Только я хотела встать, как этот монстр снова меня остановил, знаками попросил показать ногу для осмотра. Не тут-то было, хорош, уже! Выздоровела я! Я вырвалась из его лап и уверенно поднялась. Не нужно мне его сочувствие. Лёля самостоятельная, сама справлюсь. Со всем справлюсь. Если собрался куда-то — сваливай!

Нога ещё немного побаливала, но идти я могла, хоть чуть и прихрамывая. Один-ноль в мою пользу. Сколько можно хныкать? Папке это не понравилось бы. Он учил меня держать удар. А я расслабилась, вчера совсем не я была. Это всё магия. Если так пойдёт и дальше, я собой перестану быть. Поэтому мне и кошмар приснился. Это предупреждение! Может, сам боженька предупреждает меня, что если не буду осторожна, поддамся ему, то ждёт меня только холод и ужас. Возможно, этот холод — это чистилище? Я слышала, там тоже страшно. Почему, нет?

Размышляя, успела умыться и начать накрывать на стол. Опомнилась я, только усаживаясь за стол, когда поняла, что Халк по-прежнему сидит на шкурах и оттуда за мной наблюдает. Ещё и ухмыляется, придурок. Чего сел, есть будешь? Удачной позы под названием «руки в боки» стало достаточно, чтобы он наконец-то подошел к столу. Вот, и ладно.

Завтрак прошёл вяло и раздражающе скучно. Халк пытался продолжить изучение языка, но я была не в том настроении, так что обмен знаниями прошёл крайне напряженно. Ничего не могу поделать, раздражает он меня. Вот как смотрю в амёбное лицо, так прямо разорвать готова! Г-р-р! Как же бесит! И ещё хуже, что он этого, вроде бы, не замечает, всё так же непоследовательно вежлив. А ведь стоит мне сделать что-то не так, опять по щам получу! А ж кусок в горло не лезет от его постной мины.

Потому я сегодня с особой радостью мыла посуду. Его не вижу, и уже легче. Хотя так монстрила тоже напрягает: мало ли чего ему в голову взбредёт опять, не угадаешь ведь. Я уже сбилась считать, сколько неприятных сюрпризов он мне уже преподнес: то шмотки допотопные, то волка привёл мной полакомиться, то смурфов завёл, и последним было катание на досках с шестами.

Как я ещё жива после всего этого, ума не приложу. Не иначе, что всё-таки боженька смотрит за мной, не зря я, значит, каждое крещение с подружками на службе ноги отстаивала и водицей умывалась. Вот она, сила священная.

Вот что сейчас мне бы очень пригодилось, так эта та самая святая вода. Говорят, она от всего помогает. Может быть, выпила бы я сейчас кружечку и приворот монстрячий с меня, как рукой сняло. Точно-точно, сняло бы. Вот я, когда мы всей компанией на святой источник ездили, купнулась разок, после сразу же тройбан по «Охране прав потребителей» получила, хотя, хоть убей, ни черта не понимала, чего там защищать надо. И это ведь я только раз нырнула, на второй-третий меня не хватило. Вода, очертенеть, какая ледяная. Если бы случайно не свалилась туда, поскользнувшись на мокром полу, то вряд ли сама решилась бы окунуться. А так, случайность спасла меня от пересдачи и очередного обращения к декану. Сэкономила так сказать.

Может, самой воду освятить? Я, конечно, не батюшка, но на мученицу теперь тяну точно. А что?! Самая она и есть, мученица. Меня ж в другой мир с какого-то перепугу ткнул неизвестно кто и зачем, а я тут только и делаю, что мучаюсь. Грехов-то за мной, в общем, если смотреть, нет.

Ну, чего я там могла натворить? Полы два раза мыла, хотя не обязана, как бы Халк не думал. Посуду как раз сейчас надраиваю, так что точно не ленива. Это я ещё про чугунок не вспоминала. Отчистила же! Вот! Лень мне уже нельзя приписать.

Переедание тем более не про меня, Халк не балует, а, поначалу, вообще жадобничал, жила впроголодь. Лёля едва не отощала из-за этого. Издеватель…

Так, ладно, не буду на него отвлекаться, и без того только об этом гаде думаю. Чёрт! Совсем не помню, сколько там вообще грехов, и какие. Вот «не убий» — это грех или запрет? Наверное, и то, и другое: типа запретили убивать, а ты нарушил, и это грех. Ага. Ну, это я точно не нарушала. Если, конечно, паук, живущий у Плавского в багажнике под запаской, не считается. Тем более, я же его грохнула не целенаправленно, я защищалась! Чего он на меня пытался залезть, когда я полезла из своего чемодана купальник доставать. Не-не, это не в счёт.

