент, то его барабанные перепонки уже ничего бы не спасло, так я была напряжена.

Но Халк, будто подозревая об этом, нарочно не двигался: застыл, точно Ленин в мавзолее. Так что вскоре я оказалась с ним за одним столом с ложкой в правой руке, готовая вкусить пищу чуждого мне мира. Наконец-то!

О, да! Испытывали ли вы когда-либо неземное удовольствие от еды? Нет? А я вот так точно. Я думаю, что миг, когда я, наконец, сумела сунуть в рот первую ложку непонятного пюре с кусками мяса, был похож на падение в нирвану. Я не шучу. Казалось, будто я не делала этого лет сто или двести, как минимум. Непередаваемые ощущения.

Правда, вкус еды, как оказалось, я почувствовала не сразу: скорее всего, ложки с третьей, может даже четвёртой, причём поначалу показалось, что пюре это горчит. Уж не знаю, отчего так. Может, из-за шока. Но радость заполучить что-то, так давно желаемое. Перекрыла эту маленькую неприятность.

Я поглощала рагу с удовольствием, мало уделяя внимание этикету. Кому он тут нужен, среди снегов, где единственным свидетелем моей трапезы является один лишь монстр. А он уж точно потерпит и чавканье и смачное облизывание ложки. Не то, чтобы я это делала намеренно, но и особо за собой не следила. После постоянной игры в леди высшего общества для всех папиных и моих знакомых, это было особенно в кайф. Я даже не заметила, как моя еда закончилась.