- Прости, что перебила тебя раньше, - начала Тауриэль, - Я просто подумала, что для тебя это было бы уже слишком.

На самом деле, это было слишком даже для неё, хоть она и догадывалась о намерениях своего короля ещё несколько месяцев назад. Она только совсем недавно осознала свои чувства к этому гному, и теперь, когда её король открыто поддерживал её брак с Кили, она просто не совсем понимала, что с этим делать.

- Я благодарен тебе за это, - заверил её Кили, - А то я уже начал паниковать. Я никогда раньше не был послом.

- Ты прекрасно справился. Мой король иногда любит подавлять.

- Я чувствовал, что он чего-то хочет от меня, - признался он.

Тауриэль кивнула.

- Так и есть. Трандуил хочет, чтобы ты подтвердил своему дяде, что у него добрые намерения. Но я не думаю, что по отношению к тебе он имел в виду нечто другое.

- А ты не боишься, что он просто использует нас?

- Поначалу я думала об этом. Но я верю, что он знает, что мы на самом деле любим друг друга. Сомневаюсь, что он полностью понимает, но у меня есть основания надеяться, что он знает ценность того, что мы испытываем друг к другу, ты и я.

Она задавалась вопросом, заметил ли Кили то, как Трандуил смотрел на них раньше; как будто они были величайшей загадкой, с которой он когда-либо сталкивался за все свои годы.

- Ты уверена? - спросил гном.

Тауриэль видела, что он всё ещё чем-то обеспокоен.

- Подозреваю, что это единственный способ, которым он может помочь нам добиться того, чего раньше никто даже не осмеливался желать. Он не понимает, почему я люблю гнома. Но если моя любовь к тебе поможет перекинуть мост через пропасть, что лежит между нашими народами, то хотя бы это он, по крайней мере, способен понять.

- Думаю, дело уже не только в нас, - сказал Кили, - И хотел бы я, чтобы это было не так.

Он молча огляделся по сторонам, как будто остро ощущая и дворец, и проходящих мимо эльфов, и даже незримое присутствие самого эльфийского короля. Тауриэль сочувственно улыбнулась.

- Кили, мы никогда не сможем пренебречь своим долгом. Да и захотим ли? Но теперь мы можем надеяться, что в нашей жизни появится место для любви.

Гном вздохнул.

- Ты, конечно же, права. Просто… - лицо его стало лукавым, - Когда всё это кончится, и мы докажем, что мы этого достойны, я хочу сбежать с тобой. Ну, только на время, конечно.

Эльфийка тихо рассмеялась. Она и сама ужасно этого хотела, но всё же готова была подождать времени, когда сможет остаться с ним наедине. Находясь рядом с ним этим летом, Тауриэль была совершенно сбита с толку тем, как сильно хотела его. Стоило ему легонько коснуться её руки, как внутри неё сразу же словно раскрывалось что-то, и это возбуждало и в то же время пугало её. И прежде, чем поддаться какому-то из своих безумных желаний, она хотела разобраться в своих чувствах, потому что знала, что иначе это погубит её.

- А пока, - продолжил он, - У меня есть кое-что для тебя, - гном достал из кармана маленький свёрток и вложил ей в руки.

Она развернула бархатный лоскуток и обнаружила серебряный гребень. На обратной стороне была вырезана изящная цветущая лоза. Тауриэль повертела подарок в руках, и крошечные синие камни заискрились на свету. Она тихо произнесла слова благодарности.

- Теперь я официально за тобой ухаживаю, - произнёс Кили.

Она с любопытством заглянула ему в лицо.

- Ну, я получил одобрение твоего опекуна и сделал тебе подарок.

Взгляд Тауриэль стал резче.

- Твой рунный камень…

Неужели он значил больше, чем она думала тогда? Кили негромко рассмеялся.

- Нет, это не настоящий подарок для ухаживания. Это должно быть что-то сделанное моими руками.

Тауриэль снова повертела гребень в пальцах, восхищаясь безупречными драгоценными камнями и чистыми, тонкими линиями резьбы.

- Очень красивая работа, - сказала она, - Как давно ты занимаешься этим ремеслом?

Она не знала, на что ещё он способен, и считал ли подобные присущие гномам умения искусством?

