Она заметила, что её слова сделали его по-настоящему счастливым.

- Принести тебе ещё что-нибудь? - спросил он.

Тауриэль заглянула в комнату. Там уже разожгли камин, кровать была застелена, а на умывальнике стоял кувшин с водой.

- Похоже, здесь есть всё, что нужно.

Кили кивнул.

- Знаешь, мы никогда ещё не проводили вместе так много времени, как сегодня.

- Да.

Эльфийка быстро коснулась его руки, размышляя, заметил ли он румянец, заливший её щёки. Она не знала, что ещё ему сказать. Тауриэль не привыкла говорить о своих чувствах, и здесь, стоя с ним в залах его предков среди гномов, которые не доверяли ей, она чувствовала, насколько их привязанность друг к другу выглядит неуместной здесь.

- Увидимся завтра, - добавила она, помолчав немного.

- Спокойной ночи, - ответил он.

- Mae losto.

Кили улыбнулся и, повернувшись, пошёл по коридорам в свои комнаты.

***********

Тауриэль присела на краешек кровати, позволяя жару от горящего в камине огня просачиваться в её тело. Было так чудесно снова иметь тёплое и уютное место, приготовленное только для неё. Изгнание было подобно онемению, что медленно, но неуклонно расползалось по замёрзшим конечностям, распространяя по её телу свою боль. Дом, родное для тебя место - вот за что боролись все эти гномы. Но где ей отныне найти пристанище? Она изменилась, и не только приговор Трандуила был тому виной; когда она отказалась предоставить тринадцать гномов из Эребора их собственной судьбе, она шагнула во внешний мир, и он оказался огромным, гораздо больше, чем всё, что она когда-либо знала. Её место в нём было неясным, даже если бы ей снова позволили вернуться в Зеленолесье.

Тауриэль уже не могла повернуться спиной к миру, к людям, которых она знала, пусть и недолго. И она не могла повернуться спиной к Кили. Но кем он был для неё?

То, что ты чувствуешь к нему, это не любовь.

Поначалу слова Трандуила разозлили её. Да кто он такой, чтобы это знать? Он давно позабыл, что значит ценить чужое благо выше своего собственного. Но ещё больше его слова испугали её. Что она сама знала о любви? Она никогда никого не любила, во всяком случае так, как любят возлюбленного или супруга. Эта нежность, её смелое и необъяснимое желание, было ли это любовью? Или же это было просто разочарование в том, что она знала, и любопытство к неизвестному? А может, поверив в то, что она любит Кили, она что-то пыталась этим доказать?

Ты готова умереть за него?

Когда Тауриэль бросила вызов своему королю, бросившись в бой на Воронью высоту, она почти ожидала найти смерть рядом с Кили. Позже она поняла, что умереть за кого-то было легко. Ты делаешь выбор, и это всё. А с его последствиями сталкиваешься не ты, а другие. А вот жить для кого-то, это было гораздо труднее. Тебе приходится снова и снова отдавать себя кому-то, даже если это больно, даже если ты сам хочешь чего-то иного. С последствиями твоего выбора приходится иметь дело тебе самому.

- С тобой я чувствую себя живым, - сказал ей Кили тогда.

Живой, ты всё ещё можешь страдать. А ещё можешь отдавать. И можешь любить. Тауриэль верила, что Кили достоин любви. Она сняла одежду и надела свободный халат, который оставили для неё. Он был ей коротковат, но для ночной рубашки вполне подходил. Тауриэль лягла на кровать наискосок, так её ноги не свисали с края, но ей было всё равно, ведь это была первая настоящая кровать, в которой она спала за последние несколько недель. Эльфийка натянула на плечи тяжёлые одеяла, и её взгляд остановился на рунном камне, который Кили дал ей, чуть раньше она достала его и положила на столик у кровати. Она подняла его и так и уснула, сжимая в руке.

***********

- Торин не дурак, - сказал Фили, когда его брат вернулся вы их общие покои, - Он всё узнает.

Кили плюхнулся в кресло у камина.

- Может, мне повезёт, и он и меня выгонит.

- Ки, - хоть в голосе старшего брата слышался упрёк, он улыбался.

Блондин занял второе кресло у камина.

- Не, вообще-то я этого не хочу, - согласился Кили и, помолчав, добавил, - Думаешь, он запретит мне видеться с ней?

