«Я — волчара, а он — Халк», — выдал форкош с таким же чистым внимательным взглядом, что и раньше, а под конец указывая взглядом на монстрилу.

А вот у меня едва глаза не вылезли из орбит, от «услышанного», а то, что рот открылся — тоже вполне понятно. Кто бы не удивился после такого-то.

«Что?» — взволнованно, оглядываясь на стоявшего ко мне спиной Халка и обратно на лохматого собеседника.

«Я — волчара, а он — Халк», — так же спокойно повторил мой лохматый собеседник, что я даже не могла понять — он так хорошо меня троллит или серьёзен. «Что-то не так?» — внезапно заинтересовался он, привставая с места, и, таким образом, приблизив свою лобастую морду к моему лицу.

«Я… А имя?..», — «полузадушено» неумело попыталась пояснить я, но мои мысли путались, так что уверенности, что он правильно меня понял, у меня не возникло.

«Представиться незнакомому человеку мысленно невозможно», — пояснил волк, очевидно поняв мой шок.

«Почему?» — отупело спросила я, едва в моей голове уложилось его сообщение. Я всё больше чувствовала себя устаревшей моделью компа, основательно подвисающего при каждой операции.

«Потому что соответствующего для незнакомца имени ты ещё не знаешь, вместо него мозг самостоятельно подставляет некий образ того, что видит из раннее известных фактов».

Я нахмурилась. Вообще, не уверена, что допетрила, чего он сказал. Как это нельзя представиться, если в фильмах, так всегда делают и никаких проблем не возникает? Не понимаю. Чего же проще, просто взял и сказал, в смысле передал.

А форкош сразу как-то загрустил.

«Но я-то представилась!» — возвращаясь к нашей беседе, возмутилась я, мгновенно привлекая его внимание к себе.

«Нет».

Чего?

И вот снова я сижу и, как дура, хлопаю глазами. Ну, ничегошеньки в этом мире не бывает нормально, понятно, по-человечески. Вот как можно говорить мне, что я не представилась, если я точно знаю, что именно это и сделала. Ладно, если не понял, повторю!

«Меня зовут Лёля!» — сверля волчару взглядом, мысленно выдала я. Уже начинаю привыкать к этому общению. Ух!

Форкош лишь печально вздохнул, прежде чем вдолбить в мою голову свой ответ: «А я — волк».

Да что ж такое? Опять двадцать пять! Я только всплеснула руками, зло, косясь в его сторону. Издевается он надо мной что ли?

«Почему ты волк-то? Если я уже знаю, что ты форкош?» — злясь, пыталась выяснить я. Тут и монстрила к нам как раз подошёл, будто привлеченный спором. Недаром смотрел так внимательно-внимательно, словно нам не доверял ни в чём.

«Потому что моего имени ты не слышала, а если и слышала, то не отождествляешь его со мной», — игнорируя пристальный взгляд Халка, вкрадчиво пояснял форкош. Каждое слово его довода, как отдельный пазл, тяжело вклинивался в мою голову, отяжеляя её непониманием и раздражением.

«А с Халком тогда что?» — раздражённо спросила я, для наглядности указывая в монстрилу ладонью. «Его имя я слышала, но забыла, а ты его почему-то представил мне, как Халка, а не по имени».

«Ты не помнишь его имени?» — вместо ответа, поинтересовался форкош, и в обычно эмоционально-нейтральных мыслях от него, я вдруг отчётливо почувствовала заинтересованность, и, возможно, радость.

«Я…», — неуверенно оглядываясь на Халка, протянула я.

Что сказать-то теперь? Вроде бы и нормально, мы с ним не так много знакомы… И имя у него чудное, для меня оно странное, и совсем не по родному звучит. Что я, забыть ничего не могу?! А я тогда ещё в шоке была, а больше он не представлялся! Точно-точно! Вот так и надо сказать. Так. Ну, где ты там?

Но пересказать я всё это волчаре не успела, потому что в этот момент, как раз под финал моего вдохновенного оправдания, Халк повернул ко мне свою голову и с тихой грустью в голосе представился вновь:

— Кижум. Кижум Кроен.

Чёрт!.. И почему мне так стыдно, если я только что сама себе объяснила, что моя забывчивость не критична? Не смотри на меня так. Я это не специально. Вот честно. Теперь запомнила. Точно запомнила. Кижум. Кужум Кроен.

— Воу.