- Я не помню, когда впервые побывал в кузнице, как и всякий гном, я более или менее там вырос. Но я начал учиться работать с металлами, когда ещё был подростком.

- Кили, сколько тебе лет?

- Семьдесят с чем-то, - он прищурился, как будто прикидывая в уме, - Уже семьдесят семь.

- Я даже не догадывалась. Я так мало знаю о твоём народе.

И всё же она знала, что любит его, сколько бы лет у них ни осталось.

- Ну, - Кили улыбнулся, - Что ты хочешь знать? Мы рождаемся младенцами, а взрослыми считаемся в пятьдесят. Все будут слегка шокированы, если я женюсь на тебе до того, как мне исполнится девяносто. Но именно это я и собираюсь сделать. Мы живём в среднем двести пятьдесят лет, а иногда больше. Так что ты можешь рассчитывать на то, что я буду доставлять тебе неприятности по меньшей мере сто семьдесят с лишним лет.

Его тон был беззаботным, но он внимательно следил за её реакцией.

- Мне этого достаточно, - ответила она на его молчаливый вопрос.

На самом деле Тауриэль готова была удовольствоваться и меньшим, ведь люди, насколько она знала, не доживают даже до ста лет. О гномах она знала не много, поэтому не позволяла себе надеяться на большее.

- А ты даёшь мне куда больше, чем я заслужил, - ответил ей Кили.

Было очевидно, что её ответ ошеломил его.

- Тише. Ты намного удивительнее, чем думаешь.

Гном помолчал, обдумывая её слова.

- Скажи мне, - проговорил он наконец, - Как сказать “Я люблю тебя” на твоём языке?

- Le: значит “ты”, Melon: “я люблю”.

- Le melon, - мягко, как будто пробуя слова, проговорил Кили, - Le melon, Тауриэль.

Она просияла, неожиданно тронутая словами, которых никто никогда не говорил ей так, как он. И его восторженный взгляд говорил ей, что он понял её чувства.

- Не важно, чего все они хотят от нас, - продолжил он, - Я очень счастлив.

- Я тоже.

Тауриэль долго смотрела на него, упиваясь нежностью его взгляда. Кили заговорил первым.

- Не стоит заставлять твоего короля ждать, - сказал он, беря её под руку.

Эльфийка согласно кивнула, позволяя ему вывести её назад в главный коридор, по которому они до этого шли.

- А теперь ты должна показать мне тот бассейн, в который вы с подругой сиганули, - продолжил он, идя рядом с ней по дворцу.

**********

- Значит, ты принял приглашение Трандуила? - спросил Торин, слишком поздно сообразив, что гнев, звучащий в его голосе, племянник мог принять на свой счёт.

Неужели король эльфов пытался манипулировать Кили, используя его чувства к Тауриэль?

- Я просто подумал, что будет разумно принять его дружеский жест, - ответил Кили, как будто защищаясь.

Торин вздохнул.

- Да, ты хорошо справился, - ответил он, изо всех сил пытаясь справиться с раздражением.

Молодой гном кивнул и заметно расслабился.

- И чего же хотел эльфийский король? - спросил Дубощит уже спокойным голосом.

- Он хотел доказать, что сожалеет о вражде между нашими народами и хочет снова стать нашим союзником.

Подгорный король насмешливо фыркнул.

- А с чего он взял, что меня это волнует?

- Я думаю, - с осторожностью проговорил Кили, - Он знает, что мы нужны друг другу.

Увидев, что дядя собирается протестовать, он быстро продолжил:

- Он знает, что не пришёл, когда был нам нужен, и признаёт, что мы злимся по праву. Но… - внезапно он замолчал, как будто боялся сказать лишнее.

- Продолжай.

- Мы не должны позволить старым ошибкам порождать новые.

- Нет. И поэтому мы, скорее всего, в этот раз не ошибёмся, снова доверившись ему.

Было совершенно очевидно, что Кили с трудом подавил желание возразить. Торин ждал. Теперь парень был лейтенантом и имел полное право высказывать своё мнение.

- Ты же не станешь отрицать, что мы не смогли бы одолеть войска Азога без союзников, - твёрдо сказал он наконец, - Воинов Даина было бы не достаточно.

Это была правда, и это глубоко беспокоило Торина. Зло становилось сильнее, в то время как сила Кхазад истощалась.