- А ты думаешь, он это одобрит? - возразил Фили.

Брюнет покачал головой.

- Хотел бы я, чтобы между Лихолесьем и Эребором не было вражды. Мы все должны ненавидеть эльфов. А теперь она не может вернуться домой, - он распустил волосы и принялся прочёсывать их пальцами, - Вся эта ситуация-сплошная неразбериха, - он глянул на старшего брата сквозь растрёпанную чёлку, - Я думал, что когда мы вернём наш дом, это решит все наши проблемы, а не создаст новые.

- Если бы ты не любил эльфов, у тебя было бы на одну проблему меньше, - ласково заметил Фили.

Кили тихо застонал и укоризненно посмотрел на брата.

- Прости. Я понимаю, что ты хочешь сказать. Всё казалось намного проще тогда, до… эм, в наших старых залах: пройти полмира, убить дракона, отвоевать гору, - он фыркнул, - Как будто всё это будет так легко.

- Ты видел лицо Даина, когда мы вошли в столовую? - бормотал младший принц, ссутулившись в кресле и глядя в огонь, - Не думаю, что он будет терпеть эльфа, сидящего с ним за одним столом.

- Имей терпение, братец! Когда придёт время, я тебя поддержу. Но до тех пор… просто постарайся никого особо не раздражать.

- Спасибо, - Кили с улыбкой посмотрел на брата.

После нескольких минут молчания Фили снова заговорил:

- Знаешь, она здесь только ради тебя. То есть, она ни за что не пришла бы сюда, даже несмотря на бурю, если бы ты не значил для неё больше, чем целая гора, полная недружелюбных гномов.

- Ты так думаешь?

Блондин пожал плечами.

- Я хочу сказать, что ни за какие коврижки не стал бы гостем эльфийского короля.

- Думаю, что нет, - несмотря на разочарование, Кили ухмыльнулся.

Фили встал с кресла.

- Ладно, я иду спать. Не страдай слишком долго, а то личико испортишь.

- Хуже, чем твоё, оно всё равно не будет, - крикнул Кили вслед брату, и ему показалось, что прежде, чем закрыть дверь, Фили рассмеялся.

Кили удобно устроился в кресле на подушках и уставился на низкое пламя в камине, такое же яркое, как вспышка её волос. Нет, всё не устроится само собой. Никоим образом. Но все они пережили битву; Тауриэль была здесь, и каким-то образом, если только она любит его, если хочет, чтобы это сработало, они смогут быть вместе. Если в этом ужасном, но всё же чудесном приключении Кили чему-то и научился, то только тому, что всё может обернуться к лучшему, даже если сперва ты этого и не понял.

========== Не нужно недобрых взглядов ==========

Торин был совершенно уверен, что Кили испытывал к эльфийке нежные чувства. Его младший племянник не спускал с неё глаз, и когда она говорила с ним, бессознательно улыбался искренней, красноречивой улыбкой.

Подгорный король не был удивлён; уже давно, ещё после битвы на Вороньей высоте, он догадался, что между ними существует какая-то связь. И хотя в то время у него было много других забот, от его внимания не укрылся тот факт, что между Тауриэль и Кили что-то произошло, когда они молча смотрели друг на друга, стоя на тихом, безмолвном поле. В суматохе последовавших за этим событий он совершенно забыл о них. Нужно было оказать последние почести павшим и позаботиться о раненых, заключать мирные договора с соседями и обустраивать Эребор, тогда он и не подумал беспокоиться о том, что у его племянника могут развиться к эльфийке какие-то чувства.

И конечно же, эти чувства могли быть только односторонними. Торин ни капли не верил, что Тауриэль со своей стороны могла бы испытывать к сыну его сестры какую-то особую привязанность; да, она была добра к Кили, но её интерес к юноше, которого она спасла от смерти, казался вполне естественным.

Да и любовь Кили наверняка проистекала из того же источника: девушка спасла ему жизнь, когда никто больше не мог ему помочь. Она была добра и красива - да, очень красива - и Кили, разумеется, просто не мог её не обожать. Однако его глупым, невозможным надеждам нужно было положить конец. Это не могло принести ему ничего, кроме неприятностей, так что лучше было покончить со всем этим сейчас.