Я тут же подняла на него взгляд, пытаясь сообразить, что он под этим имел ввиду, но Халк указывал рукой на волчару и смотрел тоже только на него.

— А нэве Воу.

Я кивнула. Желание разговаривать отпало само собой. Хотелось бы мне этого Воу пнуть хорошенько за то, что встрял и «помог» со знакомством, но я слишком боялась последствий.

Возможно, волчара понял это, и настаивать на продолжении беседы не стал. Для себя же я сделала два вывода: во всём, что говорит Воу лучше не сомневаться, а имена всех, кого мне представляют лучше сразу переспрашивать. Некстати, сразу же вспомнилась русалица, но на неё я предпочла новые правила не применять. А, ну, её! Обойдётся. Хотя имя и так помню: Ис как-то там. Достаточно.

Вздохнув, я села, опустив глаза. И сама не знаю, что больше меня угнетет — безразличное молчание монстрилы или я сама. Я бы, может, и дальше так сидела, обидно же за подставу, но тут Халк позвал меня есть. Тут уже не покочевряжишься. И так со всех сторон я теперь плохая. Ещё эта психичка чешуистая…

Но раз уж он позвал меня, сам, да по имени, хотя я его до сих пор знать не помнила. Как тут не пойти. К тому же руку подал. Вот уж, правда, невиданное дело. Я аж три раза моргнула, не веря в то, что вижу. А рука-то у него здоровенная, горячая, моя в ней потеряться может тут же. Но Халк держал осторожно, и даже, когда потянул чуть на себя, мне было совсем не больно. Я даже не испугалась.

Только шла к столу всё равно понуро. Даже если в моей забывчивости нет вины, он должен чувствовать, что я сожалею.

А как иначе? Папка мой, вот, если ему не показать, что всё осознала, может и, как в детстве, нахлестать. Это только с виду считается, что он мне во всём потакает, а на самом деле за кое-какие проделки влетало мне, как в раннем детстве. Да, что там, он мне поджопник дал, когда я пирсинг носа сделала, а ещё неделю из дома никуда не выпускал и телефон отнял. Мы тогда с Кирпичом до одури в карты резались, я после могла любого сделать в «Дурака». Жаль, мне меряться не с кем было, в нашей компании все только про «Покер» болтают, хотя знать, не знают, как в него играть, престиж на словах только. А пирсинг мне папанька всё-таки разрешил, дырку-то уже сделали, чего уж теперь, да и покаяние было отыграно на славу: Кирпич со своей Найдой всё подтвердил. Всего-то и пришлось им на двоих потом выдать ящик коньяка хорошего и кусок мяса. Кирпич еще неделю довольный и весёлый ходил, песни пел, даже от папки нагоняй получил.

А вот с тату было полегче, чуть огребла по пятой точке, и всё, свободна. А пятая точка мягкая, стерпит. Не мог же папанька меня «лечить» после того, как сам расписанный весь. Я уже выросла. Как в детстве, в то, что картинка с церковью для красоты, уже не поверила бы.

Только то, что было тогда с отцом, это одно, а то, что сейчас с Халком, совсем другое. Тут ведь и прикидываться не нужно, ситуация сама по себе получилась неприятная. Эх, Воу, вот же ж дёрнуло тебя! А время-то идёт, дальше было бы ещё стрёмнее. Так что, не знаю, уж, теперь, то ли продолжать желать пнуть мерзкого волка, то ли сказать спасибо.

— Леуль, Лёля, — вежливо пригласил меня к столу Халк.

А там!.. У меня даже глаза разбежались от этого изобилия. И соленья, и варенья, и что-то типа густого супа со всякой всячиной, и мясо в нескольких видах. Откуда что взялось — вообще непонятно. Халк, никуда не выходил, я бы заметила. Рядом со столом никаких ящиков и шкафов нет, и даже под лавками ничего не спрятано. Разве что вон тот фаянсовый расписной шкафчик всё хранил? Только как-то он маловат для всего этого. И не испортится ли всё в простом шкафу?

А ты куда? Я с недоумением заметила, что вместо того, чтобы сесть со мною, монстрила почему-то вновь попёрся к тому самому шкафу. А дверца-то в нём сильно маловата, где-то с дырку в нашей печке, а остальное, выходит, только для украшения. Глупость какая. И зачем он? А! Из шкафчика Халк выудил запеченную рыбу. Мммм… От неё такой запах пошёл, что я чуть собственный язык не проглотила. Круто-то как! Полчаса и всё готово.