— Сьэль, — спокойно ответил Халк, проследив за моей рукой.

— Кого? — автоматически спросила я, испугавшись, потому что с перепугу от его близости приняла его «сьэль» за русское «съел». А что такого? У него голос громкий, грубый, у него и моё имя очень страшно выходит, грозно.

Мы оба напряглись, задумались.

— Форкош? — тихо переспросила я, почему-то чувствуя себя ещё неуютнее из-за того, что стою тут перед ним, будто какая-то бродяжка. А разбушевавшаяся вьюга так страшно выла, что волей-неволей испугаешься.

— Ховихар, — так же тихо, насколько это было для него, возможно, парировал Халк и указал мне на окно.

Что я не знаю, что там творится? — Вьюга, понятно всё. От одного вида поёжилась, что там ещё разглядывать. Стоять так и дальше было совсем неудобно, а говорить что-то ещё или делать этот придурок не собирался, поэтому кивнув, я уже собралась вернуться к себе на шкуры, когда почувствовала, как Халк, повернувшись на бок, вдруг взял меня за руку.

Э-э-э-э… О, божечка ты мой! Что?

Я глаза боялась поднять от вида его здоровенной ладони покрывшей моё запястье. Выглядело, будто бы меня взяли в плен, страшно и как-то волнительно. У него ужасно горячие руки, и жар этот какой-то до странности текучий, прямо от руки побежал по всему телу. Дурацкая магия, приворот этот! Я должна помнить об этом. Лёля, держись! Поддаваться нельзя. Я не этого ведь хотела, я ведь о принце мечтала…

— Лёля… — прошептал Халк, призывно похлопав свободной рукой на месте рядом с собой.

О, боже мой! И что мне делать?! Внизу страшно и с ним тоже неспокойно. Это магия! Магия! А я на самом деле ничего такого не хочу! А он зелёный, а я не такая. Мне совсем не одиноко. Немножечко страшно и всё. Нет, наоборот, мне очень страшно, поэтому я ложусь рядом и только поэтому. И из-за приворота. Вот зуб даю, что магия и страх, а совсем это ни что-то другое.

Чёрт, какой же ты мощный. И не смотри на меня так.

Укладывалась я осторожно, всё время, боясь, что вот-вот он на меня набросится, и я уже не смогу сбежать. Более всего пришлось помучаться с его правой рукой, потому что Халк её даже не подумал убирать, так что, в конце концов, мне пришлось на неё прямо и улечься, используя вместо подушки под голову. Бугристо, твёрдо, но, как ни странно, так трогательно-уютно стало.

А снаружи очередной порыв ощутимо прошёлся по нашей крыше, так что я тут же сжалась, испугавшись, что полдома снесёт. Но избушка выстояла, а я вот совсем была на грани, ощущая жар в его груди под собственными ладонями, что так находчиво уложила на него. Боже! Неужели вот сейчас… Нет, я должна что-то сделать! Нужно сопротивляться! Не могу же я и в самом деле из-за какой-то вьюги поддаться ему и просто согласиться с этим дурацким приворотом. Так ведь нечестно. И я не люблю его. Совсем-совсем не люблю, просто мы одни, и он такой сильный. Мне ведь нужно выживать.

И нельзя влюбиться за два дня. Или сколько я тут? Всё перепуталось. Влюбляться ведь нужно в классного, интересного, блатного…

А лицо Халка было всё ближе. Моё сердце стучало как бешеное, тело пробила мелкая дрожь. Ожидая поцелуя, я зажмурилась.

Однако, мои ожидания не оправдались, потому что в следующий момент, монстрила просто взял и повернул меня к себе спиной, да так ловко будто я была игрушкой, а не живым человеком. Потом разгладил складки сорочки на моём бедре и легко приобняв рукой так замер.

От произошедшего я ещё пару минут прибывала в шоке, со страхом ожидая того, что будет дальше. Подобное обращение мне пришлось совсем не по нраву, но я боялась пикнуть, чтобы не нарваться на оплеуху. Халк не двигался и ничего не говорил. Осторожно повернув голову к нему, я внезапно поняла, что он собрался спать.

Что?!

И это всё, что он хотел? Так не бывает! Так просто не может быть! Что ты за мужик-то такой! Я же легла рядом, когда ты захотел, легла, хотя и не хотела, просто магия… А ты вот так меня просто обнял и предлагаешь спать? Ты!.. Ты!.. Ты не человек, ты — чудовище.

Сжала зубы, зажмурилась, но всхлип всё-таки вырвался из меня. Так меня ещё ни разу в жизни не оскорбляли.