Нет, грехов точно больше. А! Во! Я вспомнила! Жадность — это тоже грех. А что у меня с жадностью? — Ничего. Мне незачем жадничать, ведь у меня всё есть. Благодаря папке, я после четырнадцати лет, считай, вообще ни в чём не нуждалась. Если только сиськи… Но ведь желание стать красивой не имеет никакое отношение к жадности. Сисек много не бывает, конечно, но я ведь не до девятки догнать хотела, так, на размерчик, а то у меня как-то скромно, как будто я не русская. Косы нет, так хоть они были бы. Хотя, наверное, даже хорошо, что я не успела ничего сделать до попадания в этот мир, а то, случись что, тут бы мне некому было помочь. Вряд ли Халк шарит в силиконовых имплантатах.

Чёрт возьми! Если хорошенько подумать, то я вообще образец для подражания. Так не может быть, какие-то грехи за мной точно водились, раз я тут. Наверняка, это из-за прелюбодеяния. Я бы, конечно, эти три раза не стала считать чем-то высоко аморальным, но как факт придётся. Чёрт! Так я что тут из-за нытья Плавского?! Вот так вот! Хотелка одного малого привела меня к жестокой эксплуатации другим. Радости никакой, зато расстройства сколько. И ни черта взрослости, которую обещали! Знала бы, сдохла бы девственницей!

Надо было бабулю слушать… Говорила она, что нужен тот самый… Эх, как жаль, что подобные истины все девушки постигают только после совершения ошибки.

— Что?!

Ну, вот, чего тебе от меня опять надо? Да, стою, втыкаю перед кадушкой. Нельзя, что ли? Ты в коробочку с волком втыкаешь, а я в кадушку. Посуда чистая, так что отстань! Если тебя смущает это, то давай, я книжку возьму. Всё? Успокоился? — Опять, нет. Теперь, что не так? Чего ты ко мне всё приглядываешься? Не нервничай, прибить я тебя не хочу. Я не настолько дура, чтобы хотеть этого, тут без мужика в три счёта скопытишься.

Ой, всё! Пойду лучше твоих пернатых покормлю, чем под твоим «прицелом» сидеть, а то уже начали горланить. Заодно, подумаю ещё о святой воде, повспоминаю, как попы это делали.

Буду избавляться от твоей магии, гад зелёный! Не нужен ты мне, обманщик, хитрюга. Всю душу вынул!..

В запале, выскочив на улицу, я не сразу обратила внимание на то, какой сегодня ужасно морозный день. Но облачко пара, в которое моментально превращалось моё дыхание, быстро дало понять, насколько суровые здесь зимы. Кто там ныл, что Россия — это ледяной ад? Так вот, утритесь, вы ещё не были в этом мире. А я была, и теперь втрое сильнее хочу обратно, на Родину!

Ииии… Тут и окоченеть можно, если остановишься хоть на секунду. По-быстрому заскочила сначала в туалет, а потом за зерном, а дальше уже к смурфам. Вот тут можно было чувствовать себя получше, не так пробирало, как снаружи. То-то сегодня пернатые твари не такие бойкие и не лазят по снегу прямо под окнами, выходят на улицу через небольшую дыру в двери, прикрытую тканью, чтобы сильно не сифонило, а потом обратно. Чего им вообще в сарае своём не сидится — я в толк взять не могу.

Хотя мне в нём бы тоже не сиделось, если бы вокруг постоянно кто-то орал, как эти долбанные куры. Я только вошла, а они уже на меня набросились. Упыриное отродье, а не птицы. Кто вас таких только создал, наверняка, с похмелья. Глотки лужёные!

Глядя на них, я всё время радуюсь только тому, что Халк корову-переростка для меня ещё не припёр, вот тогда будет точно, туши свет! Буду надеяться, что до этого голова у него не дойдёт, иначе надо сразу сваливать или, на крайняк, к форкошу в глотку самой лезть. Другого выхода не вижу. Лучше уж смурфы. Тут уже обвыклась, считай.

В этот раз я уже знала, что делать: корзинку несла повыше, чтобы они не пытались даже допрыгнуть, и двумя руками тащила, чтобы не клевали. А то, что тулуп общипывают, чёрт с ними, страшнее его этим уже не сделаешь. Была б это шуба норковая, я бы волновалась, а тут, непонятно, какая зверина пожертвовала своим волосяным покровом: мех длинный с пестринами, но мягкий, как каракуль.