— Ши… Ши, Лёля, — тихонько прошептал Халк, прямо в ухо. От горячего дыхания по нему тут же заскакали мурашки. А он, будто не чувствуя моего настроения, ещё и притянул к себе ближе, сжал в объятиях и тихо добавил: — Сън, Лёля, сън.

Дурак…

Разбудили нас смурфы, в смысле мурфы, но нормально их называть мне не нравится, поэтому будут всё равно смурфами. Пусть хоть что-то будет звучать по-родному, в планетарном смысле, типа привета с Земли.

Так вот проснулись мы с Халком именно из-за их гвалта, дикого, я хочу сказать. Такое ощущение, что их там волчара живьём жрал, вот они и орали. У меня от их криков аж волосы дыбом встали.

Я в панике кинулась бежать, куда глаза глядят, но тяжёлая рука монстрилы удерживающая меня за талию не пустила. Поэтому-то теперь, осознав, в каком я положении и припомнив всё, что было вчера, я лежала тихо-тихо, будто бы ещё не проснулась. Под ор смурфов притворяться было очень трудно, но я всё равно терпела. Что удерживало меня там, спросили бы многие, но, на мой взгляд, ответ был очевиден — магия. Ведь мне не могло же, и правда, это нравиться: лежать в опасной близости с монстром, который позволил себе меня ударить, который совершенно не беспокоился обо мне и постоянно заставлял что-то делать. Только магия могла убедить меня, что ощущение уюта в этих сильных руках натуральное, что жаркое дыхание, касавшееся моей шеи и кончиков волос, вызывает не только щекотку, но и чувство радости, и что желание повернуться к нему лицом и поцеловать — это совершенно нормально.

Он, зелёный житель чужого мира, к тому же ужасно грубый и понятия не имеет, как ухаживать за мной, но я всё равно не хотела уходить. И от этого ужасно хотелось плакать.

Это я от одиночества. Конечно, я ведь вдали от дома, от отца, в обстановке, к которой совсем не привыкла. А монстрила, он — единственное живое существо рядом, потому что волка считать совершенно неправильно. Злыдень клыкастый!

И с мужчиной я никогда не спала, в том смысле, что на одной кровати всю ночь не спала, а не в плане секса. У меня и было-то с Максом это лишь несколько раз и всё как-то по-быстрому, чтобы папанька не узнал, а то бы головёшку ему оторвал, ну, и чтобы меня подружки не застыдили. Они-то поопытнее меня были, их батьки своё бабло до девяностых набрали, так что просвещали меня, как надо жить, что делать. А вот там ничего не было про совместные ночёвки, только про взрослость. А нам, золотой молодёжи, без взрослости нельзя, а то свои же загрызут.

Так о чём это я? С Максом, короче, вообще всё ни так. Слабенький он, только на язык горазд, а когда проблемы, так за друзей цеплялся или охрану звал. Не то, что мой папка. С ним можно было без всякого сопровождения ходить, настоящий мужик. Любую проблему мог разрулить, даже в день ВДВ с ним не страшно было. А с Максом вообще в людных местах было трудно, за нами всё время его охранник таскался. Матуха Максова очень о нём пеклась, а то, вдруг, чего случится, не убережёт своё красивое личико и карьера модели накроется медным тазом. Он себя сильно берёг… и на руки никогда бы меня не поднял. Ещё надорвётся. И не готовил для меня …

— Лёля, — приподнявшись, над самым моим ухом прошептал Халк.

От неожиданности я вздрогнула и тут же скуксилась, боясь, что монстр догадался о моём обмане. Только говорить он мне ничего не стал. Да и сказал бы, толку не было бы, я ж не понимаю. Только позвал ещё раз, показывая, что пора вставать.

Суетливо кивнув ему, я быстренько сползла с печи и в шкуры. В лицо Халку смотреть не хотела, ещё начнёт позорить. Но он только оделся по-быстрому и вышел из дома, наверное, смурфов выпускать.

А я затосковала. Надо срочно что-то делать с моим приворотом, как-то пытаться избавиться. Конечно, от Халка уже никуда не уйдёшь, он — единственный мой шанс на выживание в этом чужом мире, но одно дело самовольно использовать его, и другое дело согнуться под действием вероломных чар. Я же не хочу потом всю жизнь полы в этой избушке драить. Нет, такого счастья мне не надо. Халк, может быть, и добрый, в принципе, но ведь с ним у меня никаких перспектив. Папка меня проклял бы, если бы узнал, что я продалась за котелок с кашей и старенький тулуп. Так что прости, монстрила, но не надейся что это у нас навсегда. Я хочу ещё кем-то стать, хочу значить, а не приживалкой только.